Лето злых духов Убумэ - читать онлайн книгу. Автор: Нацухико Кёгоку cтр.№ 12

– А что насчет того, что не проходит досмотр?

– Отправляется в хранилище памяти, минуя сознание. Как ты думаешь, на чей авторитет полагается мозг, когда проводит свою инспекцию? Опять же, памяти. Мозг быстро просматривает ее картотеку, извлекает оттуда воспоминания, кажущиеся ему подходящими, и сравнивает их с новой поступившей информацией. Если новый материал проходит его досмотр, то отправляется вместе со старым обратно в хранилище-картотеку.

– Ну разумеется. На этот раз это понятная метафора.

– А теперь представь себе вот что. Что, как ты думаешь, произойдет, если наш безупречный таможенный инспектор окажется мошенником, если он будет нечестен и попытается протащить контрабандой подделку? Как ты думаешь, клиент, который наблюдает пьесу жизни, разыгранную на сцене сознания, сможет распознать, что это фальшивка?

– Возможно, нет. Но зачем мозгу может понадобиться вести себя нечестно? В этом ведь нет никакого смысла.

– Нет, смысл в этом есть, – убежденно сказал Кёгокудо.

– Но я не понимаю, – упрямо возразил я, покачав головой. – Какую мозг может извлечь из этого выгоду?

– Мозг делает это не совсем для того, чтобы получить выгоду, – скорее, чтобы уменьшить потери. Назовем это выходом из затруднительной ситуации или исправлением неполадок. Например, скажем, он отправляется в хранилище памяти, но не может найти там подходящее воспоминание-образец, чтобы сопоставить его с новой информацией. Это затруднит его работу, ведь новую информацию будет невозможно проверить. На небольшие расхождения можно закрыть глаза и сделать вид, будто их нет, однако иногда поступившая информация совершенно не согласуется с тем, что уже имеется. Это поднимает вопрос о доверии. Человеческий разум или человеческая душа доверяет мозгу безоговорочно и абсолютно. Как я уже сказал ранее, если бы хранилище памяти оказалось полностью опустошено, то мозг утратил бы все основания для своей работы, а ты, возможно, не смог бы прожить после этого дольше минуты. Это доверие не может – не должно – быть подорвано. Лучше пусть клиент получит устраивающую его приятную ложь, нежели утратит веру в систему.

Есть и еще один вариант: иногда клиенту не нравятся товары, которые он получает, и он хочет чего-то другого. А как тебе известно, клиент всегда прав. В такие моменты мозг отправляется в картотеку памяти, находит там подходящее воспоминание и, немного над ним поколдовав, преподносит его взамен того, что только что поступило из внешнего мира. Клиент никак не может распознать, что товар несвежий. Но затем, конечно, где-то в цепи событий неизбежно нарушится последовательность и возникнут противоречия. Не получив подходящего товара, таможня тем не менее отправляет взамен него другой. Это приводит к тому, что в бухгалтерских книгах не сходится баланс.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что клиент – то есть душа – хочет чего-то другого? В каком смысле другого?

– Ну, например, скажем, ты хочешь увидеть того, кто уже мертв…

– Вот оно что! – я наконец понял. – Так это и есть призрак?

– Это не единственный вид призраков, но в общем и целом – да. Когда душа человека так хочет – то, что человек видит, оказывается совершенно неотличимым от реальности, хотя в действительности оно возникло в его внутреннем мире. Ты можешь назвать это иллюзорной реальностью. Конечно же, для самого человека это и есть реальность. Ведь эта «реальность» прошла тщательную проверку в таможне мозга, и если мозг выдал свой сертификат, у его клиента не возникает сомнений. Никто из нас, включая меня самого, не способен увидеть или услышать мир таким, каков он есть на самом деле. Мы вынуждены смиренно довольствоваться тем, что наш мозг считает подходящим, чтобы позволить нам это получить, – предвзятый подход к чувственному восприятию.

– Но разве это не привело бы к ужасной путанице, если б все мы видели вокруг себя вещи, которых быть не должно? И неужели действительно так просто увидеть или услышать все эти иллюзорные реальности, которые, по твоему мнению, мы сами же и создаем? Человек не может просто пожелать что-то увидеть и действительно увидеть это. У меня никогда не получалось.

– Если ты захочешь что-то увидеть, то не сможешь это увидеть. В тот самый момент, когда ты думаешь, что хочешь увидеть что-то, оно попадает в твое сознание, и твой мозг уже знает об этом. А как только мозг узнаёт, что происходит, он тотчас выбирает самый простой путь – отправляется в картотеку и находит там воспоминание, которое доказывает, что того, что ты хочешь увидеть, не существует. После этого иллюзия, которой хотелось бы подменить реальность, отбрасывается и игнорируется. Мозг ведь не собирается тебе лгать, верно?

– То есть нужно подсознательно чего-то захотеть?

– Именно так. Затем, после того как мозг преподнес тебе свою ложь, у него нет иного выбора, кроме как отправиться в хранилище памяти – подправить и подделать находящиеся там записи, чтобы доказать, что он нигде не допустил ошибки. Ведь в противном случае его гордость была бы уязвлена. Мозг существует по законам естественных наук. По этой причине ему нужны объяснения вроде «необъяснимых феноменов» и самооправдания, которые предоставляет ему религия.

Я кивнул:

– Понятно. Что-то во всем этом не кажется мне абсолютно правильным, но я улавливаю, к чему ты клонишь. Ты хочешь сказать, что религия – посредник и арбитр между мозгом и душой, благодаря которому обе стороны могут оставаться в ладу друг с другом.

– А ты тоже мастер искусных метафор… Да, это так, мозг допускает ошибки и недосмотры. И в такие моменты ему просто необходим арбитр, который мог бы уладить дело. Без такого арбитра мозгу для урегулирования разногласий с сознанием ничего не оставалось бы, кроме как продавать наркотики, – и этого жульничества было вполне достаточно, когда мы были животными, но в какой-то момент оно перестало так хорошо работать.

– В смысле, «наркотики»?

– Именно так. Когда у тебя хорошее настроение, ты испытываешь удовольствие или чувствуешь себя счастливым; это результат биохимических процессов в твоем мозге. Подумай о базовых действиях, которые мы производим, чтобы выживать: едим, выполняем физические упражнения, занимаемся сексом – все они доставляют нам то или иное удовольствие. Организм требует этих удовольствий, получаемых извне, – примерно так же, как зависимый нуждается в своей дозе. Животное может испытывать эйфорию просто потому, что живет. Но когда появился социум и возникла речь, наркотики, которые поставлял организму мозг, перестали удовлетворять всем нуждам – все слишком усложнилось, и человек потерял свое счастье. Тогда-то и возникло все необъяснимое и загадочное. Человек искал новое счастье, чтобы заменить им утраченное, и появилась религия. Если хочешь, можешь считать это заменителем наркотиков. Опиум, морфий – все это заменители заменителя. Тот коммунист, который сказал, что «религия есть опиум народа», был весьма проницательным человеком… ^[21]