Подари мне веру - читать онлайн книгу. Автор: Зоя Анишкина cтр.№ 29

Я опустила взгляд на его данные, и мне пришлось несколько раз моргнуть. Мартынов Игорь Николаевич — капитан круизного лайнера «Восточная сказка». Судно принадлежит партнерской компании «Освальд групп».

— Мартынов Игорь Николаевич…

Я произнесла вслух это имя, не отрывая взгляда от фото на проспекте. Но этого не может быть. Невозможно! Мой отец пропал много лет назад и совсем не может быть этим мужчиной в расцвете сил.

Но черты лица и улыбка выдавали его с головой. Я уронила буклет и вскочила на ноги. Меня трясло. Мне все снится, мне это точно все снится! Этого не может быть.

Я подлетела к двери каюты и стала биться в нее с криками:

— Пустите меня! Выпустите мне отсюда! Мне нужно выйти.

Словно по мановению волшебной палочки, дверь распахнулась и я увидела Мартынова Игоря Николаевича воочию. Он явно был ошарашен не меньше меня. Рассматривал меня осторожно, словно видел призрак.

Он был хорош: достаточно высокий, поджарый, очень статный и ухоженный. Настоящий капитан круизного лайнера. Сзади него маячил мужчина, который привел меня:

— Игорь Николаевич, Герман не велел вам разговаривать до его прихода, он будет здесь в течение двадцати минут, он…

Отец развернулся и захлопнул перед ним дверью, отрезая нас ото всех на свете. Он прошелся по мне взглядом снова и снова, и в его глазах я читала испуг, страх и сомнение. А еще робкую надежду.

Наконец он прошептал:

— Надя?

Я смутилась. Он что, перепутал меня с мамой? Хотя ее он знал столько лет, а меня — совсем немного. Он исчез незадолго до моего первого дня рождения. Так рассказывала бабушка в своем письме мне.

— Вера.

Он тряхнул головой и уже более смело произнес.

— Да, конечно же, Вера. Просто ты так на нее похожа, что я не могу в это поверить. Не могу поверить, что все же мы встретились. Что ты нашлась.

А вот это было обидно. Я и не терялась. Я всегда была там, где меня можно было найти. В детском доме. А вот где был он?

Отец заметил смену моего настроения. Смутился. А я хотела знать. Мне срочно было нужно понять, почему он не нашел меня за эти двадцать пять лет? Почему не забрал? Как он оказался капитаном круизного судна на краю материка в то время, пока я одна пыталась откупиться своим телом?

— Ты, должно быть, хочешь услышать историю, как я оказался здесь, и понять, почему не забрал тебя?

Не в силах говорить, я лишь кивнула. Пусть расскажет мне это, пока моя бурная и обиженная фантазия вконец не загнала меня в угол. Он не стал откладывать рассказ.

— Когда ты родилась, через пару месяцев я ушел в рейс. Должен был находиться там пару недель и вернуться. Но мы попали в шторм. Наша лодка разбилась, а всех, кто выжил, подобрали норвежцы.

Он осмотрелся и несмело прошел вглубь комнаты. Присел на софу.

— Я получил травму головы от удара об воду и был в тяжелом состоянии. Пока в Норвегии разбирались, что к чему и лечили меня, в России объявили нас без вести пропавшими.

Я продолжала стоять не двигаясь. Мне было жизненно важно узнать: как так вышло, что я оказалась в детском доме при живом отце.

— Осложнением моего состояния стала частичная амнезия, норвежцы оставили меня для лечения на несколько месяцев. Но я не вспомнил, кто я, и мне предложили там остаться. Я согласился, но попросил найти контакты моих близких. Но Норвегия это Норвегия, а у нас в стране снова что-то напутали…

Он тяжело вздохнул и бросил на меня извиняющийся взгляд.

— В клинику пришла информация, что я Саботажников Илья Викторович, в разводе и с семьей не общаюсь. Родителей нет в живых. Эту информацию мне и преподнесли, по ней я и жил несколько лет, пока как-то не встретил в Осло своего старого армейского друга Ивана Смирнова. Он узнал меня и рассказал, кто я есть на самом деле.

Все, что он говорил, было невероятно и больно. Больно настолько, что от обиды у меня на глазах выступили слезы. Пока моя семья рушилась, он преспокойно жил в Норвегии, не зная, что от тоски погибает его жена и загибается мать, а маленькую дочь вот-вот сдадут в детский дом как круглую сироту.

Но, пожалуй, он действительно не был виноват в этом. Просто так сложились наши жизни…

— Я тут же поехал в Россию искать тебя. Потому что к тому моменту мама уже умерла, а Надя…

Его голос дрогнул, а на лице отразилась такая боль. Боль человека, потерявшего все.

— Я не успел совсем немного. Каких-то пару дней. — Голос его дрожал от злости и бессилия. — Когда приехал, полиция описывала ее труп. Тогда-то я и вспомнил все. Вспомнил, чтобы похоронить ее и попытаться найти тебя, но документы мои не подтверждали нашего родства.

По телу прошел спазм облегчения. Значит, он искал нас, хотел все исправить, вернуть. Даже после того, что увидел дома. Я прекрасно помнила, что мне было около пяти лет, когда сообщили о смерти матери.

Позже, уже во взрослом возрасте, я пыталась узнать, где находится ее могила, хотела сходить и хотя бы принести цветы. Но, естественно, никто такой информации мне дать не смог.

— А ты знаешь, где она похоронена?

Я с затаенной надеждой спрашивала его. Ведь прошло столько лет. Не каждый бы стал следить за могилой и помнить. Отец посмотрел прямо мне в глаза, в которых отражалась боль и гордость. Я пока была не готова вернуть ему эти чувства.

— Конечно, знаю. Я каждый год туда езжу и слежу за порядком. Поставил оградку, памятник. Ты хочешь сходить туда, ты не держишь на нее зла?

Я удивленно посмотрела на него. Глупый вопрос.

— Она была моей мамой.

Он даже немного улыбнулся и похлопал по софе рядом. Я не спеша приблизилась. Каждый шаг делался с невероятным желанием и страхом. Но отказываться от приглашения я не собиралась. Он продолжил:

— Я искал тебя. Сразу после похорон обратился в опеку, но они вообще ничего не говорили мне, пока я не восстановил документы. Это заняло еще несколько месяцев.

Внимательно слушая его, я ощущала, как внутри ослабевает крепкий узел. Расползается легкость от осознания: я больше не одна!

— А потом, представляешь, они сказали, что тебя усыновила чудесная и богатая пара из США. Сказали, что они очень состоятельные и увезли тебя. Чтобы я больше не надеялся.

С непониманием я уставилась на него. Он был зол. По-настоящему, что искажало идеальные черты его лица.

— А я, дурак, им поверил! Поверил и не стал добиваться доказательств. Напился, как последний идиот, и ушел. Да если бы не Герман, то я до сих пор бы думал, что ты в Америке, не знал бы, что тебе пришлось пережить из-за моей трусости! Прости меня, Вера!

Он кинулся в мои ноги. Тут дверь в каюту распахнулась, и я в который раз за день потеряла дар речи.