Клуб «Tenebris» - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Климова cтр.№ 36

За беготнёй пропустил готовящейся удар. Отец потребовал моего присутствия на благотворительном ужине, как всегда, пригрозив карами, а там скрутил меня по рукам и ногам. Куча репортёров и фотографов, вся верхушка высшего общества, и объявление о моей помолвке с назначением свадьбы на конец апреля. Михалёв спешил сбагрить свою некондицию, найдя для сброса отходов помойку в лице Казарцевых.

Ночью Сеня отпаивал меня водкой, кляня на чём свет стоит отца и обещая вытащить меня из непроглядной задницы. Я больше не верил в выход из тупика, но в пьяном бреду поддакивал и согласно кивал головой. Отойдя к следующему вечеру от излияний, привычно приехал к офису Верхова и ждал. Стемнело, с неба посыпался колючий дождь, а Лера с Тоней так и не вышли. Сеня весь издёргался на нервной почве, уговаривал сесть в машину и поехать к Валерии домой, а я всё стоял и пристально вглядывался в стеклянные двери. Девчонки не появились, но вместо них выскочил Сергей и с ходу впечатал кулак в челюсть.

- Урод! Казарцевский ублюдок! Ты во всём виноват, сука! Твои игры чуть не убили Леру! – кричал Верхов, повалив меня на асфальт и отвешивая удар за ударом. Я не сопротивлялся, позволял делать из лица кровавое месиво, отлично понимая, что виноват.

- Сергей! Ты охренел?! – выбрался из салона Сеня, стаскивая его с меня и получая под дых.

- Чтобы не смел к ней приближаться! – выплёвывал слова Верхов, сжимая сбитые кулаки. – Убью!

Лера исчезла, словно испарилась из города. Свет в окнах не горел, на работе не появлялась, у родителей не гостила. На третий день удалось выцепить Антонину, идущую с утра в офис. Опухшее лицо, красные глаза, нервное укутывание в шубу. Весь вид девушки заставил напрячься и почувствовать, как горит задница.

- Где Лера? – схватил её за плечи и трясонул от души.

- Аааа. Золотой мальчик, преуспевающий юрист, будущий зять самого Михалёва, паскуда, бросившая и чуть не убившая Леру, - хрипела Тоня, морщась от боли, или от отвращения. – Её с трудом откачали в больнице, после твоей фотосессии. Как думаешь, Казарцев, есть у тебя шанс выпытать о местонахождении Лерки?

- Она в порядке? – выдавил из себя.

- Теперь да. Не ищи её больше. Она уехала, далеко, надолго и в неизвестном направлении.

- Что значит уехала?

- Противно стало находиться с тобой в одном городе. Со дня на день состояние брезгливости коснётся и страны.

Антонина толкнула меня в грудь, окатив ненавистью, и гордо, чеканя шаг, скрылась за стеклянной дверью. Меня трясло от рухнувшей безнадёжности и острого чувства окончательной потери. До этого момента всё ещё надеялся исправить, не сейчас, потом, когда сброшу с себя ярмо, когда полностью освобожусь от пут отца. Теперь смысл жить пропал окончательно. Пропал вместе с Лерой и возможностью её видеть.

Единственным желанием было отправится к отцу и сжать руки у него на шее. Такое искреннее, нестерпимое желание уничтожить человека, принявшего участие в моём появлении на свет. Я бы так и сделал, если бы рядом не оказался Сеня.

- Совсем с дуба рухнул? Хочешь сесть? – схватил меня за грудки.

- Я потерял её. Лера уехала навсегда, - давясь словами, рвался за руль.

- Ещё есть шанс всё исправить, а после отсидки его не останется. Кому нужен уголовник и замашками зоны?

Отрезвления от Сенькиных нравоучений не произошло, но надежда, такая глупая, слегка отлипла от земли. Друг прав. Когда-нибудь куколка найдётся, или вернётся домой, и лучше к этому времени не потерять человеческий вид и сбросить навязанный груз.

На утро пожаловал отец и увидел меня во всей красе. Разбитая рожа, рваный костюм, убойный запах. Где только не носило нас с Сеней, начиная с обеда и заканчивая глубокой ночью. В жизни столько не пил, сколько выжрал за сутки.

- У тебя свадьба через полтора месяца, а ты спиваешься и скатываешься до состояния бомжа. Думаешь разжалобить меня? Пробудить совесть? Вызвать отцовские чувства? Так это всё у меня есть, и оно твердит, что лучше для моего сына. Деньги делают мир. С деньгами ты повелитель челяди и хозяин жизни. Заделай ребёнка Ноне и потрахивай свою девку, слова не скажу. Только чтобы Коля не узнал.

- Лера не девка для траха, - рыкнул на него.

- Такие, как твоя Лера, созданы именно для траха, а на таких, как Нона, женятся. Деньги к деньгам – единственный закон нашего мира.

- Знаешь, папа. В последнее время я сильно сомневаюсь в твоём отцовстве. Признайся, взяли меня из детского дома? Воспользовались донором спермы?

- Не неси чушь, - оттянул галстук, раздуваясь как жаба. – Ты мой сын. Именно я заделал тебя, выполняя условия сделки.

- Вряд ли, - упёрся локтями в колени и взъерошил волосы. – Детей любят, проявляют сочувствие и заботу, а у тебя ко мне одна лишь ненависть. Ядовитая, выжигающая всё живое, пачкающая склизкой грязью. Почему ты так относишься к своему сыну, плоть от плоти, кровь от крови. На что надеешься?

Он не ответил, развернулся и вышел, громко хлопнув дверью, а я задумался над пословицей: от осинки не родятся апельсинки. Неужели я стану таким же? Буду портить жизнь своим детям? Заставлять их следовать моим понятиям благополучия и счастья?

Здесь не было снега, людей, суеты. Только пронизывающий, ледяной ветер, насыщенный запахом соли и водорослей. Тёмное море бурно встречало весну, вздымаясь, шумно дыша и обрушиваясь пенными гребнями на ракушечник, перемешанный с мусором, щедро выброшенным неспокойной стихией.

К полудню яркое солнце грело рассеянными лучами, вынуждало тянуться, расправлять плечи, нежиться в нём, а к вечеру побережье покрывала зябкая изморозь, загоняя в неказистый домик дешёвого гостиничного комплекса. Правда, гостиницей дряхлые сооружения, оставшиеся в неизменном виде после нашего с мамой отдыха лет пятнадцать назад, назвать было сложно, но крупная вывеска при въезде гласила именно так.

Коричневый линолеум, грязно-бежевые стены в цветочек из восьмидесятых, две полуторные кровати с ватными матрасами, грозный гардероб на тонких ножках, гудящий холодильник и мизерная комнатка в углу с унитазом и душевой кабиной. Номер пришлось делить с пауками, жуками и странными многоножками, вылезающими из всех углов на ночь глядя.

Ощущение, что время в этом уголке остановилось, замерло, накрыв глубоким стазисом санаторий из прошлого века. Ностальгия и детские воспоминания удачно вплелись в непроглядную тоску, вросшую с корнями в сердце. Мне было жутко больно думать о Глебе и о его подготовке к свадьбе. Гнала гнетущие мысли, но они насильно всплывали, проецируя красочные картинки улыбающейся Ноны Михалёвой, примеряющей белое платье, и серьёзное лицо жениха, вынужденного работать на публику и сиять от счастья на важных мероприятиях.

Благодаря скоплению дел на работе мой мозг мучался только по ночам, а сейчас, в полном безделье, в отсутствии загруженности, приходилось учиться договариваться с воображением и воспоминаниями, чётко деля на вкусное, пахнущее сдобой и сладостью, прошлое до Глеба, и свежее, с нотками детской присыпки будущее после него. К концу третьей недели мои старания увенчались успехом, переключая болезненные кадры на мечты о малыше и приятные хлопоты по подбору в интернете детских мелочей.