– Это просто потому, что ты не знаешь, о каких деньгах речь, – криво усмехнулся Дэн, прикладываясь к кружке.
– Опа! – не сдержал Антон тихого возгласа, увидев, как вдруг поменялся в лице Мякиш.
Даже на миг испугался: если Дэн увидит, с каким презрением и даже отвращением смотрел на него бывший разведчик, то переговорам придёт конец. Но Мякиш мгновенно взял себя в руки, и вспышку эмоций, кроме Антона, никто не заметил.
– Что, что, что? – любопытный Сашка тут же оказался рядом и приник глазом к щели между досками.
– Гляди на Мякиша.
Пацан замер на миг, пытаясь рассмотреть, что так изумило Антона.
– Мякиш как Мякиш. Толстый, старый, невозмутимый… Что не так-то?
– Поверь: он сейчас крайне удивлён. К тому же это тот редкий случай, когда Мякиш ошибался. На моей памяти такое впервые.
И добавил про себя:
«А вот я оказался прав».
Потом пояснил для Сашки:
– Он же не сомневался, что за нами бегает иностранная разведка, как в прошлый раз, когда мы с твоим батей им наваляли.
– Помню. Ещё на прошлой неделе пафосную речь толкнул про верность и преданность без оглядки на что-то там.
– Угу. Только сейчас это – обычные наёмники. И упорство их объясняется желанием заработать, а вовсе не «верностью и преданностью».
– Да много ли Мякиш понимает, где там разведка, а где наёмники? – усомнился Сашка.
– Тебе предстоит ещё много узнать. Мякиш очень непрост, хоть и кажется иногда примитивным, – хмыкнул Антон, потом вспомнил кое-что и улыбнулся: – А ты, кстати, помнишь, как тебе прилетало через «цепь судьбы» тогда… ну, в тот раз?
– Такое не забудешь, – помрачнел Сашка и сел на присыпанную опилками балку. – Филину такие плюхи, наверное, были привычны, а каково приходилось мне, малолетке, представляешь?
– Ну так вон, полюбуйся, кто тебя тогда регулярно дубасил, – пряча ухмылку, качнул головой Антон.
– Мякиш? – поразился Сашка. – Вот гад. Подкачаюсь и обязательно напинаю ему по жопе.
Антон едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Махнул рукой:
– Помолчи. Хочу послушать, до чего они там дальше доторгуются.
Длинная пауза, во время которой Мякиш обменялся быстрыми взглядами с Кротом, словно что-то изменила в поведении всех переговорщиков.
– Это просто ты не представляешь, с какими деньгами можешь выйти из Зоны, если сейчас обо всём договоримся, – многозначительно качая головой, сказал Мякиш Дэну. – Мы люди маленькие, нам не нужен пристальный интерес ваших... нанимателей. Мы отдадим тебе доказательства, которые должны всех устроить, и решим все ваши финансовые проблемы.
– Это ты маленький человек?! – недоверчиво спросил Дэн. – Кого ты обманываешь? Пробить тебя по базам не удалось, но почерк заметен!
– Всё в прошлом, – пожал плечами Мякиш. – Я теперь частное лицо и работаю сам на себя. Так же, как и вы.
Дэн немного помолчал, словно пытался услышать в словах Мякиша скрытый смысл, потом медленно кивнул.
– Вот и отлично, – сказал Мякиш и позвал: – Лопух!
– Что там? – спросил снова Сашка.
– Дружка твоего сейчас отдавать будут, – сказал Антон. – Сиди, не лезь сюда, нечего там смотреть.
После смерти и воскрешения пацана как подменили. Стал спокойным и серьёзным, растерял почти все свои бунтарские привычки. И никогда больше не повышал голоса. Антон в себе каких-то особых перемен не замечал, хотя был мёртв столько же, сколько и Сашка. От воспоминаний невольно заныл живот в тех местах, где лом Барса проткнул пацана. Прошло уже больше месяца, а фантомные боли не отпускали до сих пор.
Появившийся из дома рядовой с заметным усилием нёс в руках большой черный мешок из плотного полиэтилена. Подошёл к столику, опустил тяжёлую ношу на землю перед наёмником и сделал пару шагов назад.
Дэн допил чай, потом неспешно поставил чашку, посмотрел внимательно на Мякиша, на Крота, и только после этого склонился над пакетом. Распустил завязки, раскрыл и взглянул на содержимое.
Антон знал, что в пакете: замороженные с помощью артефакта останки Барса. Точнее, верхняя часть тела. Ведь охотились наёмники не только за подростком, но и за удравшим от хозяев мутантом, способным приживлять себе любые артефакты.
– Так что, договорились? – спросил Мякиш. – Вы доносите нашу версию своим нанимателям. Мы же компенсируем вам издержки в двойном размере. Половину получите завтра. Вторую – через месяц. Любым способом.
Наёмник завязал пакет, подлил себе чая и ответил:
– Договорились.
– С тобой приятно иметь дело, – сказал Мякиш, протягивая руку.
– Вот бы мне лет десять назад сказали, КТО мне такое говорить будет, – засмеялся Дэн, отвечая на рукопожатие.
– Лопух, собирайся, поможешь донести, – велел Мякиш.
Рядовой молча ушёл, хотя всем видом старался показать своё недовольство.
Тем временем Крот и Дэн поднялись. Наёмнику завязали глаза. Лопух вернулся из дома с оружием, взвалил на плечо чёрный пакет, и старик повёл всю процессию к одному из проходов через охватывающие озеро аномалии.
Дождавшись, когда они скроются из вида, Антон спустился с чердака и вышел из дома. Сел на место Дэна, выплеснул из его чашки чай, протёр края о рубашку, наполнил заново и спросил:
– Что теперь?
– Будем ждать. Сможешь быстро тысяч триста зелени организовать? У Крота есть приличный запас на чёрный день, но, боюсь, может не хватить.
– Найду.
– Сколько?! – услышал их подошедший Сашка. – Триста?!
– Деньги нужны не только, чтобы откупиться сейчас, – сказал Мякиш. – Надо сделать вам с матерью новые документы, организовать переезд в другой город, купить квартиру или дом, обеспечить на несколько лет.
Сашка слушал с самым серьёзным видом.
– Понимаю, – сказал пацан. – Я на работу устроюсь. Антон, я всё отдам. Не сразу, конечно, но не волнуйся.
Антону чудно было слышать такие речи.
– Предлагаю тебе сразу в цирк, – с притворно весёлым видом хлопнул Сашку по плечу Мякиш. – С «паучьим пухом» сможешь все самые смертельные трюки выполнять. Чем смертельней, тем лучше, глядишь, и долг не нужно будет отдавать.
– Ну, Мякиш, – смутился Сашка.
Бывший разведчик нахмурился:
– Ты доучись сначала! А за деньги не переживайте. Крот сказал, что в летающей деревне надо будет пару дней провести...
Мякиш запнулся.
Антон посмотрел на него. Свою тоску и горечь бывший разведчик не скрывал. Незачем. Тут все свои. Из-за наёмников так ни разу и не получилось сходить к свежему кургану в котловане под парящей деревней, ставшему могилой Штыку и Филину.