Мемуары Дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Сулье cтр.№ 195

– Один неблаговидный поступок, в котором я как раз хочу признаться тебе, – вздохнула Жюльетта. – Впрочем, он вполне поправим… К тому моменту, когда я уже дошла до полного отчаяния, один старый друг моей матушки, живущий в Париже, предложил ей основать здесь заведение, подобное ее читальному залу в Отриве. Дело выглядело очень заманчивым, а за наличные можно было его устроить чуть ли не в треть реальной стоимости. Каролина, и вы, сударь, вы не знаете, что такое бедность, не знаете, что значит для матери надежда вырвать родную дочь из нищенского существования, воссоединиться с ней и обустроить ее будущее…

Жюльетта, словно задохнувшись, остановилась перед тем, как сделать признание, а затем подавленно продолжила:

– Не вините мою матушку, прошу вас! Решившись воспользоваться занятыми у Каролины деньгами, она вложила их в это предприятие, после чего мы и приехали в Париж… Но я готова уже вернуть всю эту сумму! – воспрянув, воскликнула Жюльетта. – Я принесла ее с собой… Вот уже неделя как я знаю, что вы в Париже, но лишь из желания вернуть тебе долг я так запоздала с визитом; я собрала все, что могла, и теперь могу без страха и какого-либо стыда сказать тебе, как я тебя люблю и как счастлива вновь видеть тебя!

С этими словами Жюльетта засуетилась, вытаскивая что-то из карманов платья.

– Что ты делаешь? – вскрикнула Каролина. – И не думай даже! Не иначе как ты ограничила себя во всем ради этих несчастных денег! Нет, ни в коем случае! Хочешь – пусть это будет моим свадебным подарком, если не тебе, так твоей славной матушке…

– Соглашайтесь, барышня, – поддержал ее Луицци, растроганный до глубины души как благородными чувствами Жюльетты, так и щедрым порывом сестры.

Жюльетта долго отнекивалась, но в конце концов уступила их настойчивым просьбам.

Здесь Луицци вполне здраво рассудил, что настало время оставить подруг одних – ведь у юных барышень должно быть много взаимных откровений, которые они не решатся сделать в его присутствии, и, окончательно успокоившись относительно будущего Каролины, поскольку Жюльетта, вызвавшая в нем неподдельный интерес, сумела убедить его в достойных намерениях Анри, он поспешил откланяться.

С того дня Жюльетта превратилась в неизменную спутницу Каролины; она сопровождала ее на все спектакли и прогулки, а юная невеста старалась наряжать свою подружку с такой искренней и простодушной радостью, выказывала ей при всяком удобном случае такие знаки уважения, что вызывала ласковую улыбку Луицци, который шутливо говорил Жюльетте:

– Погоди немного, я и тебя выдам замуж! Подыщем тебе подходящего жениха!

Но, как ни старалась Каролина, ей приходилось признать, что Жюльетта не пользуется тем же успехом, вниманием и почтением, что доставались ей самой безо всяких усилий, и подружка замечала с усмешкой, которую Каролина не посмела бы порицать за горечь:

– Что ж ты хочешь, милочка, ведь у меня ни гроша за душой…

Что касается Луицци, то, обрадованный, что Каролина обрела столь верную и любящую компаньонку, он всеми возможными способами старался сгладить явную несправедливость судьбы.

В приготовлениях к свадьбе прошел месяц; Луицци, незаметно для себя, привык ежевечерне видеть Жюльетту, вплоть до того, что начинал скучать, если она где-нибудь задерживалась, и охотно потворствовал сестре в ее щедрости к подруге. Скоро уже он одаривал Жюльетту руками сестры, а не искушенная в мужских интересах Каролина не видела в том ничего, кроме благородства его души, распространявшей свою доброту на тех, кого любила она.

Жюльетта же то ли искусно притворялась, то ли и в самом деле ничего не подозревала о благодеяниях Луицци, так как в его присутствии она по-прежнему держалась с тем скромно-доверчивым видом, который как бы свидетельствовал о ее полном неведении относительно его забот.

Не будучи, если говорить точно, влюбленным, Луицци, несомненно, подпал под власть Жюльетты. Казалось, она равно воздействовала на него с двух сторон: ее внешность, взгляд, улыбка дышали страстью, бросавшей Луицци в дрожь, но ее речи, чувства и манера держаться выражали такую подлинную чистоту, что он не смел даже прислушаться к поднимавшимся в нем желаниям. К тому же он не видел ни малейшего предлога, чтобы остаться с Жюльеттой наедине, и потому предпочитал эту двойственность в отношениях с девушкой. Ему ни на минуту не приходила в голову мысль жениться на ней, а идея сделать ее своей любовницей была ему отвратительна, во-первых, потому что он уважал сестру и не хотел растоптать ее единственную дружбу, а во-вторых, потому что находил своеобразную прелесть в подобном, так сказать безгрешном, обольщении.

Тем не менее, видя Жюльетту или же ощущая ее присутствие, барон чувствовал пьянящий аромат любви, который как бы витал вокруг нее. Он смотрел на девушку не с тем нежным восторгом святой и чистой любви, словно стремящейся растопить своими лучами возлюбленную человеческую оболочку, дабы добраться до сокровенных глубин души и заключить ее в несказанно ласковые объятия; нет, он смотрел на нее с желанием угадать под одеяниями очертания ее тела, мысленно заканчивал взглядом изысканно плавные линии ее плеч и точеных ножек, представлял ее обнаженной, подобно вакханке, с распущенными огненно-рыжими волосами, мысленно кусал ее всегда влажные губы в упоительном и ненасытном поцелуе, упивался счастливыми стонами ее удовлетворенной похоти и ощущал ее гибкое тело, извивающееся и плачущее, словно струна арфы, брошенная в огонь. Но, услышав ее серьезный чистый голос, Луицци тут же начинал упрекать себя за безумные желания и излишне пылкие видения, в которых утопало его воображение.

Приготовления к свадьбе меж тем подходили к концу; Луицци велел обставить для молодоженов апартаменты, расположенные над его собственными, и велел подготовить отдельную комнату для Жюльетты. Составили брачный контракт, в который по желанию Каролины были внесены существенные поправки. Отдавая за сестрой пятьсот тысяч франков приданого, Луицци подчинился благородной щепетильности девушки, не желавшей, чтобы присутствующим при церемонии подписания или даже нотариусу показалось, что Анри обязан ей всем состоянием, и в договоре было особо оговорено, что жених и невеста вносят равные доли в двести пятьдесят тысяч франков.

Анри появился только на утро того дня, когда должно было состояться подписание контракта, то есть накануне бракосочетания. Он вошел в гостиную Каролины, когда там находились Луицци и Жюльетта. Барон не мог не заметить его неловкости и смущения, когда лейтенант подошел к невесте. Впрочем, прошлое недоразумение вполне все объясняло, и Луицци подумал, что присутствие Жюльетты и его самого только усиливает замешательство жениха. Тогда он шепнул подружке невесты, что хотел бы посоветоваться с ней относительно одного приобретения, которое должно стать сюрпризом для молодоженов. Но Жюльетта, будто не слыша, застыла подле Каролины, которая, опустив глаза, что-то отвечала, запинаясь, на почти бессвязную речь Анри. Жюльетта с таким пристальным вниманием прислушивалась к каждому их слову, что крайне удивила барона, хотя он и приписал это любопытству невинной девушки к любовным излияниям. И все-таки, при виде все возрастающего смущения влюбленных, Арман повторил свое приглашение. Жюльетта резко обернулась, взволнованно проговорив: