Сири с любовью. История необычной дружбы - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Ньюман cтр.№ 39

На самом деле Генри красивый мальчик: стройный, с белокурыми волосами Денниса-мучителя, широкоплечий, с зелеными глазами. Вот слова, которые я неоднократно слышала от своей одинокой подруги: «Мальчик, у тебя всегда будут проблемы». Но, несмотря на всю озабоченность Генри, в четырнадцать лет он оставался самым ботаническим ботаником в Городе Ботаников. Самоуверенный маленький нахал в дневное время, посреди ночи он искал способы повышения своей самооценки. «Мне будет сорок лет, я собираюсь жить в этой же комнате и просить мамочку жарить мне картошку», – говорит он. Генри чуть не опоздал на долгожданную поездку за город с классом, потому что никак не мог выйти из дома, упаковывая в рюкзак подарок, который только что получил на день рождения. Он чуть не пропустил автобус. В конце концов, устроившись в автобусе, он печально обследовал рюкзак. «Дааа. Знаешь, кто наверняка завладел вниманием девчонок, когда мы ночевали на экскурсии? Парень, который притащил с собой телескоп».

Если бы волнения Генри были направлены на него самого, это одно дело. Но его беспричинная тревожность часто натыкалась на брата-близнеца. «Мама, ты вообще понимаешь, что у тебя есть четырнадцатилетний сын, который ничего не знает о сексе?» – сказал однажды Генри, когда Гас был поблизости и играл в Mario Kart на приставке. «У него усы! У него волосы на лобке! У меня еще такого нет, но именно он ничего не знает».

«У него темные волосы, Генри, поэтому, очевидно…»

Генри пришел в ярость. «Знает ли он, как делаются дети?» – закричал он. Гас услужливо погладил его живот. «Знает ли он, как дети туда попадают? Он вообще знает, что такое презерватив?»

Учитывая проблемы с мелкой моторикой, у Гаса было столько же шансов натянуть презерватив, сколько у меня стать прима-балериной Нью-Йоркского балета. Гас до сих пор не справляется с пуговицами; предоставьте его самому себе, и он застегнет рубашку наоборот, как Невероятный Халк.

Но эта проблема с презервативом – это же дело весьма отдаленного будущего, не так ли? Я отложила эти мысли в сторону, как и мысли насчет того, следует ли Гасу становиться отцом. Прямо сейчас было бы неплохо, если бы мой глубоко любящий сын получил хотя бы элементарное представление о птичках и цветочках.

«Мама, ты знаешь, какой Гас. Это не произойдет само по себе, и папа не будет об этом говорить. Ты должна сделать что-нибудь».

Генри был прав.

* * *

Ни одна мать не думает, что ей придется учить детей сексу. Я имею в виду, не по-настоящему, не так, как вы могли бы научить их, скажем, использовать кредитную карту (поразительно, как быстро они схватывают это). Дети учатся, повторяя за вами, что и как делать, а потом их естественное любопытство довершает остальное. Они задают миллиард вопросов или вам, или своим идиотам друзьям и в конце концов соображают. Что касается мальчиков особенно, сначала становится понятной механика, а эмоциональный компонент приходит позже. (Иногда намного позже. Лет этак в пятьдесят.) Но что, если одна из отличительных черт РАС – отсутствие естественного любопытства? Или, скорее, любопытство ограничено весьма узким кругом интересов – расписанием поездов, прогнозом погоды, – а вопросы любви и размножения не входят в этот круг? Что тогда? Вы все это оставите (цитируя Ская Мастерсона) на волю случая и химии? Такое впечатление, что Гас даже не осознает изменений, происходящих с его телом. Однажды вечером, около двух лет назад, я сказала Гасу: «Милый, ты не можешь просто стоять под душем. Тебе нужно мыло, и скоро оно понадобится даже больше, чем сейчас».

«Зачем, мамочка?» – спросил он.

«Затем, что твое тело меняется», – ответила я.

«Меняется в чем?» – спросил он в некоторой панике.

«Оно не превратится ни во что другое, просто тело растет, вскоре у тебя появятся гормоны, и…»

«Что такое гормоны?»

«Это такие химические вещества в организме, они помогут расти твоим мышцам и волосам у тебя на теле, и, хм, еще некоторые другие вещи изменятся тоже».

Гас подумал немного и сказал: «Так гормоны волшебные?»

Многие годы я гнала от себя мысли о подростковом возрасте и сексе, не только потому, что Гас был особым ребенком, но и по причине его увлеченности, которая уже сейчас казалась такой странной, и все это вместе создавало забавное впечатление. Например, с самого младенчества Гас любил ноги. Я имею в виду, по-настоящему сильно любил их. У Гаса ноги даже различались по полу: женские ноги назывались «ножульки», а мужские «ножищи». Гас никогда не делал ничего с сексуальной подоплекой на публике, но ноги разговаривали с ним – буквально. Они мяукали, или, вернее, мяукал он за них. Моя соседка и адвокат Джен, изящная, изысканная латиноамериканка с карамельной кожей и идеальным педикюром, носит огромные тяжелые башмаки двенадцатого размера. Войдя ко мне домой, она машинально сбрасывала обувь, и Гас тут же начинал ласкать ее ноги. «Ты думаешь, мы поощряем его?» – волнуясь, спросила я у Джен. На что она ответила: «Кого это, черт возьми, заботит? Посмотри, как он счастлив».

Постепенно Гас научился ограничивать свое обожание и просто смотрел на ноги или говорил комплименты ногам незнакомой женщины. Но для этого потребовалось немало времени. Первые десять лет его жизни я до ужаса боялась сезона сандалий. Когда Гасу было лет восемь, мы с ним как-то стояли на платформе метро, и он вдруг опустился на колени перед великолепной филиппинкой в спортивных сандалиях от Manolo и с идеальными персиковыми ногтями и начал мяукать. Она холодно посмотрела вниз и произнесла: «Ты мог бы для начала угостить меня ужином».

Я ненавижу делать педикюр – я вообще не люблю, когда кто-то трогает мои ноги, – но Гас был в таком восторге, что я сжала зубы и заставила себя. Я рассудила, что для ребенка, который неохотно принимает новые слова, педикюр обеспечит момент обучения: может быть, он и не узнает разницу между четвертаком и пенни, но благодаря интересу к пальцам моих ног он поймет различия между розовым, малиновым и пурпурным цветом. Я записала разговор перед сном, который мы вели однажды вечером, когда Генри и Гасу было девять.

ГАС: Мамочка, а мои новые няни, как их зовут?

Я: Блэр и Келли.

ГЕНРИ: Я должен буду пойти учиться на адвоката, если хочу получить высокую должность в правительстве, не так ли?

Я: Не обязательно, милый, но это здорово поможет.

ГАС: А новые няни дружелюбные?

ГЕНРИ: Какие виды права существуют?

ГАС: А няни умеют петь?

ГЕНРИ: А какой вид права имеет наибольшее значение?

ГАС: А у них красивые ножульки?

Обе няни оказались обладательницами симпатичных ножулек, так что после нескольких собеседований я выбрала ту, которая казалась вменяемой. Хотя, если бы у сумасшедшей и грубой няни оказался прекрасный педикюр, могла бы возникнуть проблема. Я решила, что любовь к ногам – своего рода безобидный фетишизм и что в лучшем случае Гас мог бы стать великолепным продавцом обуви, а в худшем он бы заболтал насмерть своих коллег по работе.