Блюз черных дыр и другие мелодии космоса - читать онлайн книгу. Автор: Жанна Левин cтр.№ 13

В непростом нраве сына его мать винила няню Уиллу. Но Иэн с ней не согласен: “Проблема заключалась вовсе не в матери, отце, Уилле или в ком-то еще. Просто была у Рона такая вот личная особенность”. Уже после того, как Иэн, покинув родительский дом, сам стал врачом, он впервые всерьез задумался, откуда брался тот вихрь, который всегда создавал вокруг себя его старший брат. “Знаете, я ведь и понятия не имел, сколько беспокойства доставлял Рональд, пока я сам не пошел в школу и не осознал, что мир, весь наш мир, вращался вокруг него”.

Брат Рона припоминает какие-то случайные эпизоды, красочно иллюстрирующие их с братом детство. “К нашей огромной радости, давний друг отца дал ему ссуду на покупку автомобиля Morris Oxford ‘Bullnose’. Это было большой удачей. Единственная проблема состояла в том, что у автомобиля в принципе отсутствовали двери: чтобы забраться в него, приходилось перелезать через высокий борт. Маме, часто нарядно одетой, особенно когда мы отправлялись в гости, было страшно неудобно это делать… Сам-то я эту машину не помню, но слышал о ней множество рассказов. К примеру, о колесе, которое однажды прокатилось мимо моего семейства у поворота за Дамбартоном. Все принялись высмеивать неизвестного бедолагу-водителя, потерявшего колесо, как вдруг наша собственная машина ужасно накренилась и осела, то есть это было наше колесо. Или о поездках в разные места, туда, где ярче светило солнце, и неважно, далеко ли был пункт назначения и насколько сложным мог оказаться маршрут. О пикниках в Троссачсе, об узких полузаброшенных дорогах, о местечках на берегах реки Клайд, куда наше семейство ездило навещать многочисленных замечательных тетушек, дядюшек и друзей”.

Дядя Рона, Джон Ричан Древер по прозвищу Рэк (“это значит холостяк”, пояснил Рон), был художником, но из-за того, что в находившейся в экономическом кризисе Шотландии спрос на изобразительное искусство оказался невысок, ему пришлось податься в судостроители. (Иэн рассказал мне, что Ричаны породнились с Древерами, еще когда обе семьи жили земледелием на Оркадских островах. Завоевавшие острова викинги дали местным жителям унизительные имена. “Ричан”, уверяет Иэн, означало “отбросы”, а “Древер” – “отребье”.) Рэк (“сама жизнерадостность, наша всегдашняя опора”, – уточняет Иэн) временно жил в их семье, когда писал статьи в газеты и учился на заочных курсах декоративно-прикладного искусства.

Всеми своими практическими навыками Рон обязан дяде Рэку. Именно он объяснил племяннику, как устроены двигатели и различные механизмы, познакомил со всевозможными любопытными инструментами и даже обучил искусству тонкой художественной резьбы.

Рон вполне мог бы чинить часы и радиоприемники для отцовских пациентов, многие из которых дарили ему вместо игрушек кусочки металла и дерева. В школе ему с трудом давалось письмо, зато он преуспевал в точных науках. Во время учебы в Академии Глазго ^[14]его класс собрал из “ненужных деталей” телевизор, а Рон возглавил группу школьников, сумевших оснастить этот телевизор звуковой системой. Позже, в гараже “Саузкрофта”, ему удалось смонтировать и свой собственный телевизор. Именно по нему (диагональ всего-то несколько дюймов) семья Рона в 1953 году смотрела с друзьями трансляцию с коронации Елизаветы II. Не исключено, что это тогда был единственный телевизор во всей округе. Иэн помнит и сделанное Роном “радиоуправляемое устройство, за которым гонялась, чтобы обнюхать его, озадаченная кошка”. Младший брат до сих пор хранит в коробочке от граммофонных игл крошечный электромоторчик, который смастерил Рон.

Во время Второй мировой войны их отец, имевший за плечами горький опыт собственной службы во время войны предыдущей, решил, что семье надо держаться вместе; впрочем, боевые действия не обошли-таки стороной их скромное селение. Большой военный завод, построенный на соседнем болоте, стал одним из объектов немецких бомбардировок. Бомбы, не детонируя, увязали в иле. Позднее саперы британской армии достали их из болота и увезли в другое место, где и обезвредили, произведя контролируемые взрывы. Иногда братья Древер находили осколки от снарядов и гильзы – свидетельства проходивших в этой местности воздушных боев.

“Понимаете, я отвечал за Рона. Я бессознательно научился присматривать за ним и всегда старался держаться рядом, – беззлобно объясняет Иэн, который на три года младше Рона. – Мы всегда были близки. На Рональда бессмысленно было сердиться, он просто этого не замечал”. Позже братья вместе ездили на автобусе в Университет Глазго, как прежде – в Академию Глазго. “Наши родители никогда не переставали беспокоиться о нем”. После того как Рон получил диплом, они убедили его отказаться от исследовательской работы в Кембриджском университете, “волнуясь, что у него не получится жить самостоятельно”. Рон последовал совету родителей. “Да это и неважно, – заверяет меня Иэн, – ведь Рон всегда считал Глазго лучшим местом в мире”.

Рон обожал создавать вещи из ничего, мастерить что-то из любых подручных материалов: из кусочков резиновой трубки, из сургуча, из того, что осталось от предыдущих экспериментов или завалялось в университетской лаборатории либо дома, а однажды – из чего-то, что он отыскал в мамином саду. Ему нравилось быть рачительным. Самые первые сделанные собственными руками устройства радовали Рона не только потому, что безотказно работали, но и потому, что затраты на них были минимальными.

Во время учебы в Университете Глазго он задумал провести один эксперимент, а именно – проверить принцип Маха, наблюдая за явлением ядерного магнитного резонанса в магнитном поле Земли. “Странная это была затея, очень-очень странная.” – говорит теперь Рон. Расположившись посреди ухоженного сада своей матери, он воспользовался несколькими автомобильными аккумуляторами из семейного гаража и кое-каким оборудованием, позаимствованным из студенческой университетской лаборатории. Двадцать четыре часа просидел Рон на заднем дворе провинциального шотландского дома со старой (даже для того времени) камерой и видавшим виды осциллографом, проводя каждые полчаса необходимые измерения на ядрах лития, находившегося в банке с раствором. Принцип Маха утверждает, что инертные свойства каждого физического тела определяются всеми остальными физическими телами во Вселенной. Рона интересовала проверка конкретной формулировки этого принципа, согласно которой инерционная масса тела зависит от глобального распределения материи во Вселенной. Стало быть, изменение распределения материи в нашей Галактике, которая, по сути, представляет собой плоскую спираль с более плотным центром, будет изменять в том числе и инерционные массы ядер лития в банке. А изменение свойств ядер можно зарегистрировать с помощью ядерно-магнитного резонанса. Вместе с вращающейся вокруг собственной оси Землей вращается и материнский сад – относительно центра Галактики, самой плотной области Млечного Пути. Итак, Рон хотел проверить, изменяются ли ядерные свойства лития. Если да, то это свидетельствовало бы о том, что изменяется и инерционная масса – по мере вращения и изменения ориентации относительно плоскости Млечного Пути. Очевидно, что подобного эффекта не существует, так что Рон его и не обнаружил. Свою нехитрую экспериментальную установку он собрал из всякой всячины, и это его вполне устраивало.