Вересковое сердце - читать онлайн книгу. Автор: Рииттая cтр.№ 22

Марбл любил приукрашивать, только сейчас Орис понимала – он передаёт всё в точности так, как оно было. И дрожь пробирала её до поломанных костей. Её брат, весёлый беззаботный брат, который больше всего на свете любил болтать с девицами и гулять по лесу! Он напоминал тень себя прежнего, и незнакомые глухие нотки в его голосе по-настоящему беспокоили.

– Хозяйка… Майрис сидела возле твоего тела. Хотя, – он горько, нездорово усмехнулся, – это и телом-то сложно было назвать. Майрис бесконечно что-то шептала, а со мной общалась прямо в моей голове, сказала, что… привязала тебя. Я не понял до конца. Это… колдовство, да?

Орис, превозмогая боль, всё же закатила глаза. В принципе, движение глазными яблоками было не таким болезненным, а ещё радовало, что их у неё всё же два.

– Тут примчалась Кагуя. Я, конечно, чуть не обделался со страху, а хозяйка велела мне помочь погрузить тебя на паука.

А ведь Марбл боялся пауков больше всего на свете. Немногие знали об этом его секрете: для охотника стыдно бояться любых живых существ.

– Я боялся тебе навредить ещё больше, но она пояснила, что тебе сейчас всё равно. Разве что заживать будет дольше, если я что-то смещу. От этого мне ещё страшнее стало. Ты была совсем как мёртвая, – его голос потихоньку сник, и Марбл замолчал.

Орис лежала, обдумывая рассказанное братом. Всё это звучало абсолютно невероятно. Она буквально разбилась на куски, но не погибла. Если Майрис способна на такие вещи, она должна быть величайшей колдуньей! Но если она величайшая, почему живёт в какой-то полуразваленной лачуге, где нет даже окон, не говоря уже о водопроводе, в компании паука? И почему Марбл всё время зовёт её хозяйкой? Орис ясно ощущала холодок в животе – верный предвестник чего-то, что ей не понравится.

Оказалось, что брат не закончил. Он вновь глухо заговорил:

– Я шёл, придерживая тебя, чтобы ты не соскользнула со спины Кагуи, а хозяйка шла рядом, положив на тебя руку и бесконечно шепча. Оказалось, что мы были совсем недалеко от этой хижины. Когда мы пришли, она велела положить тебя прямо на пол. Она ещё на озере голову тебе затянула куском чего-то по-быстрому, наверное, чтобы мозги не вывалились… – он издал булькающий звук, будто его сейчас стошнит. Марбл, бравый охотник, сколько звериных туш он разделал своими руками, а тут растёкся лужей всего лишь увидев изуродованное тело родной сестры, пф! – А уже в доме сказала, что с тебя надо всё убрать, чтобы ничего не мешало. В общем… прости, мне пришлось потрогать твои волосы! Но это уже не так страшно, ведь их… больше нет.

Глаза Орис округлились. Волосы. Неприкасаемая драгоценность любой девушки в деревне. Она стала лысой? Обритой?!

Барашкин дед, она опять беспокоится о самых неважных вещах!

– Обривать тебя было охренеть как страшно! У меня руки тряслись, я всё ждал, что сейчас череп разойдётся, и всё вывалится!

Брат издал звук, средний между протяжным стоном и рычанием. Он закрыл лицо руками. Орис поняла, что хватит с него воспоминаний, и хотела было его прервать, но Марбл продолжил бормотать прямо в руки. Очевидно, истерический поток его речи было уже не остановить.

– Я всё сделал, и она выставила меня из дома. Она была такая жуткая, что я не посмел заглядывать. Ходил кругами. Пять дней хозяйка сидела в доме, не выходя. Я заглянул однажды – она сидела как тогда на озере, скрестив ноги, и шептала. А когда вышла, то сразу упала. Я бросился поднимать, а она улыбнулась и сказала: «Теперь дело за твоей сестрой». И всё равно каждый день по несколько раз что-то колдовала над тобой, но меня уже не прогоняла. Так прошла ещё неделя.

Сколько же времени всего прошло, вот что интересовало Орис.

– Тогда ты вроде как пришла в себя на минуту. Хозяйка сказала, что рано, и тебя вырубила. И следующие две недели не разрешала тебе проснуться. Иногда давала тебе воды и обтирала какими-то зельями. Много делала… странных вещей.

Он уже убрал руки от лица, но голос его звучал всё так же глухо и пусто. Орис смотрела на него, пытаясь одним взглядом передать всю благодарность, что не смогла бы выразить никакими словами. Он вдруг вздохнул с облегчением и слабо улыбнулся, глядя сквозь Орис.

– Теперь-то ты точно будешь жить. Взамен я поклялся хозяйке, что буду служить ей.

С губ Орис слетело изумлённое мычание. Это всё-таки случилось. Ну вот и ответ, к чему всё это подобострастие, «хозяйка, хозяйка». Почему-то Орис была уверена, что клятва, данная Майрис, это не просто слова, после произнесения которых можно было сбежать от отшельницы и жить спокойно. Марбл подписался под чем-то очень серьёзным, серьёзнее даже, чем клятва горцев.

– Главное, что ты жива.

Орис теперь не была уверена, что это так уж хорошо.

***

Майрис вернулась затемно. К тому времени Марбл уже что-то сготовил. Орис чувствовала запах еды, но он не вызывал аппетита. В любом случае, есть ей пока было противопоказано.

Рассказ брата подломил Орис не на шутку. Не предательство, не попытка убийства – всё это меркло. Пожалуй, сравнить эти чувства можно было разве что с ужасом и горем от смерти Таллис. Она вспоминала Марбла, молящего Майрис о помощи, повторяла в голове его голос, произносящий «хозяйка», снова видела его, заросшего, сгорбленного и закрывшего лицо руками, когда он рассказывал о её теле на каменной крошке берега и кровавой воде. Орис втянула брата в эту историю.

В детстве они часто дрались, и ей казалось, что нет в мире ненависти сильнее, чем между ними. Но годы шли, они выросли и поумнели, и как-то внезапно стали друг для друга людьми, всегда готовыми поддержать и выслушать. Отец всегда учил Марбла, что, как старший, он должен всеми силами оберегать сестру. Что ж, он воспринял это слишком серьёзно!

Орис смотрела в потолок, не зная, пытаться ли побороть волну отчаяния, или стоит смириться и принять всё как должное. Хотелось плакать, и слёзы лились по щекам. Марбл метнулся к ней, но она сказала, что всё в порядке. Кагуя вытирала ей слёзы, и в блестящих чёрных глазах паучихи Орис видела своё отражение. Повязки и торчащий из них распухший синяк – вряд ли это можно было назвать лицом.

И Орис поняла: спасли её зря. Ей не хотелось жить. Она изуродована и вряд ли полностью оправится от ран. Её лучшая подруга мертва, а жених оказался подонком. У неё нет будущего. Нет ничего. А теперь ещё и у Марбла. Из-за неё.

Ненависть к себе сжигала её изнутри похлеще боли от разбитого тела. И эту боль она принимала теперь, как должное. Она заслужила это, как и шрамы, которые теперь останутся с ней навсегда как напоминание о её глупости и бесполезности.

В следующие дни Орис думала. Думала много. Пыталась объяснить себе, что могло заставить Дарета так поступить с ней, если не она сама. Но противные мысли упорно лезли в голову: если бы она вела себя по-другому, если бы она была лучше…

Она была ещё подростком, когда влюбилась в Дарета. Он казался таким взрослым, обаятельным и невероятно интересным. А уж каким красавцем, особенно на фоне остальных! Казалось очевидным, что она и Дарет поженятся, заживут славно в своём новом доме. Он не торопился с предложением, мечтая сначала накопить деньжат для безбедной жизни.