Живи и давай жить другим - читать онлайн книгу. Автор: Хендрик Грун cтр.№ 16

Но таможня аэропорта Схипхол недавно задержала нелегального торговца животными с большим количеством живых белок, и оперативники, не зная, что с ними делать, отправили их в измельчитель для бумаги. Белок, а не контрабандиста, что было бы куда справедливее. И это тоже Нидерланды.

Мы, граждане Нидерландов, считаем другие страны странными или нецивилизованными, а нашу собственную маленькую страну – лучшей в мире, но это не соответствует истине. И посему я, без долгих размышлений, переберусь летом в Италию. Тоже странная страна, но климат там намного благоприятней.

Мое увлечение всем, что связано с похоронами и кремацией, достигло масштабов, близких к одержимости. Нужно хоть немного держать себя в рамках, но мне это не удается. Куда ни глянь, везде смерть. А где смерть, там и похороны. В наше время всё более крутые и модные. От традиции остались только земля или печь.

На кладбище в Зоргфлиде до недавнего времени проводили только погребения, но и там уже построили крематорион, что-то вроде здоровенного индейского вигвама, а в нем печь DFW-6000, этакий «мазерати» среди печей (производительность – шесть трупов в день). На торжественное открытие была приглашена Ленни Кюр ^[18], исполнившая свой хит «Тысяча путей».

Обычно Ленни не поет на кремациях, но для такой махины ей, очевидно, захотелось сделать исключение. К счастью, у них там, в Зоргфлиде, хватило ума провести ввод суперпечки в эксплуатацию с фиктивным покойником.

Думаю, можно арендовать печь на вынос, без вигвама. Из газетной статьи я не совсем понял, можно ли взять ее на часок и запустить в личном садике за домом.

С ней справится и ребенок. Конечно, современный, продвинутый ребенок, ведь это модель с сенсорным управлением и в обращении с ней нужен навык. Иначе может случиться, что неграмотная в цифровом отношении пожилая дама, на беду, снова извлечет с другой стороны печки труп своего мужа. Бумс.

Но зачем принимать желаемое за действительное? Такая супермодная печь снабжена полностью автоматизированным, интегрированным механизмом. Ставишь на него гроб. Возможно, сгодится и джутовый мешок. Включаешь экран. Всего один клик – и мертвец отправляется в заранее разогретую печь.

Название крематорион составлено из двух слов: кремация и Орион (есть такое созвездие). Но в качестве созвездия можно бы взять и Кассиопею.

Раньше я бы не обратил внимания на подобную информацию в газете, но теперь, ввиду собственных похорон, смакую любую статью, имеющую отношение к погребению или кремации.

Между прочим, есть одна странность: одни газеты пишут о похоронах, а другие – о погребениях. Но это различие пока не заслуживает отдельного исследования. Меня раздражают люди, которые на каждый поставленный вопрос немедленно ищут ответ в телефоне. В иных компаниях я уже почти не осмеливаюсь задавать вопросы.

– Господи, да какое же ухо отрезал себе Ван Гог?

И сразу же три-четыре айфона включаются в поисках ответа. Мне это, в общем-то, безразлично. Да и Ван Гогу, в сущности, тоже.

Субботний вечер я провел в кафе в обществе Йоста и Ваутера. После долгих конструктивных консультаций и множества кружек пива мы набросали план моего исчезновения на нескольких пивных подставках, но в воскресенье утром я нигде не смог их найти. Меня охватила паника. Я смертельно испугался, что их найдет Афра. Или того хуже: вдруг уже нашла?

Я обыскал весь дом, делая вид, что потерял ключи от машины.

– Помочь тебе искать? – предложила Афра.

– Да нет, не так уж это важно.

– Ну… по-моему, ключи – вещь для машины довольно существенная. Поедешь завтра в Брёкелен на велосипеде?

– Ты права, дорогая. Но не волнуйся. Спокойно поищу, и они найдутся…

Пивные подставки не находились. Потратив два с лишним часа на бесплодные поиски, я позвонил Йосту и Ваутеру, но ни тот, ни другой ничего не знали, и вообще этим бесчувственным эгоистам было не до меня.

Тем временем я пришел к довольно уверенному выводу, что в доме подставок нет. Я проклинал себя за то, что так небрежно обошелся с потенциальной бомбой. И поклялся впредь быть в сто раз осторожнее. Еще несколько таких промахов – и я никогда не достигну своего рая в Тоскане.

В общих чертах план, составленный нами в промежутках между кружками пива, содержал следующие пункты:

1. В начале мая, во время школьных каникул, мы отправляемся в гольф-тур в Италию. Официальная версия: мы едем на юг Франции.

2. Берем фургон у «автосервисного человека», приятеля Ваутера, и грузим в него все, чего не хватает в Тоскане.

3. Едем через юг Франции, ночуем в мотеле под Авиньоном и в качестве вещественного доказательства посылаем женам наше групповое фото на фоне моста.

4. Затем в окрестностях Авиньона ищем подходящее место, где во время повторной поездки я смогу попасть в аварию.

5. Весь следующий день движемся прямиком к дому в Тоскане.

6. Там день-другой играем в гольф.

7. Возвращаемся в Пюрмеренд.

8. В начале летних каникул отправляемся на юг Франции по другому адресу, несколько дней играем в гольф, после чего я погибаю.

9. Наш похоронщик «забирает труп». То есть оформляет фальшивое свидетельство о смерти и обеспечивает заполнение гроба грузом в восемьдесят пять кило.

10. Я изменяю внешность.

11. Переезжаю на время в Гаагу, в квартирку Ваутера.

12. Присутствую на собственных похоронах.

13. На подержанном автомобиле под своим именем и со своим паспортом уезжаю в Италию.

В этом плане пока есть кое-какие слабые места. Например, нужно позаботиться, чтобы Стейн не смог участвовать в наших поездках. Другая проблема: чтобы меня не задержали на таможне с паспортом покойника. Может, фальшивый паспорт на новое имя был бы безопаснее, но где его взять? И еще одна проблема: чтобы никто не узнал меня на церемонии похорон.

Наверняка есть и другие вещи, которые мы в запарке упустили из виду.

Иногда меня жутко тошнит при мысли о том, что я собираюсь сделать.

– Ты еще можешь дать задний ход, – нашептывает мне осторожный внутренний голос. И ставит вопрос ребром: – В этом деле слишком много подводных камней. Что, если все откроется?

– Тогда об этом напишут в «Норд-Холландс дагблад», – отвечаю я живущему во мне великому пораженцу.

Я уже не дам задний ход.

Моя подруга Иоланда призналась вчера вечером после тенниса, что любит свою собаку больше, чем мужа. А эта ее собачонка довольно противная. Маленькая, с непонятной родословной, то и дело тявкает и визжит, и кличка у нее – Кьяра.