Непостижимая ночь, неразгаданный день - читать онлайн книгу. Автор: Суа Пэ cтр.№ 15

Cтраница 15

Тем летним вечером, получив письмо от Марии, Пуха как раз развозил таблетки, но вдруг, по пути домой, на автобусной остановке встретил поэтессу. В последний раз он видел ее на черно-белой фотографии в газете еще в годы студенчества, то есть больше двадцати лет назад, но, что удивительно, она, казалось, совсем не изменилась. Она была высокой, чего он не ожидал. По фотографиям в газете сложно было определить ее рост. На самом деле он всегда представлял поэтессу маленькой и хрупкой. Женщина шла без тени улыбки на лице. Ему было непривычно видеть ее такой.

Поэтесса вышла из автобуса. Она была в белой блузке и тонкой летней юбке, тускло окрашенная ткань которой выглядела, как льняное кухонное полотенце. При каждом шаге подол юбки слегка приподнимался, обнажая нелепо маленькие для такой высокой женщины щиколотки, которые будто изначально принадлежали другому человеку. На ногах у нее были дешевые на вид туфли, которые сверкали новизной. На плече висела черная сумка из искусственной кожи, в руке была книга. Видимо, она читала в автобусе. Название книги в синей обложке было на иностранном языке, которого Пуха не знал. «Возможно, это немецкий», – подумал он. Пуха учил немецкий язык еще в школе, очень давно, но все забыл. Ему так сильно захотелось подойти к поэтессе и спросить, почему она ничего не писала в последние годы. Он решил, что раз о ней не говорят в газетах, то она перестала творить. А ведь поклонники с нетерпением ждут стихотворений! Впрочем, он не хотел признавать, что никогда не читал ни одного ее произведения. Пуха подавил в себе желание подойти к ней.

Он ощутил, как его затягивает в воронку времени, что он, как крупица песка, которые одна за другой падают сквозь узкий проем песочных часов, беззвучно и без колебаний несется в определенный период своего прошлого.

Держа книгу у груди, словно студентка, поэтесса вошла в узкий переулок, по обеим сторонам которого теснились дома. Пуха последовал за ней, будто его тянула за собой неведомая сила.

Солнце ложилось предзакатными лучами на связки спутанных телефонных проводов, старые плоские бетонные крыши, груды белья, засушенные букеты роз, паутину и цыплят на крышах. Они шли по старым бесконечным улочкам, вверх по цементному холму, меж тесных жилищ бедняков.

На их коже одновременно выступил пот.

Они находились на расстоянии десятка метров друг от друга, но дышали в такт, будто были единым целым.

Женщина скрылась в невысоком бетонном домике почти на самой вершине холма.

Пуха никогда не читал и не писал стихов, но иногда рисовал кое-что. Его мать была художницей. Отец работал на государственной службе в Министерстве культуры. Он был на пятнадцать лет старше матери, внешне и внутренне консервативный и даже косный человек. В минуты уныния и подавленности мать цинично говорила сыну: «Художнику нужен спонсор, а не брак».

Несколько раз родители были на грани развода, но им все-таки удавалось помириться, и они прожили вместе до конца своих дней. Живя с родителями, Пуха часто испытывал смутное сострадание к матери, но, повзрослев, он надеялся, что у его отца, который никогда не имел права голоса, была хотя бы любовница. Отец, безусловно, был человеком авторитарным, но его авторитет не был связан с его личностью. Конечно, он был главой семьи, но он ничего не решал, а его роль в доме не основывалась лишь на качествах характера. Он жил и умер, как серый призрак.

В последний год своей жизни мать возвращалась домой только к обеду следующего дня, поскольку ночевала в своей студии. Дома она проводила дни, сидя на диване и разглядывая свои испачканные краской пальцы. Пуха только недавно понял, что в последние годы жизни мать принимала таблетки, которые ей доставляли на дом. Она говорила, что это было обычное лекарство от головной боли. Нельзя сказать, что Пуха хорошо понимал свою мать, зато он научился делать зарисовки, подсматривая за ее работой. Все началось с того, что она сказала: «Нарисуй корабль».

Пуха в гостевой книге нарисовал кораблик.

В древнейших наскальных рисунках пещерных людей понятие «я» изображалось как пиктограмма в виде корабля.

Он не помнил, чтобы мать хоть раз громко смеялась. Зато она любила читать книги из популярной в то время серии «Анекдоты из жизни». Это были единственные книги, которые ей нравились. Мать часто читала ему вслух по несколько страниц. Например, он хорошо запомнил такой рассказ:

«Пожилая супружеская пара лет шестидесяти прогуливалась по пляжу, как вдруг нашла кувшин. Муж откупорил бутылку, и из нее вырвалась струя дыма, которая превратилась в джинна.

– Благодарю вас, – сказал он. – Вы спасли меня от проклятия злого волшебника, который заточил меня в сосуд на тысячу лет. Поэтому я исполню по одному вашему желанию. Назовите же их!

Первой молвила жена:

– Хочу двухэтажный дом с видом на океан, большим садом, бассейном и теннисным кортом!

– Нет ничего проще, – воскликнул джинн, щелкнул пальцами, и перед ними предстал прекрасный двухэтажный дом с белоснежными мраморными колоннами.

Тогда муж тоже осмелел и сказал:

– Я хочу только одного – жить с женщиной на тридцать лет младше меня.

– Нет ничего проще, – сказал джинн, снова щелкнул пальцами, и в ту же секунду мужу исполнилось девяносто лет».

Поэтесса исчезла в недрах своего крошечного домика, фундамент которого просел, от чего крыша почти касалась дороги. У стены, почерневшей от копоти неизвестного происхождения, лежала куча переполненных пластиковых мешков для мусора. Все, что располагалось за карминно-ржавыми железными воротами, как будто находилось в сумерках и во мраке. Двор был наполнен запахом сырой плесени и влажного мха.

По странному стечению обстоятельств, Пуха понял, что оказался у дома той женщины, которой не так давно уже доставлял лекарства. Она жила в квартире, которую будто окунули в тень: внутренности дома были невероятно мрачными. Когда дверь открылась, он увидел силуэт женщины, словно отраженный в помутневшем зеркале. Чье-то лицо, нарисованное размытыми красками темноты и теней, появилось сначала в одном черном проеме окна, исчезло и опять возникло в другом. Хозяйка дома молча протянула руку, чтобы забрать банку с таблетками. Ее белоснежная кожа на правой руке оголилась и сияла в свете вечернего летнего солнца. В комнате отдаленно звучало радио, диктор объявлял прогноз погоды. Таблеток в банке было достаточно на полмесяца, то есть, если не произойдет ничего особенного, Пуха должен был вернуться только через две недели, к новолунию. Могут ли это быть мать и дочь? А что, если поэтесса тоже принимает эти таблетки?

По пути домой он зашел в книжный магазин и попытался найти книги из серии «Анекдоты из жизни». Он помнил, что в последний раз мать читала третий том, но владелец книжного магазина порекомендовал взять пятый, так как вышел он совсем недавно.

– Вы меня выслушаете? – спросил он в трубку телефона фрилансера Ёни той же ночью.

– Конечно, выслушаю. А потом вы меня выслушаете. Мы же ради этого и созваниваемся? – раздался из трубки мягкий голос Ёни.