Книга Пепла - читать онлайн книгу. Автор: Лана Клонис cтр.№ 8

Я постучала. Из-за двери раздалось усталое: «Войдите». Стражник распахнул дверь, пропуская меня вперед. Он хотел зайти следом, но Диона опередила его:

– Благодарю вас, Чивэс. Вы свободны.

Диона стояла у окна, касаясь тяжелой бархатной портьеры. Звук захлопнувшейся двери заставил ее обернуться. Я нерешительно топталась на пороге, вся моя бравада быстро растаяла. Прошло несколько долгих секунд, показавшихся мне вечностью. Диона пристально смотрела на меня, а затем указала на кресло у камина, предлагая мне сесть. Сама же опустилась на стоявшую рядом софу.

Молчание тяготило меня, но начинать разговор первой я не решалась. Диона привалилась к спинке софы, сосредоточенно глядя на огонь, потрескивающий в камине. Казалось, она совершенно забыла о моем существовании и с головой ушла в собственные тягостные размышления.

Я украдкой поглядывала на нее из-под ресниц. Тонкое, изможденное лицо, потухший взгляд, опущенные плечи – сейчас она выглядела обычной расстроенной женщиной, а не великой Энси с вечно прямой спиной и непроницаемым лицом. Никогда прежде я не видела ее такой. И это моя вина.

Наконец, Диона повела плечами, будто сбрасывая оцепенение, тяжело вздохнула и перевела взгляд на меня.

– Что мне с тобой делать, Лили?

Я оторопела. Признаться, я ожидала чего угодно: выговора, обвинений, разбирательства перед Советом, возможно, даже изгнания, но никак не этого вопроса, произнесенного с такой безнадежностью и растерянностью. И это неформальное «Лили». Видимо, изумление все-таки отразилось на моем лице, потому что Диона чуть подалась вперед и спросила:

– Неужели ты не понимаешь, что наделала? Я ведь действительно верила, что ты станешь одной из достойнейших Энси, каких знал Эреш… Ты была моей лучшей ученицей! Я верила в тебя! А ты… – с досадой выдохнула она. – Меня настолько ослепила сила твоего дара, твое усердие и дисциплина, что я отказывалась подмечать в тебе то, что так ясно видели другие. Я лишь отмахивалась от настойчивых замечаний, полагая, что к тебе относятся предвзято. Как же я ошибалась! В отличие от меня, они видели суть…

Она откинулась на спинку софы и устало потерла виски.

Ее слова ранили меня, пробили дыру в моей броне, проникая в самое сердце. Диона явно ждала, что я скажу что-то, но я знала, стоит мне заговорить, как слезы хлынут из глаз. Мне совсем не хотелось устраивать очередную сцену. Вместо ответа я опустила глаза и принялась сосредоточенно рассматривать ногти на руках.

Осознав, что ничего от меня не добьется, Хранительница заговорила сама:

– Я решительно не знаю, как с тобой поступить. Я не рассматривала на роль Хранительницы никого, кроме тебя. Совет же, пусть и в неполном составе, полагает, что служение послушницей в храме пойдет на пользу твоей душе.

«Леди Огаста! Старая карга спит и видит меня в каком-нибудь захолустье», – пронеслось в голове. Я вскинула голову и встретилась взглядом с Дионой. Ее рука взметнулась, не давая мне произнести ни слова.

– Я с ними не согласна, Лилит. Полагаю, это самое глупое, что можно сделать в такой ситуации. Если в твоей душе поселилась такая ненависть, изгнание лишь усугубит проблему, а не решит ее. Поэтому пока ты останешься здесь, в Сиппаре, под моим контролем. Мы с Советом должны назначить новую Энси и провести церемонию, а затем я решу, как с тобой поступить.

Диона задумчиво замолчала, словно до сих пор сомневалась в принятом решении.

Мое сердце упало. Уж лучше бы меня отправили послушницей в Хаттенруг. Да куда угодно, все равно лучше, чем здесь! Не хочу снова терпеть лицемерно-сочувственные взгляды и отовсюду слышать имя Оливии и поздравления в ее адрес. Не хочу смотреть, как она сначала надевает мою корону, а затем выходит замуж за моего парня! Это больше похоже на пытку, чем на милосердие.

– Диона, – впервые за вечер я обратилась к ней. – Я не стану оправдывать свой поступок, но…

Диона перебила меня:

– Решение принято, Лилит. Ты остаешься здесь, и это не обсуждается! И учти, я буду наблюдать за тобой. Если ты дашь мне хотя бы малейший повод усомниться в тебе, если попробуешь навредить Оливии, боюсь, дело не ограничится изгнанием. Ты поняла меня?

Она впилась в меня взглядом, ожидая ответа. Передо мной вновь предстала великая Энси Эреша. Сейчас ее сходство с пантерой, ее шеду, было заметнее, чем обычно.

Я же смотрела на женщину, которая была мне ближе всех в этом городе, за исключением моей семьи, и не могла поверить. Как она могла отвернуться от меня из-за одного неверного шага? Почему даже выслушать меня не хочет? Как она могла опуститься до угроз?

Я кивнула, глядя ей прямо в глаза.

Она отвела взгляд и коротко бросила мне:

– Больше я тебя не задерживаю.

Я сделала глубокий реверанс и подчеркнуто официально проговорила:

– Слава великой Энси!

Теперь она для меня великая Энси, так же, как и для остальных жителей Эреша. Не дожидаясь ответа, я поспешила покинуть покои.

Домой я добралась чуть живая от усталости. Старинный особняк встретил меня потухшими окнами, и в сердце прокралась надежда. Вдруг мама уже спит? Предстоящий разговор тяготил меня. Хотелось отложить его хотя бы до утра, а потому входную дверь я постаралась открыть тихо – впервые за долгое время порадовавшись отсутствию дворецкого. Ступая мягко и легко, я миновала тонущий в темноте холл. Тусклого света свечей в канделябрах хватало лишь на то, чтобы разглядеть проем, ведущий в просторную гостиную, да не удариться об этот самый канделябр. Проклятая экономия. Когда папа был жив, холл был ярко освещен даже ночью. Наша семья славилась своим гостеприимством.

Признаться, мама и сейчас была бы рада гостям, вот только кто же сунется к Эвендейлам? Для высшего общества мы мертвы. Лишь в последний год светские дамочки несколько смягчились к нам. Подозреваю, эту нежданную оттепель вызвали их опасения, что я таки стану Энси и с моим мнением придется считаться. Вот и решили подстраховаться: стали здороваться, завидев меня или маму на улице, а если никого не было рядом – даже вымученно улыбаться. Мама радовалась таким переменам и просила меня не злиться, ведь людям свойственно ошибаться. Но я не собиралась их прощать. Я прекрасно помнила, как холодно и надменно эти сплетницы обходились с нами, когда мы так нуждались в поддержке. Не сомневаюсь, их напускное радушие испарится, как только они пронюхают, что Совет избрал Хранительницей Оливию.

С тяжелым вздохом я прошла в гостиную. Здесь свечей было больше, а огромный портрет отца над камином ярко освещали колдовские кристаллы. Вообще-то, они нам давно не по карману, и мы отказались от их использования во всем доме, но только не здесь.

Сегодня мне показалось, будто во взгляде отца застыл упрек и, что было еще хуже, – разочарование.

– Прости меня, папочка. Я подвела тебя, – прошептала я, прекрасно понимая, что отец меня не услышит.