15
Смотрю, как этот широкоплечий огромный мужчина орудует у плиты и разрываюсь между двумя странными желаниями: бесконечно наблюдать за ним и сорваться с места и с криками убежать, потому что он нравится мне и одновременно пугает. Рядом с ним я испытываю какой-то благоговейный страх, хотя и понимаю, что он ничего мне не сделает. Эта мысль плотно засела в подкорке, но я все равно не могу унять эту предательскую дрожь, когда он рядом.
— Где соль, Ангел? — он невозмутимо оборачивается, а мой взгляд скользит по обнаженной груди к белоснежной повязке, которую я только что ему поменяла. Вид синяков на мощном теле немного коробит, но я пытаюсь избежать прямого взгляда, поэтому продолжаю смотреть куда угодно только не в его невероятные черные глаза, потому что боюсь — он прочтет в моем взгляде все мои мысли.
— В шкафу, — мотаю головой в нужном направлении, и с губ срывается еще одна необдуманная фраза. — Ты можешь не называть меня Ангел?
Рустам достает соль и, не оборачиваясь ко мне, негромко фыркает, будто мои слова его смешат. Я поджимаю губы, непроизвольно раздражаясь.
— Меня зовут Ангелина. Ты можешь звать меня Лина или Геля. Как тебе больше понравится. Только не Ангел ладно? — моя рука тянется к салфетке и я беру тонкую бумагу и комкаю в руках, только бы чем-то себя занять, чтобы не чувствовать эту неловкость.
— Лина… — задумчиво произносит и мне кажется, улыбается. — Почему ты нарушила запрет отца и убежала из дома?
Вскидываю взгляд на широкую спину и замираю, пытаясь понять, когда рассказала ему о взаимоотношениях с отцом. На ум ничего не приходит.
— С чего ты взял что я…
— Той ночью в клубе. У тебя не было телефона и ты была без машины. Боялась, что тебя найдут по ним? И ты сказала, твой отец не обрадуется, если узнает что ты привела в дом мужчину.
Он пояснил, и мне вмиг полегчало. Не знаю почему, но мысль что Рустаму известно о нарушенном запрете напрягла. Это не его дело. Хотя он согласился не говорить никому, что живет у меня, значит мы стали сообщниками поневоле. И глупо что-то от него скрывать.
— Я…подруга уговорила меня отпраздновать получение диплома. Я совсем недавно вернулась из столицы, и она позвала в клуб, — сгребаю разорванную салфетку и поднимаюсь на ноги, чтобы выбросить в урну, и невольно натыкаюсь на Рустама. — Прости.
Опускаю взгляд на бинт, но тот по-прежнему белый, значит рана не кровит. Замечаю большой синяк под ребрами и безотчетно касаюсь его края. Кожа гладкая и горячая, и до меня не сразу доходит, что я касаюсь торса полуголого мужчины. Но когда слышу рваный выдох, отдергиваю руку и испуганно вскидываю глаза.
— Тебе больно?
Вместо ответа Рустам перехватывает мое запястье и прижимает мою ладонь к своей коже, отчего по телу снова пробегает дрожь. Пульс сбивается, и я облизываю губы.
— Кто сделал это с тобой… — непроизвольно срывается с моих губ, и напряжение в воздухе спадает. Рустам разжимает запястье, и моя рука опускается вдоль тела, но я не отхожу. — Что за люди могли так избить…
Словно не замечая моих вопросов, он отворачивается и достает из шкафа тарелки, а мне наконец удается кинуть в урну салфетку.
— Мои люди уже ищут их, — отвечает ровно и выкладывает наш завтрак на тарелки. — Но найти исполнителей мало. Надо выяснить, кто за всем этим стоит.
Слушаю его, в одновременно не могу отвести взгляда от широкой спины на которой бугрятся мышцы.
— И что ты сделаешь, когда найдешь заказчика? — В горле пересыхает, когда спина каменеет, и Рустам медленно оборачивается и впивается взглядом в мое лицо.
— Сделаю так, чтобы они пожалели, что родились на свет.
16
Сижу в гостиной ожидании отца и как никогда чувствую себя маленькой девочкой. Сейчас, если я все сделаю правильно, папа похвалит меня и мы помиримся, а если снова начну перечить, будет новая ссора. Вроде бы все просто, но до трясучки бесит, но я продолжаю спокойно сидеть, хотя внутри начинает закипать ярость.
Когда он сказал, что отдаст меня замуж по своему усмотрению, мне было всего пятнадцать, и не смотря на трудный возраст, я безропотно согласилась, потому что верила — папа знает как лучше. Но когда дошло до дела, я поняла, как ошиблась. Не хочу замуж! Что за глупости? Становиться женой какого-то старикана и рожать ему детей сидя дома, пока он как мой папа будет пропадать на работе. Мне всего двадцать один! Губить жизнь даже не успев насладиться ею — самая глупая на свете вещь. И в пятнадцать я добровольно на нее согласилась. Но я ведь не понимала всей сути слов отца, а сейчас меня уже никто не спрашивает…
— Рад, что ты вовремя, — отец входит в комнату и устало опускается в кресло. — Я сейчас разговаривал с Хасановым, и он подтвердил намерения породниться с нашей семьей.
Знакомая фамилия резанула по ушам, и я глянула на отца, чуть наклоняясь вперед.
— С Хасановым? — переспрашиваю, и тут же поднимаюсь с дивана, когда слышу как хлопает входная дверь в доме. Пулей вылетаю в коридор и подбегаю к окну, в котором прекрасно вижу своего будущего жениха: тот самый мужчина со званого ужина, которого мне показала Инесса. Ренат Хасанов. Холостяк с двумя детьми. Господи, неужели это он? Да он же ровесник отца! — Зачем ты так, папа…
Рвано выдыхаю, глядя как мужчина садится в черный седан, и водитель трогает с места.
Позволяю себе несколько секунд постоять у окна, глядя на опустевшую подъездную дорожку и разворачиваюсь чтобы вернуться в гостиную.
Отец откладывает планшет, когда слышит мой вздох и переводит взгляд на садящуюся напротив меня.
Диван настолько мягкий, что я проваливаюсь в него, но это не успокаивает, а только раздражает, потому что сейчас мне хочется быть прямой как палка, и не показывать насколько я расстроена.
— Ренат сказал, ты можешь выбирать свадебное платье и заказывать банкет. Сегодня с тобой свяжутся организаторы, с которыми ты будешь обсуждать тонкости предстоящей свадьбы. Расходы он разумеется оставляет на тебя.
Слова как грубые пальцы теребят струны натянутых нервов, и я закусываю губу изнутри, только бы не начать спорить.
— Все расходы жених берет на себя, — повторяет папа. — Дату свадьбы пришлось немного сдвинуть, Ренат не объяснил почему, но думаю две недели погоды не сделают.
Папа все говорит, а ком в моем горле растет, пока я не набираюсь храбрости и не размыкаю побелевшие губы.
— Зачем ты отдаешь меня за него? — сглатываю, и словно плотина прорывается и я начинаю тараторить как одержимая. — Дело в деньгах? Я не верю, у нас с ними проблем нет. Может, хочешь объединить бизнес? Но это жестоко использовать меня как разменную монету. Хочешь внуков? Ну так я родила бы тебе но со временем, когда встретила бы подходящего мужчину, которого ты бы одобрил. Зачем отец? Объясни…
— Потому что я не хочу, чтобы ты потеряла голову от какого-нибудь охотника за моими деньгами. А таких поверь, будет море, стоит мне позволить тебе жить обычной жизнью. Думаешь им нужна будешь ты? Им нужны будут деньги, которые женитьба на тебе для них обеспечит. Я не хочу, чтобы ты стала билетом в красивую жизнь для какого-нибудь обаятельного парня, который вместо твоей красоты будет видеть нули на твоем банковском счету. И довольно споров. Семья Хасановых очень влиятельна и расторгать с ними помолвку, все равно что прилюдно объявить войну. Тема закрыта Ангелина, ты выйдешь замуж. Точка.