Зимний солдат - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Мейсон cтр.№ 10

– Чем эта болезнь вызывается? – спросил раввин, и Люциуш был вынужден ответить:

– Мы… в смысле, наука… не знает. Чем-то невидимым. Бациллой, вирусом.

– Вы, значит, жжете нашу одежду из-за чего-то невидимого, – с укором сказал раввин. – Из-за ненайденной болезни.

В январе ему сообщили место его пятого по счету назначения – маленькая деревушка в галицийских Карпатах под названием Лемновицы. Судя по карте, она находилась в узкой долине, на северной стороне гор, рядом с Ужокским перевалом на венгерской границе.

Ужок, подумал Люциуш, чувствуя, что в памяти что-то шевелится. Ужок: ну конечно. Именно там знаменитый метеорит осветил небеса за две недели до того, как его отец был ранен в бою; предзнаменование, ставшее частью семейной легенды.

Ужокский метеорит был обнаружен и доставлен в венский Музей естествознания; висящая рядом картина изображала само событие. Да, он это помнил… он ходил туда с отцом. Возможно, это было единственное воспоминание о рассказах, не связанных с уланами, хотя кружным путем (метеор – пуля – бедро) оно к ним все-таки возвращалось.

Но из Кракова туда добраться было невозможно – путь преграждала война. Ему придется отправиться в Будапешт, объяснили ему, а оттуда – в Дебрецен, а там сесть еще на один поезд.

С учетом его прежних разочарований, в этот план он тоже не верил. Следующие четыре дня никаких новых известий не поступало. Но потом – далеко, в Вене, – в Железнодорожном подразделении штаба Императорской и Королевской армии чиновник второго разряда встал из-за своего стола и, с папкой под мышкой, добрел до соответствующего чиновника второго разряда в Медицинском подразделении, двумя этажами ниже, и вернулся с приказом, украшенным печатью с двуглавым орлом, который он представил чиновнику первого разряда в Железнодорожном подразделении, чтобы поставить еще одну печать, спустился затем на четыре этажа, вышел из здания и по запорошенной снегом улице дошел до Временного подразделения по Восточному театру военных действий, где приказ с обеими печатями был передан соответствующему чиновнику второго разряда в Транспортном подразделении, который внес свое имя в необходимую бумагу в папке, поставил собственную печать, вернул приказ, написал другой приказ и послал его старшему чиновнику по поездам в Медицинском подразделении Восточного театра военных действий, который, пообедав заветрившейся ржаной кашей с яйцом и с таким густым слоем паприки, что маслянистые отпечатки пальцев, оставленные им на полях документа, оказались розоватыми, встал и, с папкой во внутреннем кармане мундира, вышел на улицу, остановился на мгновение полюбоваться красотой снега, падающего на голову задумчивого амура над входной дверью и на сверкающие крыши, а затем пересек бульвар в направлении полевого почтамта.

Дорога в Будапешт вела через Вену. Там, ровно на противоположной от его дома стороне Внутреннего города, Люциуш успел только купить маринованный огурец у вокзального торговца, прежде чем снова сесть в поезд. Три дня спустя он был в дебреценских казармах, где получил указание совершить последний железнодорожный перегон до местечка, о котором никогда не слышал, под названием Надьбочко, за другим городом, о котором он никогда не слышал, под названием Марамарошсигет, где его встретит и сопроводит далее гусарский караул.

Гусарский караул. Перед его мысленным взором встали бальный зал и исполинские крылья, трепещущие над головами. Около Марамарошсигета. Он произнес это медленно, как ребенок произносит тайное название сказочной страны.

Фейерману он написал: Ну наконец-то.

Вечером накануне отъезда, когда Люциуш, охваченный нетерпением, шел по рыночной площади, какой-то мальчишка дернулся в сторону от проезжающего мимо экипажа и с воплем кинулся ему под ноги. Люциуш шагнул вперед по заледеневшему тротуару, чтобы сохранить равновесие, ножны сабли попали между ног, он споткнулся, упал и услышал, как хрустнуло запястье выставленной вперед руки.

Он некоторое время не поднимался со льда, сжимая сломанную руку другой рукой. Он ждал, что ему помогут, но вокруг никого не было. Мальчишка исчез как призрак – вероятно, торопливо уведенный матерью, которая устрашилась возмездия за столкновение с австрийским офицером.

Возвратясь в казарму, он стянул шинель и расстегнул пуговицу на обшлаге. По установленному порядку следовало бы сделать рентгеновский снимок, но он и так уже знал, что произошло: классический перелом Коллеса, повреждение нижнего отдела лучевой кости, дорсальное смещение, острый фрагмент прощупывается. Рука уже так распухла, что обшлаг расстегнулся с трудом. Злясь на мальчишку и на собственную неосторожность, он выругался. Пальцы он по-прежнему чувствовал – по крайней мере, нервы не пострадали. Но перелом следовало как-то зафиксировать.

Он понимал, что проще и безопаснее всего обратиться в госпиталь. Понимал он и то, что в этом случае его уж точно не отправят сейчас на фронт.

Получалось что-то вроде анекдота. Как Императорская и Королевская армия называет однорукого студента-медика без клинического опыта?

Доктор.

Люциуш слегка потянул себя за ладонь, надеясь, что если он это выдержит, то сможет сам зафиксировать перелом. Но боль была слишком сильна, мышцы непроизвольно сокращались. Ему не хватало решимости. Нужен был физически крепкий помощник.

Люциуш покинул казарму и пошел бродить по городу. Он надеялся найти местного врача, хотя бы даже и ветеринара. Но на большинстве вывесок надписи были по-венгерски, и он их не понимал. Наконец он увидел слово Kovács над большой нарисованной наковальней: «Кузнец». Он постучался; ему открыла женщина в пальто, накинутом поверх ночной рубашки. Подозрительно глядя на него, она сказала по-немецки:

– У нас больше нет места. Расквартировать негде. Уже на полу спят.

– Мне не нужен постой. – Он показал ей распухшую руку.

Она исчезла в глубине дома и вернулась с мужчиной, у которого были такие плечи и такая огромная черная борода, что Люциуш подумал, не на самого ли Вулкана он случайно набрел. Он показал кузнецу руку, тот присвистнул сквозь зубы. Его, однако, нисколько не удивило, что незнакомый солдат появился у него на пороге посреди ночи со сломанным запястьем. У него на постое есть медик, позвать его, спросил он. Люциуш помотал головой: он понимал, что медик отправит его в госпиталь. Ему нужна лишь пара крепких рук.

Кузнец отвел его к верстаку и зажег лампу. На полу спало несколько солдат. Люциуш шепотом велел хозяину схватить кисть и предплечье и потянуть в разные стороны.

– И все?

– И все, – подтвердил Люциуш, хотя на самом деле понятия не имел. В его старом учебнике иллюстрация показывала, как будто кость сама собой становится на место.

Кузнец ушел и вернулся с грязной кружкой водки. Люциуш поблагодарил его и залпом выпил. На глазах выступили слезы; он протянул руку. Кузнец поначалу осторожничал, и поскольку мышцы предплечья были сведены, Люциушу пришлось велеть ему тянуть сильнее, потом – еще сильнее. Он чувствовал, как края кости трутся друг о друга. Он терпел, пока силы его не покинули, и он с криком отдернулся назад.