Охотящиеся в ночи - читать онлайн книгу. Автор: Яна Алексеева cтр.№ 75

Еще один щелчок плети по земле, вспышка силы, ударяющей по ушам воздушной волной, пахнущей лимоном и мятой. Павел прыгнул на водительское сиденье, хлопнув дверью…

Мотор взрыкнул, набирая обороты, колеса взвизгнули, и я торопливо втянула тело Марины поглубже, чтобы ноги не волочились по асфальту.

Удар!

Кузов просел. Заднее стекло зазмеилось трещинами. Вскочив на сиденье, я врезала кулаком, выбивая стекло наружу. Черная тень скачками неслась следом. Машина набирала скорость. Поворот. Взвизг тормозов, разлетающиеся осколки пластиковой будки расчертили ночь. Еще поворот. Я не удержалась и по инерции врезалась в уцелевшую правую дверь. Сползла вниз, распарывая сиденья, торопливо прихватила Марину, когда при очередном рывке она едва не вывалилась наружу. Села на пол, упираясь ногами в туннель кардана, а затылком — в дверь.

— Павел… — простонала я, ощущая всем телом каждый толчок и прыжок машины. Ребра мои…

Вампир, в очередной раз резко выворачивая руль, бросил:

— Терпи!

А сзади нас нагоняла тьма. Сознание, фиксируя проносящиеся мимо, видные в проем двери смазанные силуэты, погружалось в марево, заполненное чужими воспоминаниями. Руки сами собой принялись растирать шею и грудь стонущей девушки. Кожа ее была теперь покрыта мелкими шрамиками… Внезапно она выгнулась, судорога скрутила шею, голова запрокинулась так, что едва не треснули позвонки, под кожей выступили сосуды, стремительно наливаясь синевой. Золотая мелкоячеистая сеть наполнилась силой, обжигая пальцы и сдавливая горло. Марина захрипела, забилась. И тут же затихла в моих руках, дыхание пропало.

Машина дернулась, резко тормозя.

— Павел! Сеть ее душит!

— Клинок! — И Павел издал короткий стон.

Я была почти в панике, ощущая, как стремительно вытекает из Павла наша сила. Я не смогу сейчас ничего ему дать! Связь дергает за душу, причиняя боль. Сизый шлейф защиты, тянущийся за джипом, укоротился. Тьма резко приблизилась, пожирая чистую силу. А Пьющий кровь слабеет.

Рука вытянула клинок из ножен. Кончик лезвия ложится в межключичную ямку, прокалывая кожу. Я погладила пальцем камень в основании, активируя чары. Спустя мгновение голубое кружево развернулось, свернулось в воронку и закружилось, быстро поглощая золотисто-черную сеть, душащую сирену.

Рукоять в ладони на миг нагрелась. Оторвав острие от бледной кожи, я зализала ранку. Девушка задышала ровнее.

А машина замедляла ход.

Я тревожно глянула на Павла. Заострившийся профиль и нарисовавшиеся под глазами синяки выдавали утомление, но руки все так же уверенно лежат на руле. Джип стонет, вздрагивает, подскакивая на ухабах, несется куда-то сквозь ночь.

Резкий рывок, разворот, наклон. Чиркнув боком по земле и едва не опрокинувшись, автомобиль остановился. Стремительная черная тень накрыла сознание зловонным полотнищем. Туманные щупальца вцепились в края выбитого окна, потянулись вперед, тихо и завораживающе шурша. Приторный сладкий аромат гниющей плоти заполнил пространство. Тишина, спокойствие, сон.

Наваждение! Болезненная судорога скрутила тело, рукоять клинка обожгла ладонь, и чары, залившие салон тусклым зеленоватым туманом, рухнули, оставаясь на коже тонкими липкими потеками. Ах ты…

Скинув девушку на пол, я взвилась под потолок и скользнула навстречу Одержимому. Клинок вновь развернулся яркой воронкой. Павел мельком оглянулся.

Машина же рыкнула, дернулась вперед, клюнула носом, куда-то проваливаясь… Обернувшись, я заметила только, как ветровое стекло заполняет светло-серая, похожая на облако, пелена с серебристыми искорками, так успокаивающе мерцающими. Сознание рассыпалось на кусочки. На меня будто навалилось черно-серое удушающее покрывало, сознание заполнила обжигающая, словно кислота, муть, просачивающаяся до костей. Теряя равновесие, я вцепилась когтями в крышу. Клинок, окутанный синим облачком не до конца проглоченных чар, выпал из ослабевшей руки. Ловкие жадные щупальца сомкнулись вокруг кинжала, завертели…

Полет… Машина взметнулась вверх с косогора и рухнула вниз. Удар, хруст сминаемого железа. И я, сшибая спинки сидений, по инерции падаю на ветровое стекло вставшего на бампер джипа, оставив пару когтей в железе. Марина забилась в угол, почти под сиденье. На виске — кровь… Павел, оказывается, успел пристегнуться. Прикрыв глаза, он сосредоточенно шевелит губами. Не разобрать ни слова. Изогнувшись, я попыталась схватить Павла за плечо, но провалилась сквозь смятое железо и битое стекло, зубьями торчащее в раме.

Серебристый туман окутал тело. И боль исчезла, будто ее и не было. Я словно нырнула в сметанное облако, мгновенно остудившее горящее тело. И это облако убаюкивало. Прохлада обволакивала и, кажется, что-то напевала. Ласковая колыбельная уносила меня куда-то далеко, в воспоминания, в раннее детство. В тихий ночной шепот и свет маленького фонарика с колпачком, похожим на крыло божьей коровки.

Лампочка с щелчком погасла. Сознание погрузилось во тьму.

Ласковое махровое покрывало окутывало сознание. Сквозь дремотный сумрак медленно и неохотно проступала реальность. Впившиеся в спину камушки, резкие вспышки света, пробивающиеся сквозь прикрытые веки, шипящие ругательства, перемежающиеся гортанными фразами, активирующими амулеты. Страшно, опасно, но… надо!

Резко вздернув себя вверх, с такой уютной вообще-то земли, я вцепилась Павлу в пояс. Меня отчетливо повело куда-то в сторону, я отшатнулась от широкого замаха вампира. Плеть сверкнула, бабахнуло, искры, выжигая на серой земле горелые дорожки, скатились вниз, в котлован.

И как мы все оказались здесь, а не там?..

В глубоком котловане плескалась серо-серебристая муть, из которой одиноким островком торчал зад нашего джипа. На крыше бесновалось нечто черное, очень смутно напоминающее формой человека. Окутанная золотистой сетью фигура, будто прикованная к машине, рвалась нам навстречу.

Неподалеку, почти у края котлована, валялась Марина, бледная до зелени. Ее кожа чуть светилась в темноте. Павел в очередной раз поднял плеть — длинная искра, прочертив ослепительно-белую дугу, опрокинула взлетевшего было Одержимого. С грохотом рухнув вниз, он погрузился в пелену вместе с остовом машины. Или это серость поднялась выше?

Я сморгнула. Мне показалось, или черный покров действительно истончился и сквозь него начал проступать человек? Поднырнув под воздетую руку Павла, я рухнула на корточки и подползла к краю котлована. Так устойчивее, а то голова кружится и тело кажется чужим. Прихватив бессознательную девушку за руку, потянула назад. Смертью она не пахла… Жива. Удивительно…

А вот Павел… Дотянувшись до него, встала сбоку, и, прокусив свое запястье, сунула ему под нос. Он чуть повел головой, не отрывая взгляда от барахтающейся в котловане тьмы. Миг — и впился клыками в руку. Горло дрогнуло раз, другой — и он отодвинулся, облизывая губы. Благодарно кивнул. Меня повело еще сильнее. И не только от слабости, но еще от странной двойственности происходящего. Отвращение и радость. И что-то с памятью было не то.