Всё сложно - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Резник cтр.№ 2

— Это не самая ее большая проблема.

— Да уж. Но ей об этом лучше не напоминать.

— Значит, нам скоро ждать новый клип? Или сразу целый альбом?

Моя дочь, Котька, певица. Ей всего двадцать, но Борька лет с пяти таскал ее по всяким конкурсам. Так что к своему нынешнему возрасту она действительно успела стать популярной. Точней даже к восемнадцати. Ведь потом она заболела и на некоторое время ушла в тень.

— Они с Борей над этим работают. Но, насколько я знаю, у них слишком разный подход к выбору репертуара. И в этом вся загвоздка.

— Ну, думаю, Котька его таки добьет. Умеет она вить из отца веревки.

— Этого у нее не отнять.

— Так ты точно к Победному не вернешься?

— Да что ты заладила! Мне всего тридцать восемь. Неужели, думаешь, я не найду себе кого-нибудь получше?

— Кого-нибудь — может быть. — Ленка с намеком на меня косится, а я не в силах выдержать ее взгляд, пристыженно отворачиваюсь. Тот раз был большой ошибкой. Нет, катастрофой, последствия которой мне приходится расхлёбывать до сих пор. — Кстати, тебя и после этого не отпустило?

— После чего?

— Естественно, после того, как ты сравняла ваш счет.

— Лен, ты забываешь, что к тому времени мы с Борисом были уже в разводе. Так что вряд ли это можно считать вендеттой.

— Ты могла бы к нему вернуться и изменить! — фантазия Ленки, подпитанная игристым, окончательно выходит из-под контроля. Я запрокидываю голову и смеюсь.

— Совсем, что ли, спятила? Чтоб я стала так утруждаться? Ради этого борова?

— Не скажи! Победный — крутой мужик.

— Ну, не знаю. С делами у него не шибко. Карантин ударил по концертной деятельности, а тут еще всякие ютьюберы и тиктокеры в спину дышат всем тем артистам, в которых он вкладывался столько лет. Да что мы все о нем? Не хочу! Вот правда. Лучше ты еще что-нибудь расскажи.

Окончание фразы тонет в оглушающем раскате грома. Я вздрагиваю перепуганной сойкой. А Ленка, не заметив моего состояния, начинает травить свои байки. Про депутата, который так нажрался на охоте, что заблудился в лесу, и потом его искали с собаками, про то, кто с кем сошелся и разошелся, про новую прочитанную книгу. Ее я тоже читала, поэтому мы пускаемся в спор. В общем, вечер проходит гораздо лучше, чем мог бы, учитывая такую погоду.

Все портит проклятый телефон.

Я беру его в руки машинально, потому что привыкла всегда быть на связи. А там два пропущенных от моего зятя. Руки в одно мгновение становятся влажными. Из-за этого, сколько ни тычу пальцем в экран, мне никак не удается перенабрать его номер. Стараясь не показать подруге охватившей меня паники, вытираю руку о платье. Почему об него, боже? Есть же салфетка! Наверное, это какой-то инстинктивный, заложенный в нас самой природой жест. Телефон звонит опять, когда я как раз берусь за него, чтобы попробовать перенабрать его снова.

— Александра Ивановна…

— Да, Олег. У вас… что-то случилось?

Пауза. Долгая-долгая. За которую я, наверное, успеваю окончательно поседеть под несколькими слоями модного нынче окрашивания. Я до того взволнована, что даже это идиотское имя-отчество меня не бесит. Хотя обычно действует как тряпка на быка, ведь я, мать его, старше зятя всего на восемь лет! И это помимо прочего.

— Мы хотим к вам подъехать. Есть разговор. Вы дома?

— Нет. Я в Пино. Это срочно?

Снова пауза. А следом короткое:

— Да.

Я зажмуриваюсь. Кровь резко отливает от головы, мир перед глазами начинает раскачиваться и кружиться. Пытаюсь себя убедить, что все хорошо. Черт возьми, я ведь даже не в курсе, что они мне расскажут! Может, Котька придумала новую песню. Или они решили переехать в квартиру побольше. Да мало ли?! Но дождь за окном все усиливается… Гремит гром. А вы, наверное, помните, я говорила, что если к кому-то песец подкрадывается незаметно, то ко мне… Ну, да. С громом и молнией.

— Я только вызову такси.

— Эй! Ты чего, мать? Что-то не так?

— Надеюсь, что нет. Но у Котьки с Олегом ко мне какой-то разговор, так что я пойду, ладно? — бормочу, уткнувшись в приложение Убера. — Да где же эти чертовы машины, когда они так нужны?! — в отчаянии запускаю руку в волосы.

— Эй. Сашка, ну ты чего?

— Извини, нервы ни к черту. Ох, а вот и машина. Будет через пару минут. Я пойду…

Убегаю, забыв оплатить счет. Немного заносит. Хотя я думала, что протрезвела, едва увидела, что звонит зять. Мы так любим его называть по приколу. Ну, весело же — мне тридцать восемь и у меня есть зять. А еще мог быть внук. Или внучка. Уже больше года, как… Но не случилось.

Таксист припарковывается черт знает где. С таким ветром зонтик до лампочки. Так что я даже не пытаюсь его раскрыть. В машину сажусь вымокшей. В салоне прохладно, и меня начинает знобить. Едем по все тем же бесконечным пробкам. Я ерзаю. Водитель странно на мена косится. Может, думает, я в туалет хочу. Что, впрочем, тоже недалеко от правды. В общем, когда я приезжаю, машина Олега уже стоит у моего дома. Ключей у них нет. Поэтому дочка с зятем дожидаются меня в машине. Завидев, почти синхронно хлопают дверями. Я стараюсь спокойно идти, не бежать… Чтобы не выдать Котьке своей тревоги. А увидев выражение ее глаз, застываю. Перевожу беспомощный взгляд на Олега.

— Коть, что? Что-то случилось?

— Угу. Мы сделали дополнительные тесты, — моя девочка сглатывает. — Там не все хорошо.

— Тесты? Но как… Почему вы мне ничего не сказали?

Я недавно заметила, что в сложные моменты и моменты бессилия человеку всегда нужно во что бы то ни стало их для себя объяснить. Ну, или, на худой конец, найти крайнего. В этой ситуации крайний находится быстро. Олег. Перевожу на него злющий взгляд. Злоба — это тоже обратная сторона бессилия. Наверное, я уже могу по полочкам, лучше всяких психологов объяснить, откуда берутся наши эмоции. Проблема в том, что это не всегда помогает с ними справляться. Зачастую то, что нас жрет изнутри, все равно оказывается сильней. Например, эта иррациональная злость… Он старше, мудрее, опытнее! Значит, именно на нем и ответственность.

— Мам, мы, что, будем говорить здесь?

— Нет! Нет, конечно, извини. Я сейчас, сейчас только… — открываю сумочку. Руки дрожат. Найти ключи среди извечного женского барахла — помад, пудрениц, салфеток, футляров от наушников и очков, кошелька, визитницы, зарядного и непонятно как затесавшейся в мою сумку фигурки от Лего, всегда непросто. А когда руки дрожат от ужаса, кажется, совсем невозможно.

— Дайте я, — звучит усталый голос. Олег забирает у меня сумку и находит ключи там, где они всегда и лежат. В потайном карманчике с замочком. Я кошусь на Котьку. Обнять ее? Или не стоит? С тех пор, как начался весь этот ужас, мою девочку одолевают крайности. Она то не выпускает мою руку из своей, даже когда спит. То кричит, что ей не нужна наша жалость. Ведь она не больная! И, конечно, Котька права, она действительно поправилась. Да только… что там они говорят про тесты?