Родной. Чужой. Любимый - читать онлайн книгу. Автор: Лили Орландо cтр.№ 56

– Тёма? – бабушка удивилась. – Ты же в Москве…

– Ба, где Алина? – Артём кивнул деду, игравшему с какой-то собакой, и вернулся к допросу.

– На работе, задерживается… А что случилось? – ба начала напрягаться.

И Тёма поспешил её успокоить:

– Всё нормально, ба, просто нужно с ней поговорить.

– Она тебе позвонила?

– Да, она мне позвонила, – согласился Артём, думая, что бабушка говорит о матери.

– Вот и хорошо, – вдруг разулыбалась ба, – уверена, у вас всё получится.

Артём не стал задумываться, что она имела в виду. Снова вызвал такси и отправился в клинику, где работала его сводная сестра.

Над входом горела сигнальная лампочка. А вот дверь была закрыта. Артём взглянул на часы. Девятый час. Неужели они разминулись?

Позвонил ба и попросил сообщить, если Алинка вернётся домой. А затем набрал маму.

Перебрав возможные места, куда Алина могла отправиться, решили для начала остановиться на квартире её мужа. Мама отыскала записанный в блокноте адрес и продиктовала Артёму.

– Позвони мне, когда найдёшь её, – попросила она.

– Конечно, – легко согласился Артём, но на душе почему-то было тревожно.

* * *

Я быстро поднялась на ноги, сделала два коротких шага вперёд и рванула дверь на себя. И даже успела переступить порог квартиры, но на этом моё везение закончилось.

Муж бросился на меня в каком-то зверином рывке, преодолев разделяющие нас жалкие метры. Я не видела приближения Антона, но почувствовала его. Потому что волоски на руках встали дыбом, и по коже побежали мурашки. А может, это просто был страх, что он меня догонит. Ведь теперь я понимала чётко, ничего хорошего меня не ждёт.

Рванула к лестнице. Знала, что лифта просто-напросто не успею дождаться. Я уже видела выкрашенные светло-зелёной краской перила, покрытые серой плиткой ступеньки, даже более тёмные стыки могла рассмотреть.

Мне оставалось совсем немного.

Если бы я знала, как всё обернётся, то обула кроссовки. Нет, конечно, если бы я знала, как всё обернётся, то просто-напросто никуда не пошла. Но я не ожидала ничего подобного, поэтому надела босоножки на невысоком каблуке. Они состояли всего из трёх ремешков. Один из которых обхватывал щиколотку, а два других располагались чуть выше пальцев.

Они были удобные, эти босоножки. В них я стояла за операционным столом, принимала пациентов, да и просто гуляла по городу, и даже ни одной мозоли не натёрла.

Но в самый ответственный момент они меня подвели…

Я была уже прямо перед лестницей, когда нога скользнула куда-то влево, увлекая меня вперёд и одновременно в сторону. Верхняя ступенька оказалась куда как ближе, чем секунду назад. Я взмахнула руками в тщетной попытке удержать равновесие и почувствовала, как Антон схватил меня за рукав, пытаясь удержать.

Вот только не удержал.

Раздался громкий треск ткани, после чего я полетела вниз.

И в этот момент услышала такой родной голос, искажённый паническим страхом:

– Алина! Не-ет!

После чего была адская, разрывающая изнутри боль и полная темнота.

* * *

Лифт спускался невыносимо медленно. Раньше Артёму казалось, что в новостройках более быстрые лифты. Нажав кнопку ещё несколько раз, так, на всякий случай, Тёма принялся рассматривать рисунки на стене, пытаясь разобрать надписи.

Кажется, Катя любила Серёжу. По крайней мере, его имя она вписала в неровное, нарисованное синим маркером сердечко. А Костик умеет вставать на мостик. Что ж, за неизвестного Костика стоило порадоваться, это полезное умение, развивает суставы.

Наконец кабина спустилась на первый этаж, двери приветственно распахнулись, и Артём заскочил внутрь, на ходу нажимая кнопку четвёртого этажа.

Вверх лифт ехал также медленно, наполняя Артёма ощущением, что он опаздывает, что вот-вот случится нечто необратимое, то, после чего всё изменится безвозвратно. И в первую очередь его собственная жизнь.

Крики и ругань Тёма услышал, когда над дверьми горела цифра три. Оставался всего один этаж. Но эта черепаха решила испытать его терпение. Уж лучше бы Артём пошёл пешком, знал же, что лифтам нельзя доверять, когда спешишь.

Так всегда говорила Алинка…

В груди сдавило какой-то щемящей тоской. Плохое предчувствие нарастало. И, когда двери кабины наконец неспеша раскрылись, Тёма увидел, как белобрысый тип толкает Алину с лестницы.

– Алина! Не-ет! – закричал Тёма и бросился к ним, стремясь поймать, подхватить, хотя бы замедлить падение… но опоздал. Он пришёл слишком поздно, и ему только и оставалось наблюдать, как его любимая женщина сломанной куклой скользит вниз.

Артём оттолкнул стоящего у него на пути белобрысого и бросился к Алине. Её глаза были закрыты, одна рука неестественно вывернута.

– Алина, милая, родная, любимая… – шептал он, одной рукой осторожно убирая волосы с её лица, а другой судорожно доставая застрявший в кармане джинсов телефон. – Потерпи немного… – и тут же скороговоркой сообщил глухому голосу, произнёсшему фразу «Скорая помощь»: – Девушка упала с лестницы, без сознания, пишите адрес…

Отключившись, сразу же набрал другой номер. И поднял глаза. Наверху лестницы по-прежнему стоял белобрысый тип и смотрел на дело своих рук. На лице у него застыл ужас. Но Тёму это ничуть не разжалобило. Если Алина умрёт, он своими руками придушит этого ублюдка.

– Попытка убийства на бытовой почве, – произнёс он во вновь ожившую трубку, – скорая уже едет, убийцу я задержу. Приезжайте.

Белобрысый – кажется, его звали Антон, но какое это имело значение? – никак не отреагировал на сделанные Тёмой звонки. Он также недвижимо стоял и смотрел на растянувшуюся на ступеньках Алину.

– Если она умрёт, ты, сука, сдохнешь, – пообещал ему Тёма. И Антон кивнул, соглашаясь.

Скорая приехала первой. Прежде чем погрузить Алину на носилки, врачи неуверенно переглянулись, и у Тёмы пережало горло. Нет, пожалуйста, пусть она останется жива. Пусть она никогда не будет с ним, но живёт.

Господи, если ты есть, пусть она останется жива!

– Вы едете? – спросил фельдшер, и Тёма закивал. Конечно, он едет.

Вот только Антон… Его не стоило оставлять одного, он мог сбежать. Но Артём даже не раздумывал.

– Жди полицию, – приказал он, так и не двинувшемуся с места белобрысому, а сам бросился вслед за Алиной.

Поездка в больницу слилась в один непрекращающийся кошмар, саундтреком к которому была неумолкающая сирена. Где-то Артём слышал, что если включают сирену, значит, больной очень плох. И это не внушало оптимизма.

Врачи что-то кололи, измеряли, подключали какие-то приборы. А Тёма смотрел на неподвижное тело Алины и просил бога оставить ей жизнь. Она не заслужила вот такого конца.