Древний мир - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Виппер cтр.№ 5

Гадатели. Не всякий умел отгонять духов и выманивать их изнутри человека, чтобы вылечить его. Когда случалась беда, например начинал падать скот или заболевал человек, звали ведуна, знахаря: он тряс больного, чтобы вытряхнуть духа, давал ему особое питье, произносил страшные или таинственные слова, которых боится дух или которые, напротив, ему нравятся. Когда стояла засуха, гадателя звали «сделать дождь», приманить дух, живущий в туче.

Если не видно было, где сидит дух, или было непонятно, что ему нужно, знахарь начинал гадать: бросал камешки и палочки и смотрел, как они ложатся; резал животное и глядел на его внутренности, – все это для него были знаки, которые он один умел толковать. Или знахарь сам звал в себя духа: оглушал себя звоном и треском бубна, бешено скакал, вертелся до головокружения, падал изнеможенный и кричал в беспамятстве; его крики считались вещей речью самого духа. Таким способом можно было узнать, какую жертву следует принести, чтобы ублажить духа, можно было узнать имя своего тайного врага или того вора, который увел лошадь, и т. д.

Лекарь-ведун часто и сам бывал больным человеком: иногда это был сумасшедший или страдавший падучей. Но эту болезнь считали за пребывание в нем мудрого духа. Ведуном мог стать также очень умный или даровитый человек: слагатель песен, знаток трав и цветов; его особенный ум окружающие принимали за внушение духа. Вещий человек мог показать путь, вдохновить в битве; он иногда шел предводителем.

Часто гадал сам глава дома, отец: он звал домашнего духа или духа, ближнего по месту. Верили, что у костра, который горит в каждом доме, живет дух-покровитель этого дома. Поэтому очаг был святым местом. Чтобы не потерять помощи духа, человек старался сохранить на очаге неугасимый огонь.

Сказания. Небесные явления также привлекали внимание человека. Его поражала смена дня и ночи. Он боялся мрака, ночной тишины и радовался блеску солнца и просыпавшейся с ним жизни. Он пытался найти объяснение этой смене света и тьмы и думал, что есть для нее живая причина: то борются два сильных духа, светлый, добрый к людям, и темный, злой. Светлого богатыря подстерегают его враги, убивают или похищают, но он опять поднимается или воскресает и разит их сверкающими стрелами, т. е. лучами своими рассеивает ночь. В грозе, казалось, повторяется та же борьба: черный злой дух тучи не отдает живительной влаги, которой жаждет земля, пока светлый бог не рассечет тучу своим копьем-молнией.

Из этих объяснений слагались живые рассказы, полные действия, с концом счастливым или печальным. В них выражались понятия о добре и зле; они были первыми попытками найти смысл и связь вещей в мире, окружающем человека.

Речные равнины на Востоке. В то время как европейцы среди суровой природы жили бедно и едва поднимались над нравами дикарей, два народа, в северо-восточной Африке и в западной Азии, египтяне и вавилоняне, достигли большого богатства, искусства в работе и образованности.

Природа в этих странах совершенно иная, чем в Европе. Здесь нет дремучих лесов, через которые так трудно было пробиваться европейцам. Круглый год стоит тепло; летом оно доходит до раскаленной жары, зимой не опускается ниже, чем в нашем апреле и мае; эту зиму проводят в Египте перелетные птицы, которые возвращаются весной к нам. Человеку нет нужды думать о тяжелой одежде для защиты от холода, заготовлять топливо для согревания дома. Он свободен от многих забот и предохранен от многих тяжких случайностей, которые так затрудняли жизнь старинному европейцу. Он скорее может добыть пропитание. Он может вообще жить легче, беспечнее, отдавать досуг на украшение жизни, на размышление об окружающем.

Большой пояс пустынь, протянувшийся по северной Африке и середине Азии, прерывается узким Аравийским заливом; по обе стороны его находятся долины двух больших рек – Нила и Евфрата. Начинаясь на высоких горах среди снегов и высоких озер, обе реки несут весной много воды и, вступая в низкие равнины, широко разливаются. Эти разливы заменяют редкие дожди; иначе долины рек стали бы похожи на окружающие их пустыни. Но, помимо того, от рек каждый год остаются наносы, из которых составился жирный плодородный слой земли. Хлебные злаки приносят здесь невероятный урожай. Зерно пшеницы дает 200–300 зерен. Поэтому на небольшом пространстве могло прокормиться несравненно больше народу, чем в лесных странах Европы.

Египет. Долина Нила и в настоящее время представляет ту же картину человеческого поселения, что 4–5 тысяч лет тому назад. Между двумя цепями возвышенностей тянется узкая ровная полоса длиной в 700, шириной от 10 до 15 верст (верста – 1,0668 км). и только у моря, где Нил разделяется на множество рукавов, равнина расходится на 200–250 верст ширины. Это и есть весь населенный Египет, «черная земля», как говорили египтяне: его площадь меньше маленькой Бельгии, тогда как вся остальная страна, причисляемая к Египту, вдвое более Франции; но эта остальная страна – камень и песок, «красная земля»: поселений в ней нет. Зато в нильской долине с ее плодородной наносной землей народа скопилось больше, чем в самой густонаселенной стране современной Европы: непрерывно тянутся по реке города и поселки.

Разливы Нила. Вся эта полоса жива только от ежегодных наводнений Нила. Ко времени начала нашего лета в Египте все замирает в сухом и раскаленном воздухе; листва покрыта серой пылью, нанесенной ветром пустыни. Нил лениво течет между засохших бугров черной грязи. С июня вода начинает прибывать. Цвет ее меняется. Лазурный Нил становится кроваво-красным: эту окраску река получает от наноса, который она увлекает с собой. Могучий поток разбивает одну за другой преграды на пути, переливается через бугры, отрывает комья земли и широко раздается по всей долине: старинные египтяне звали реку в эту пору наводнения морем. Среди реки начинается яркая и шумная жизнь: Нил покрывается богатой зарослью тростников, травы и цветов; прилетает множество водяной птицы, заводи обильно наполняются рыбой. Города и деревни, выстроенные на возвышениях, стоят островками в этом море: только кое-где дорогами служат широкие плотины; все другие сношения совершаются на лодках.

Около начала сентября вода стоит всего выше, потом она начинает падать, и к ноябрю Нил – опять в своих обычных берегах; население пашет и засевает поля в течение следующих 3–4 месяцев умеренной погоды, приходящихся на время нашей зимы; надо спешить, чтобы не быть захваченным засухой, которая наступает к поре нашей весны. Тотчас вслед за уходом воды гонят на поля баранов и свиней, чтобы втоптать зерна в мягкую землю. Так в Египте ясно обозначены три времени года; они зависят от тех перемен, которые Нил своими наводнениями совершает в жизни страны и людей. Причины благодетельных наводнений древние египтяне не знали; это было для них чудо. Но они понимали, что Нил – источник всего их существования. Река была для них богом, к которому они возносили молитвы: «Слава тебе, Нил, приходящему в мире, чтобы дать жизнь Египту… твои волны разливаются по садам, которые создало солнце, ты утоляешь все, что жаждет небесной влагой; когда ты спустишься на землю, бог ее подает зерно, и закипают работы в мастерских. Ты – творец пшеницы и ячменя, тобою держатся храмы. Когда твои руки утомляются от труда или ты страждешь, все живое, боги и люди, гибнут, стада стонут, вся страна, все великие и малые мучатся. Когда же молитвы услышаны тобою, и ты приходишь, земля начинает играть от радости, все смеется… Ты даешь всякому счастие по его желанию и никогда не отказываешь. Ты – царь, и приказы твои расходятся по всей земле».