Анты. Загадка исчезнувшего народа - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Чернявский cтр.№ 67

Что касается печенегов, то они стали продвигаться в Молдавию и Валахию. Болгарский каганат утратил тыл. Пока была призрачная возможность объединиться с Византией, этот факт не казался фатальным. Но затем произошли важные события. Византийцы отстояли остатки территорий на Балканах, а сербы нанесли болгарам столь жестокое поражение, что Симеон захворал и вскоре умер от горя. Причины для разочарования были очень весомы. Погибли коренные болгары, а пополнить армию было неоткуда: в местах, где набирали рекрутов, возникла Венгрия. Славяне по-прежнему не любили болгар, а византийцы не собирались покоряться образованным варварам, составлявшим правительство Симеона.

При сыне Симеона – ПетреI (927–969) – дунайский каганат стал разваливаться. Затем византийцы перешли в наступление. Им сопротивлялись не столько болгары, сколько славяне, и война затянулась на несколько десятилетий. Наконец император Василий II Болгаробойца(976 – 1025) разгромил Болгарский каганат в 1018 году и включил его территорию в состав Византии. Подданными императора признали себя и потомки антов – хорваты и сербы.

К этому времени венгры окончательно разделили славян. Славянское население Паннонии было перебито. Связи между племенами севера и юга постепенно ослабевали. Именно теперь можно говорить о выделении югославянской группы. Ее составили сербы и хорваты – потомки антов – и «болгарославяне» – потомки дунайцев. К ним можно отнести словенцев, южную ветвь хорутан. Сами хорутане были онемечены. Их землю заселили выходцы из Германии, особенно из Баварии. Поэтому Хорутания со временем перешла из подчинения герцога Фриуля в подчинение к баварскому герцогу. В наше время на бывших землях хорутан располагается Австрия.

Южные славяне попали под сильнейшее влияние Византии, а западная ветвь испытала воздействие немцев, которые поспешили назвать и поляков, и чехов своими вассалами. Чешские князья приняли католичество, то же сделали и князья Великой Польши, которые захватили Силезию, Поморье, Малопольшу, Мазовию и создали Польское государство. С точки зрения сохранения славянского единства этот выбор оказался ошибочным, потому что небольшие славянские народы стали периферией Европы. То есть они добровольно уступили лидерство в борьбе за ресурсы, славу, богатство правителям Запада.

Для обретения идентичности выбор веры оказался не менее важен, чем выбор технологий управления. Социальные и этнические процессы имели одинаковое значение. Католические правители Польши и Чехии понемногу оторвали эти страны от славяно-византийского мира и вошли в состав романо-германской цивилизации. Этот процесс завершился в XIV веке, когда к власти в Чехии и Польше пришли французы. В Праге воцарились Люксембурги, а в Кракове – Анжу. Обе славянские страны превратились в европейские королевства.

Но это был еще неплохой вариант. Третья ветвь славян, балтийская, о которой мы почти не говорили в этой книге, была просто уничтожена немцами в ходе серии крестовых походов. Всё, что от нее уцелело сегодня, – несколько тысяч лужицких сорбов, которых оставили из милости как этническую диковинку вроде североамериканских индейцев. Сорбы позабыли о своем прошлом, когда они были хозяевами великой страны на Днепре и приводили в ужас могучую Византию. Этнос превратился в реликт и утратил память.

Красные хорваты некоторое время сопротивлялись неизбежности и пытались сохранить свою идентичность, поднимали восстания против франков, терпели поражения. Среди них всё меньше оставалось людей, которые мыслили себя как славяне. Закончилось это довольно мрачно: в Новейшее время, в 1941 году, хорваты сражались против сербов на стороне нацистской Германии.

Другие потомки антов – сербы – пошли иным путем. Они приняли славянскую азбуку – кириллицу – и православную веру. Оказалось, что с Константинополем выгодно взаимодействовать. Византийцы были другими людьми, не похожими на романогерманцев. Например, европейцы признавали письменным языком только латынь, на которой писали романы и хроники, а византийцы придумали для славян азбуку, на основе которой возникли славянские литературные языки. Вместо духовного порабощения получилось духовное обогащение. Еще одна традиция византийцев – они очень редко добивали противника, с которым вели войну. Дело не в слабости. Философия противостояния, унаследованная от эллинов, заключалась в том, что, если уничтожить слабого врага, на его место придет сильный. Это делало политику Византии более тонкой, чем политика европейцев. Можно сказать, что в итоге Византия проиграла, но сравнение некорректно. Вернемся к началу книги и вспомним, что все этносы – начальны и конечны. Византийский этнос младше европейского почти на тысячу лет, поэтому умер раньше, но жизнь прожил достойно. Романо-германский мир тоже рано или поздно должен исчезнуть. Каким будет его продолжение? Сегодня это беспредметный разговор. А пока вернемся к рассказу о потомках антов, которые жили в Сербии.

* * *

О первых сербских правителях ничего не известно. Существует один любопытный источник, но он крайне сомнителен. Речь идет о сочинении под названием «Летопись попа Дуклянина». Его ввел в научный оборот Мауро Орбини – сербский католик и славянский патриот с острова Млет. Орбини прославился тем, что в 1601 году издал книгу «Славянское царство», куда и поместил «Летопись попа Дуклянина» как составную часть. Но, во-первых, само сочинение Орбини соответствует уровню исторических познаний конца XVI столетия, когда оно и писалось. Например, маркоманов и квадов Орбини считает славянами. Может быть, в этом есть рациональное зерно – первые славяне, как мы говорили, всё же могли принимать участие в Маркоманских войнах. Но само название племени маркоманов – несомненно германское. Этот и другие ляпы заставляют относиться к сочинению сербокатолика очень подозрительно. Кстати, во времена русского императора Петра I книгу перевели на русский язык и использовали как политическое оружие для объединения славян.

«Летопись попа Дуклянина» приводит имена некоторых сербских князей, содержит смутные данные об аварском нашествии, но ее автор столь сильно путает факты, что использовать источник становится опасно. Он чем-то похож на армянского автора Мовсеса Хоренаци, который столь сильно перепутал армянские легенды, библейские сказания и труд Диодора Сицилийского, что добыть зерно истины из шелухи преданий добыть иногда очень трудно, причем усилия часто не оправдывают себя. Если же говорить о славянах, то Константин Багрянородный, при всей отрывочности сведений, изложенных им, выглядит по сравнению с «попом Дуклянином» как академичный ученый рядом со школьником первой ступени.

* * *

Итак, смиримся с тем, что о первых героях сербской истории мы ничего не знаем. Лишь в IX веке видим трех князей по имени Вышеслав, Радослав и Просигой, которые делят внутреннюю Сербию. В 822 году в сербские земли бежит из Хорватии князь Людевит, восставший против франков. Он убивает сербского жупана, после чего изгоняется в Хорватию, где гибнет. Таковы первые смутные упоминания об истории Сербии.

Затем у сербов появляется князь Властимир, который успешно защищает рубежи от болгар. Он сражается с Пресияном. Сербской династии еще нет, князей выбирают. Однако Властимир уже пытается передать свой титул по наследству. Его сыновья Мутимир, Строимир и Гойник разделили внутренние сербские области. Восточной границей их страны стал город Рас. По имени этого города владения внутренних сербов впоследствии назовут Рашка, тогда как приморские области получат название Дукля.