Бессердечный граф - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Клейпас

***

Лиза Клейпас была признана «Мисс Массачусетс» и участвовала в конкурсе «Мисс Америка – 1985», однако, по ее собственным словам, всегда понимала, что ей суждено стать писательницей. Буквально после выхода первого же романа Лиза Клейпас проснулась знаменитой и с тех пор давно уже признана непревзойденным мастером исторического романа, совмещающим природный талант с высоким профессионализмом.

Гэмпшир, Англия

Август 1875 года

– Черт подери, ну почему мне так не везет! – мрачно пробурчал Девон Рейвенел. – Моя жизнь испорчена, а все из-за того, что кузен, который мне никогда не нравился, упал с лошади.

– Вообще-то Тео не совсем упал, – уточнил его младший брат Уэстон. – Лошадь его сбросила.

– По-видимому, она его так же не переносила, как и я, – ответил Девон, нетерпеливо расхаживая взад-вперед по приемной. – С удовольствием сломал бы Тео шею, если бы он уже сам этого не сделал.

Уэстон покосился на брата со смесью насмешки и возмущения.

– Как ты можешь жаловаться? Ты только что унаследовал графский титул и в придачу поместье в Гэмпшире, земли в Норфолке, дом в Лондоне и…

– И все прочее, закрепленное за титулом. Прости, что меня не радует получение земли и домов, которыми я никогда не буду владеть и которые я не могу продать.

– Возможно, тебе удастся разбить майорат: надо посмотреть, как прописаны условия. Если так, то ты сможешь все продать, и дело с концом.

– Дай-то Бог. – Девон с отвращением посмотрел на плесень, выросшую в углу комнаты. – Этот дом – просто руины. Нельзя же всерьез рассчитывать, что я буду здесь жить.

Оба они впервые переступили порог Эверсби – переходящего по наследству семейного владения, построенного когда-то на развалинах монастыря и принадлежащей ему церкви. С тех пор как Девон вскоре после смерти его кузена унаследовал титул, прошло три месяца, но он, как мог, оттягивал момент, когда придется столкнуться с горой проблем. И вот этот момент настал. Пока что он успел увидеть только эту комнату и вестибюль – два помещения, предназначенных производить наибольшее впечатление на гостей. Ковры были истерты до дыр, обивка мебели оборвалась, гипсовая лепнина на стенах потрескалась и покрылась слоем пыли. Все это не давало повода надеяться, что остальная часть дома будет в лучшем состоянии.

– Да, нужен ремонт, – согласился Уэстон.

– Этот дом не ремонтировать нужно, а снести до основания.

– Ну, все не настолько пло… – не договорив, Уэстон вскрикнул, потому что его ступня застряла в ямке на ковре, и отскочил в сторону, уставившись на вмятину в форме миски. – Черт побери, что это?

Девон нагнулся, приподнял угол ковра и под ним обнаружил дыру в прогнившем полу. Покачав головой, он вернул ковер на место и отошел к окну с фигурным переплетом. Металл, соединявший ромбовидные стекла, был изъеден коррозией, петли и задвижки заржавели.

– Похоже его раньше не ремонтировали, – заметил Уэстон. – Почему, интересно?

– Очевидно, денег не хватало.

– Как это может быть? Поместье включает двадцать тысяч акров земли. Как же арендаторы, ежегодные платежи?

– Фермерство в поместье больше не приносит прибыли.

– В Гэмпшире?

Бросив на брата мрачный взгляд, Девон снова стал смотреть в окно.

– Нигде.

Сельский пейзаж Гэмпшира выглядел идиллически: зеленые поля, аккуратно разделенные живыми изгородями, – но дальше, за группками веселых коттеджей с соломенными крышами и полосами плодородной земли, меловыми холмами и древними лесами, уже прокладывали тысячи миль стальных путей, по которым пойдут в наступление локомотивы с вагонами. По всей Англии новые фабрики и фабричные городки появлялись быстрее, чем ореховые сережки по весне. По своему невезению Девон унаследовал титул именно тогда, когда волна растущей промышленности сметала прочь аристократические традиции и соответствующий титулу образ жизни.

– Откуда ты знаешь? – спросил брат.

– Уэстон, это все знают. Цены на зерно упали. Когда ты последний раз читал «Таймс»? Ты что, не прислушиваешься к разговорам в клубе или в тавернах?

– Нет, если речь идет о фермерстве, – уныло вздохнул Уэстон и тяжело опустился на стул, потирая виски. – Не нравится мне это. Кажется, мы договорились никогда ни к чему не относиться серьезно.

– Я пытаюсь. Но, знаешь ли, смерть и бедность имеют свойство делать все вокруг менее забавным. – Девон прислонился лбом к оконному стеклу. – До сей поры я жил в свое удовольствие, не утруждая себя ни единым днем труда, а теперь у меня появились обязанности. – Последнее слово он произнес как ругательство.

– Мы непременно придумаем что-нибудь. – Порывшись в карманах пальто, Уэстон достал из внутреннего кармана серебряную фляжку, отвинтил крышку и сделал большой глоток. – Найдем способ их игнорировать.

Девон вскинул брови.

– Не рановато ли? Этак к полудню ты будешь пьян в стельку.

– Да, оно и к лучшему.

Уэстон опять приложился к фляжке. Девон посмотрел на младшего брата с некоторой озабоченностью: привычка потакать своим слабостям начала уже сказываться на его облике. Уэстон в свои двадцать четыре года обладал живым умом, которым, впрочем, старался пользоваться как можно реже, был высок и весьма привлекателен, но злоупотребление крепкими напитками придало его лицу нездоровую рыхлость и отечность, талия начала оплывать. И хотя Девон старался не вмешиваться в дела брата, сейчас спрашивал себя, не стоит ли наконец указать ему на пагубное влияние пьянства и на внешний вид, и на способность соображать. Нет, непрошеный совет вызовет у Уэстона только негодование.

Убрав фляжку в карман, Уэстон сложил ладони перед собой и посмотрел на брата поверх кончиков пальцев.

– Выход есть: срочно обзавестись богатой женой.

Девон аж побледнел.

– Ты же знаешь: это не для меня. – От одной только мысли, что он может повторить историю собственного детства, только в роли жестокого и равнодушного родителя будет уже сам, у него мурашки бежали по коже. – Так что лучше ты об этом подумай, как следующий в роду.

– Ты это всерьез? – удивился Уэстон. – Да при всех моих пороках я и до сорока не доживу.

– У меня их не меньше.

– Да, но я предаюсь своим с куда бо́льшим энтузиазмом.

У Девона невольно вырвался ироничный смешок. Кто бы мог предположить, что они, будучи представителями отдаленной ветви семьи Рейвенел, окажутся последними в роду, который вел свою историю со времен норманнского завоевания. К сожалению, Рейвенелы всегда отличались импульсивностью и горячим нравом, поддавались искушениям, готовы были совершить любой грех и презирали все добродетели до единой, в результате чего покидали этот мир быстрее, чем обзаводились потомством. Вот так и вышло, что от всей семьи остались только они двое.