Послушная одноклассница - читать онлайн книгу. Автор: Ими Ви cтр.№ 53

Такая перемена могла предупредить меня, но не маму, она всегда чувствовала напряжение, переживала, что не может стать достойной мачехой. Поэтому сейчас просто… наслаждалась моментом, кажется, это можно назвать так.

У меня разрывался телефон от сообщений Маши, наша переписка переместилась в другую сеть, страницу в вк я временно заморозила. Правда, временно ли, сама не знаю. Маша была против такого показного шага, но я себя знаю: не выдержала бы и снова полезла всё читать-перечитывать-переперечитывать.

В лицей нас привезли вовремя, за пятнадцать минут. На крыльце меня ждала Маша. И, если бы у меня остались силы радоваться, хоть как-то тепло отозваться на её поддержку, я бы обязательно это сделала. Но… дежурное привет, некрепкое объятие и мы заходим в лицей.

Воздух проколот шипами, иду и задеваю каждый из них. Догадывалась ли я, что будет так?

Конечно, бессонной ночью вспомнилось, как это бывает. Только в школе глаз своих не прятали, открыто смотрели со всем презрением и на меня, и на Тузова. В лицее всё наоборот.

Он теперь потерпевшая сторона, жертва, почти герой. А я… А меня лучше не замечать, отворачиваться, выходить из класса, пересесть подальше, отгородиться, отмежеваться, убить равнодушием. И не показным, а интеллигентно правильным. Это так называется, когда без суда и следствия.

Ко всему готова. Плевать!

Маша шла рядом, держала меня под руку, но мы не разговаривали. Я чувствовала, как её голова вертится на все триста шестьдесят, но сама по сторонам не смотрела. Как подруга и предупреждала, новость разлетелась по всей параллели. Я немногих знаю, и в этом случае к счастью: уменьшается количество людей с важным мнением.

В класс Маша зашла первой, осмотрелась лишь потом кивнула мне. Зашли мы не со звонком, хотя я очень просила подругу поступить только так. Но Маша упертая, принципиальная, в ней всё горело от несправедливости, и она, по её словам, хотела просто посмотреть в глаза всех своих одноклассников, кто поверил в такую чухню.

Что она в принципе и сделала. Остановилось перед первыми партами, уперла руки в бок и грозно, сердито заглянула в глаза каждому, кто невольно поднял взгляд на неё. Я же в это время пыталась незаметно пройти к своей парте.

Завидев Тузова на месте Дэна, внутренне подсобралась, хотя и так была, как натянутая струна. Но почему-то в душе теплилась надежда, что сегодня Эндшпиль появится. Да что я юлю! Я на это рассчитывала больше, чем на доказанный закон пакости.

Но Дэна не было.

Уже заношу ногу, чтобы повернуть к своему стулу и оказаться спиной к извергу, как чувствую, что вторая нога предательски скользит. Не успеваю правильно сгруппироваться, потому что всё происходит в какие-то доли секунды, а к такому я точно готова не была. Лечу на пол, больно ударяюсь копчиком. Да… это не на пушистый снег падать, а на мокрый, затвердевший.

Вижу, как Маша кидается ко мне, но добежать не успевает. Меня подхватывают другие руки и небрежно тянут наверх. Как тряпичную куклу, как надоевший механизм, который и выбросить жалко, и хранить стыдно.

— Мия, ты в порядке? — Слышу над ухом наипротивнейший голос.

Свободной рукой касаюсь спины, чтобы проверить, убедиться, что ничего ужасного не произошло. Резких движений лучше не делать, я это понимаю. Но кто бы знал, как омерзительны прикосновения Тузова…

Оборачиваюсь к нему, заботливому нашему, учтивому, отзывчивому, сочувствующему, и говорю с той холодностью, какую тренировала всю ночь:

— Ты вправе на талион, наслаждайся. Но ко мне прикасаться не смей! — Успеваю схватиться за парту прежде, чем хватка изверга ослабевает и он убирает свои руки в карман.

Отворачиваюсь и встречаюсь с встревоженным и одновременно злым взглядом Маши. Легонько покачиваю головой, показывая, чтобы не вмешивалась и не заступалась. Она кивает и молча садится за свою парту.

Осматриваю пол, который с этого ракурса блестит, как водная гладь под лучами солнца. Да, такого ещё не было. Но теперь будет, Мия. Теперь будет.

Аккуратно, стараясь не напрягать спину, присаживаюсь. Боль пронзает всё тело, но я прикусываю нижнюю губу, чтобы ненароком не ойкнуть и не ахнуть. Конечно, я для всех пустое место, но обольщаться не стоит, знаю, как особенно приятно слышать страдания такой пустоты. Могу понять, но упиваться не дам.

Чувствую взгляд Тузова, он следит за каждым моим редким движением. Больше не разваливается на чужом стуле, боковым зрением замечаю его прямую спину и что-то теребящие пальцы.

Нервничает? Ничего, пройдёт это. Хотел напялить на меня свою шкуру, чтобы я испытала всё сполна, вот теперь и получай последствия. Думал, легко быть предателем? Думал, у чувства вины зубки маленькие? Не-ет. Я точно знаю, загрызет тебя. Если хоть что-то, хоть какая-то мягкость, о которой говорила Оля, осталась.

А если нет? Ну и черт с ним. Я ещё ночью решила, что обиды прочь, злость — тоже. За себя не страшно, совсем. Наверное, так и должно было быть. Ещё тогда. Это мой бумеранг, значит я должна поймать и больше никуда, ни в кого не пулять его.

Страшно за Эндшпиля. Если он увидел те сообщение? Если ему друзья скинули скрин? Как он отреагировал? Он понял, что это подстава?

Ужасно много вопросов, которые я не могу ему задать. Пересилив себя и свою неловкость, я ночью отправила ему смску. Но в ответ тишина, даже не прочитано. И мой звонок, единственный, вымученный, тоже остался без ответа…

Куда он пропал? В такой ситуации каждая перемена на счету. Каждое отсутствие не в нашу пользу. Почему всё происходит, как в глупейшем кино, сценарий которого написан на коленках.

Приходит сообщение от Маши, но я не успеваю его прочесть, звенит звонок и начинается урок. А физик на свои занятия приносит самодельную глушилку, поэтому хоть вывернись наизнанку, доступ к виртуальному не получить.

На следующей перемене, кроме Маши, Инги, которая поглядывает на меня, как на врага народа, и Тузова, никого в классе не остается. Одноклассники выходят молча, но некоторые оглядываются якобы на стену позади меня.

Маша резко оборачивается и впивается в меня своим взглядом, считывая эмоции на моем лице.

— Как ты?

— Нормально. Терпимо.

— Ничего не болит?

— Нет, упала почти удачно. — Я ещё на физике поняла, что в спине больше ничего не щелкает, не стреляет. Только я вот теперь стреляный воробей.

— Ох, точно. — Маша звонко шлепает себя по лбу. — Я сейчас, это же всё нужно убрать. Сиди тут!

И она стремглав уносится в коридор.

Но… на её место садится Тузов. И как мне быть? Отвернуться? Но это не будет поражением?

Может, смотреть сквозь него? Принципиально не замечать?

Не знаю, как бы я поступила, заговори он. Но изверг молча меня рассматривал. Как картину в музее. Только он не ценитель, так — дилетант. Поэтому даже не рассматривает, а неприлично пялится.