Останься со мной - читать онлайн книгу. Автор: Джессика Кансоло cтр.№ 14

Последним в дверь входит Ноа. Он улыбается Эйдену и поднимает руки, как будто хочет его обнять.

– Бестия!

Ноа движется к Эйдену, но в последний момент отталкивает его в сторону и заключает меня в медвежьи объятия.

– Я так по тебе скучал! – восклицает он, а я смеюсь и обнимаю в ответ.

– Я всегда по тебе скучаю, Ноа.

Эйден, качая головой, закрывает входную дверь.

Ноа отпускает меня, поворачивается к Эйдену.

– О, Эйден. Я тебя не заметил. Смотрю, ты вернулся после предательства лучшего друга?

Мы смотрим на Ноа в полном замешательстве.

– О чем ты, чувак? – спрашивает Мэйсон.

Мы все следуем за ним на кухню, где он, Джулиан и Чейз выкладывают на стол коробки с пиццей.

– Я думал, мы братья. Мы должны были сидеть в тюрьме вместе, а не смотреть, как тебя арестовывают, – объясняет Ноа.

Мы смеемся, когда Ноа и Эйден обнимаются. Ноа шутит, конечно же, юмор – его стихия.

– Честно говоря, я всегда думал, что первого из нас арестуют Ноа, – признается Джулиан, когда мы все садимся за стол и берем по кусочку пиццы.

– Что? Почему меня?

– Да ладно тебе, Ноа, – вмешивается Мэйсон, – из всех нас ты вероятнее всего наделаешь глупостей и попадешь в полицию.

– Что? Я идеальный законопослушный гражданин! Я хороший мальчик, когда дело касается копов.

– Правда? – Мэйсон будто бросает вызов. – А как насчет того раза, когда тебя остановили за превышение скорости? Полицейские спросили, употреблял ли ты алкоголь, на что ты ответил: «Я пил кровь врагов. Тех, кто лежит в багажнике. Это считается алкоголем?»

Мы разражаемся хохотом. Шарлотта чуть не выплевывает воду, которую до этого пила.

Ноа невинно поднимает руки, держа в каждой из них по кусочку пиццы.

– В свою защиту скажу следующее: я думал, что они поймут шутку! А не попросят меня выйти из машины, чтобы ее обыскать!

Пока ребята делятся историями о глупых поступках Ноа, я ласково ему улыбаюсь.

Еще несколько минут назад моя кухня казалась такой большой и пустой, но теперь это не так. Глядя на друзей, поедая пиццу вместе с ними, смеясь, шутя и наслаждаясь моментом, я не могу отделаться от ощущения, что мое место – здесь, в Кинг-Сити, особенно после того, как я сменила несколько мест жительства и пережила события последних двадцати четырех часов. Ни в одном из предыдущих городов я не чувствовала себя по-настоящему дома.

Джулиан, Чейз и Мэйсон спорят, кому достанется последний кусок пиццы, но Аннализа решает, что этот кусок больше всех заслужила она. Ноа пародирует Шарлотту, которая смеется так сильно, что задыхается, а Эйден смотрит на меня с улыбкой, наполняющей меня теплом и счастьем. Сердце в груди сжимается при мысли о том, что мне придется уехать. Я скрываю это известие от друзей, эгоистично желая хотя бы еще несколько дней чувствовать себя нормальным человеком.

Когда пицца съедена, а шутки о том, что Эйден сидел в тюрьме, иссякли, разговор переходит на более серьезные темы: почему Грега, избитого и окровавленного, нашли мертвым перед домом Эйдена, а на месте преступления каким-то образом очутился его потерянный телефон.

Джулиан потирает затылок.

– Единственная информация, которую удалось получить от полиции, – это время смерти Грега. Он умер около шести часов вечера. Больше нам ничего не известно.

С тех пор, как мы начали ужинать, телефон Аннализы вибрирует уже раз в пятый. Каждый раз, глядя на экран, она хмурится, но вызов упорно игнорирует. Если бы не явное раздражение, написанное на ее лице, кто-нибудь из ребят уже бы давно ее расспросил.

– Эйден, ты помнишь что-нибудь подозрительное? – Аннализа кладет телефон на колени под столом.

– Нет, ничего такого. Я отвез близнецов к Тайлеру, приехал к Мэйсону около четырех тридцати, а потом мы оба уехали за пиццей. К Амелии мы приехали около семи. Обычный вечер, – рассказывает Эйден.

– Да, обычный, пока тебя не арестовали, – добавляет Чейз.

Телефон Аннализы снова вибрирует. Она по-прежнему игнорирует звонок. Кто бы ей ни звонил, кислое выражение лица не исчезает.

– Аннализа? Не хочешь ответить? Вдруг что-то важное? – предлагает Шарлотта, завязывая распустившиеся нити вязаного свитера.

Аннализа хмыкает, выключает телефон.

– Этот абонент не имеет значения с тех пор, как он сбежал, когда умерла моя мама. С тех пор, как он предпочел героин собственной сестре.

Все мы смотрим на нее в ошеломленном молчании. Она говорит о Люке, своем старшем брате (по матери). Всего несколько дней назад, когда мы были на автодроме, Люк подошел к Аннализе, умолял о разговоре. Его поступок не оставил ее равнодушной, ведь он появился чистым впервые за много лет и захотел стать частью ее жизни. После того как она закричала, что он убил ее мать, и ушла прочь, она больше не упоминала о Люке, а мы не настаивали.

– Хочешь поговорить? – предлагает Мэйсон.

Джулиан тем временем достает свой вибрирующий телефон и со вздохом смотрит на номер. На лице его застывает выражение смирения, челюсти крепко сжимаются. Джулиан поднимает смартфон, чтобы продемонстрировать Аннализе номер абонента, и ее накрашенные черным глаза тотчас сужаются.

Выхватив телефон у Джулиана, Аннализа отвечает на звонок, не дав звонящему человеку возможности заговорить.

– Оставь меня в покое, черт подери! – выпаливает она резко, грубо.

Анна швыряет телефон Джулиана на стол.

Ноа прикусывает губу, стараясь сдержать словесный порыв. Он пытается взять пример с остальных ребят и хранить гробовое молчание, но в итоге все равно терпит неудачу.

– Прости, Аннализа. Хотя это и трудно, но мы пытались игнорировать твою злость. Ты сердишься даже больше, чем моя мама в те моменты, когда она возвращается с работы, а я не вытащил курицу из морозилки.

Аннализа не закатывает глаза – единственный признак, что она находит Ноа забавным.

– Это Люк, – признается она.

Мы все выжидающе смотрим. Мы и так уже догадались.

Аннализа молчит, поэтому Джулиан продолжает вместо нее:

– С той ночи на автодроме мы ничего о нем не слышали. Но сегодня его как прорвало – целый день названивает.

– Так почему ты не ответишь? А вдруг что-то срочное? – Чейз ерзает на стуле под пристальным взглядом Аннализы.

– Мне нужен его номер лишь на тот случай, если мне вдруг понадобится кровь, орган или что-то в этом роде. Хотя у нас все равно разные отцы, так что, возможно, мы не подходим друг другу, – ворчит Аннализа без намека на юмор.

Бедная Анна. Кроме Люка, единственная ее семья – это сидящие перед ней люди. Я ее понимаю: моя мама большую часть времени отсутствует, но даже когда она рядом, мне все равно кажется, что мы далеки друг от друга. Ребята, расположившиеся за моим кухонным столом, – это те люди, к кому я могу обратиться в трудную минуту; те, на кого я могу положиться.