- Так в том-то и дело! - возмущенно вскинулась Тамара.
Она не раз была с Эдиком. В принципе ничего страшного в этом нет, во всяком случае, от нее не убудет. Но ей придется предать Родиона, а она не могла позволить себе этого.
- Ты ляжешь с ним. Или Родион угодит в гроб. - Вика держала перед собой ладони, то поднимая, то опуская их.
Как будто это были чаши весов, на которых она взвешивала за и против. Одна ладонь была значительно выше другой.
- Или я что-то не так поняла?
- А если Эдик не успеет остановить своих уродов?
- Почему меня никто ни к чему не принуждает? - сказала Вика, вздохнула и с наигранной завистью глянула на Тамару.
- Что?
- Что-что! Езжай давай! Да не просто давай!… Только если Родиона отпустят.
- Да, если отпустят! - Тамара засуетилась.
Она уже успела переодеться, собиралась принять душ, когда все началось. Но сейчас на это уже не оставалось времени. Да и не собиралась Тамара ложиться с Эдиком. Она настраивала себя на конфликтный лад. Даже если Родион останется жив, то ей все равно надо будет сопротивляться. Пусть Эдик не изображает из себя хозяина жизни.
Море такое теплое, вода как парное молоко, на дне уютно, комфортно и как будто даже сухо. Ему очень не хотелось выбираться на поверхность. Но кто-то протянул руку сквозь толщу воды, схватил его за шиворот и потащил вверх. Это была Тамара, и Родион не имел права не слушаться ее.
- Живой? - булькнул где-то вдалеке знакомый голос.
Родион снова ощутил чужие пальцы на своем кадыке. Но при этом он почти не чувствовал хватку на шее. Расслабился киллер, поверил в свою неуязвимость. Но ведь Родион действительно опустился до состояния овоща. Комфортно ему на дне жизни. Он готов к переходу в мир иной.
Но ведь Тамара ждет от него подвига, надеется на боевой дух Родиона. Она, конечно же, знает, что с ним произошло. Как можно ударить перед ней в грязь лицом?
Правая рука слушалась его плохо, поднималась медленно, тяжело, но все же Родион смог схватить киллера за пальцы.
- Эй, ты чего?
Родион снова ощутил железную хватку на своей шее. Но и сам он получил рычаг, с помощью которого мог перевернуть если не всю землю, то, по крайней мере, одного ее обитателя. Ему хватило силы на то, чтобы выкрутить руку противника в сторону от себя.
Киллер взвыл от боли, а Родион не ослаблял усилий. Он заставлял его прогибаться в спине и ослаблять хватку на своей шее.
- Что там такое? - спросил водитель и тут же все понял.
Он остановил машину и сунул руку себе под куртку.
В этот же миг Родион нащупал пистолет под рубахой навыпуск у своего противника. Он скрутил киллера в бараний рог, отпустил локоть, открыл дверцу, а затем и выдернул у него из-за пояса пистолет. Благо ситуация позволяла ему это сделать.
Он выскочил из машины, но киллер потянулся за ним и прохрипел:
- Стой, гаденыш!
Он тянул за ним руку, высунул из машины голову. Родион ударил его рукоятью пистолета, как будто топором по темечку рубанул.
Мимо промчалась машина, обдав его тугой струей воздушного потока и обматерив запоздалым сигналом клаксона.
Водитель «Москвича» поступил по-умному. Сначала он направил на Родиона пистолет, а затем уже открыл дверцу.
У парня имелось два варианта - бежать или стрелять. Но он даже не успел рассмотреть захваченный пистолет, не знал, снят он с предохранителя или нет. А первый на очереди патрон где? В патроннике или в обойме? Эти вопросы он задавал себе на ходу, стремительно бросаясь под колеса грузовика, проезжающего мимо.
Машина притормозила, и Родион успел проскочить перед самым ее носом. Грузовик не остановился, покатил дальше, а парень побежал бок о бок с ним. Водитель хотел было крикнуть и пригрозить ему кулаком, но увидел у него пистолет и проявил благоразумие, не стал этого делать.
А Родион не просто держал пистолет, он приводил его к бою. Это была «беретта» с обоймой, вставленной в рукоять. Но парень не знал, сколько там патронов, может, меньше половины или даже совсем пусто. Флажки предохранителя находились с обеих сторон. Родион опустил один из них и два раза передернул затвор. Вылетел, кувыркаясь, всего лишь один патрон. Значит, патронник до этого был свободен. Обойма не была пустой. Но вдруг в ней оставался всего один патрон?
Грузовик набрал ход. Родион отстал от него, но это уже не имело значения.
Водитель «Москвича» бежал за ним по дороге. Родион выстрелил, заставил его свернуть с пути, рванул на встречную полосу, проскочил под носом у троллейбуса и скрылся в зарослях между домами.
Он бежал до тех пор, пока не убедился в том, что за ним уже никто не гонится. Парень мог бы идти дальше, но вдруг вспомнил, что совсем недавно его сбила машина. Пострадавшая нога вдруг отказалась ему повиноваться. Он остановился и без сил опустился в траву под кустом.
Телефон отца долгое время был занят. Наконец-то Эдик услышал его голос и сказал, что Родиона Хромова похитили.
- И что? - сухо спросил отец.
- Нужно это как-то остановить.
Отец намеком дал понять, что решит проблему, и теперь сын знал, каким образом он собирался это сделать. Тем более что Эдик сам подсказал ему такой вариант.
Отец, правда, с ним не согласился, но так это лишь для вида.
- Как остановить?
- Позвонить.
- Кому?
- Не знаю.
- Если не знаешь, то не говори. - Отец держался отстраненно, холодно.
Голос его звучал так, как будто он разговаривал с подчиненным, обладавшим пониженной деловой ответственностью.
- Но его похитили.
- Кого похитили?
- Родиона.
- Какого Родиона?
Разговор зашел в тупик. Можно было не сомневаться в том, что отец его оттуда не выведет. Не трудно догадаться, почему так произойдет. Эдик чувствовал себя идиотом. Не стоило ему поднимать столь скользкую тему по телефону.
- Может, пусть он живет?
- Кто он?
- Ну…
- В семь вечера я буду дома. Подъезжай, мы с мамой будем тебя ждать, - сказал отец.
На этом разговор и закончился.
Где-то через полчаса зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Тамары.
Она подъехала на такси. Эдик вышел ее встречать.
- Что с Родионом? - спросила Тамара.
Эдик завороженно смотрел на нее. Она ведь не просто красивая. Было в ней что-то такое особенное, чего не хватало подавляющему большинству фотомоделей. Это даже не ум и одухотворенность, а что-то совершенно необыкновенное, напоминающее послание из космоса. Вдруг в Тамаре течет кровь представителя инопланетной расы? Как Эдик не замечал этого раньше? Почему он такой кретин?