Сезон отравленных плодов - читать онлайн книгу. Автор: Вера Богданова cтр.№ 51

Саня приходит пьяный, в полдвенадцатого ночи.

– На дежурстве был, да? – спрашивает Даша и получает ладонью по макушке, несильно, но ощутимо.

– Зай, не тупи, а. Конечно на работе.

Даша с недовольным видом трет ушибленное место, но Саня не реагирует. Он топает на кухню, там хлопает холодильник.

– Да нахер мне твой борщ опять? – кричит.

Звякает крышка, Саня тащит всю кастрюлю в туалет и выливает в унитаз, смывает. Весь пол в свекольных брызгах. Даша с Глебом этот борщ еще дня два бы ели.

– Слушай, – Даша старается говорить спокойно, – ну не хочешь ты суп, скажи мне, я тебе отдельно приготовлю, что надо.

Он молча одевается.

– Куда ты собрался?

– За кудыкину гору, бля…

За кудыкину гору, ну да. Он трет переписки в телефоне, еще до свадьбы начал, Даша проверяла. Секса стало меньше, не старается совсем. И пьет Саня теперь не с Дашей, а с кем-то где-то как-то, злость закипает, поднимается по горлу, выливается наружу.

– Опять по бабам?

Последнее, что Даша видит перед ударом, – это Глеб. Он выглядывает из своей комнаты, что-то кричит с ужасом на лице, но уже не слышно, только звон в ушах, и Даша лежит на полу, думает: не дай бог сейчас и Глебу прилетит, Саня же что-нибудь ему сломает точно.

Лицо болит. Санины ноги в синих хэбэшных носках уходят в сторону кухни, что-то звенит, разбиваясь. Пахнет паленым. Даша с трудом поднимается, идет следом – еще пожар устроит. Но это горят карты Таро в раковине, Саня их сжигает.

– Устроила тут, баба Ванга, блядь… Еще, сука, куриц в жертву принеси на кухонном столе.

Потом он идет в большую комнату, распахивает гардероб и окно тоже распахивает настежь. Подоконник заливает дождь. Саня сгребает Дашины вещи, не глядя, бросает все на улицу, во тьму. Футболки падают подбитыми белыми птицами, их сносит к ЛЭП.

– Сама щас отсюда уедешь.

Во тьму летит зимний сапог из коробки на верхней полке. За ним второй. Даша представляет, как под окнами идет кто-то, и тут с десятого этажа падает женский сапог на каблуке. Она расхохоталась бы, но лицо болит.

– Это моя квартира, я тут живу, придурок, – говорит она, но отступает, готовая бежать, когда Саня идет к ней.

Но он не бьет, нет.

Он забирает зонт, ключ от машины и уходит.

Даша запирает дверь – на щеколду и поскорее, чтобы снаружи не открыть. Идет на кухню, выгребает обугленные Таро в мусорку. Они рассыпаются веером в ведре, виден тринадцатый аркан, подмигивает Смерть.

Даша вытаскивает ее и сжигает полностью. Собирает с пола осколки тарелок. Затем открывает окно, выпускает дым на улицу. Надо спуститься за вещами, забрать их, но Даша не может, ноги отяжелели, она сама вся отяжелела, голова чугунная, заваливается вперед, и Даша заваливает ее на стол лицом вниз. Скатерть намокает, и пепел на ней растворяется серым пятном (сколько раз говорила в квартире не курить).

Она слышит легкие шаги. На спину ложится теп-лая детская ладошка, гладит ее между лопаток.

– Мам, ты устала? – спрашивает Глеб.

Даша кивает: да, устала. Очень.

С утра она едет, снимает побои. Потом в ментовку писать заявление – она решила точно, не спустит это Сашке с рук. В ментовке ей говорят: он же не привлекался? Будет административка или сама придешь забирать потом, сколько уже раз так было. Но не со мной же, отвечает Даша. Ее продолжают уговаривать: просто не открывай ему, и все, ты этой административкой его только разозлишь и все такое прочее. В итоге Даша не пишет ничего.

Приходит эсэмэс.

прости зай

Она его стирает. Срочно меняет замки. Собирает Санины вещи в чемоданы и пакеты, выносит все на лестничную клетку. Отправляет сообщение: забирай, пока не утащили, а сама вместе с Глебом едет к подруге пожить на пару дней – все равно с таким фингалом на лице не выйдешь на работу. Подруга в ужасе, конечно. Предлагает и дольше у нее пожить, но это уже неудобно. И вдруг Саня найдет их, устроит проблемы? Даша не может так ее подставить.

Глебу надо в школу, первый класс же, классный руководитель обзвонилась. Даша врет, что все болеют. Решила не водить как можно дольше – вдруг Саня подкараулит их у школы? Когда она представляет их встречу, у нее холодеют ладони.

После подруги они живут у мамы, та выедает мозг. Саня регулярно звонит, мама протягивает трубку: ответь, мол, – но Даша не берет. О чем с ним говорить теперь?

Саша с ней явно не согласен. С неизвестного номера приходят эсэмэс.

я тебя найду сука

я тебя найду

В первую же ночь, когда Даша остается дома, она просыпается от того, что кто-то шерудит в замке. Как будто металлическая мышь скребется, грызет дырку из подъезда. Даша не шевелится, она слушает, как эта мышь шуршит, сопит, точит зубы. Когда все утихает, Даша смотрит в глазок – никого, выгнутая лестничная клетка, бело-зеленые стены, лифт.

Утром они с Глебом выходят, а рыжеватый дерматин входной двери изрезан, вылезли поролоновые внутренности, и черным маркером написано: «ШЛЮХА».

В замочной скважине жвачка, приходится опять ждать мастера, опять менять. Потом ждать полицию, писать заявление. Даша снимает дверь на телефон. Подумав, шлет контакты Сашки, фото двери, справки о побоях и эсэмэс с угрозами матери. Хочет отправить и Илье, но в последний момент передумывает.

Мать тут же перезванивает, спрашивает:

– Дарья, что это?

Даша рассказывает все. Перестает рассказывать, услышав смех на том конце.

– Совсем с ума сошел, какая у него любовь к тебе, смотри-ка. Дарья, надо простить. Он же неплохой мужик. Столько для вас сделал. Не каждый женится на женщине с ребенком, между прочим. Сорвался, ну бывает. Вспомни отца…

Даша глядит в окно на линии ЛЭП, вскочить на них и побежать. Трос будет мягко пружинить под ногами, немного подбрасывать к небу, лишать Дашу веса.

– Глеб может пожить у тебя до ноября? – спрашивает она.

– Я же улетаю послезавтра, я говорила тебе? Не говорила? Тут Лариса едет в Турцию, меня позвала, и мы нашли недорогое турагентство, у них все включено, горящий тур, и там отель большой, Лариса прислала фото, будут экскурсии, скорей всего, а я-то английского не знаю, но, сказали, будет русский гид…

С настоящим мужчиной нужно уметь вести себя, говорит ей мама. Когда надо – промолчать. Он просто вспыльчивый, ты понимаешь?

Даша понимает все. Она бежит все дальше по проводам, туда, где тихо, где нету никого.

Дома, во Владивостоке, наползает желание выпить, постепенно подминает Женю. Вино ждет, и Женя ловит себя на том, что снова и снова заходит на кухню просто так, взглянуть. Бутылка подмигивает маслянисто-зеленоватым бликом на покатой стенке, показывает: во мне есть еще стакана полтора, смотри, ну посмотри же. Женя берет ее, вытаскивает пробку, нюхает. Вино выдохлось, конечно, стояло же неделю.