Сцепляю пальцы, чтобы скрыть дрожь, и смотрю на побелевшие ногти, загоняя внутрь себя горячее желание расправиться с тварями как можно жестче. Щелчок зажигалки и в комнате тянет сигаретным дымом с примесью чего-то душного, пряного. Это порождает забытую тягу и я мрачно усмехаюсь, глубже вдыхая воздух.
— Какая мерзость… — тихо доносится до моего слуха.
Вскидываю голову и вижу, как стоящий у распахнутого окна Александр, недовольно скривившись разглядывает темную сигарету в пальцах.
— У Грановского точно извращенный вкус. Впрочем, ничего удивительно. — Хмыкает и выбрасывает сигарету, которую я провожаю печальным взглядом.
Садится в кресло и смотрит на меня, едва заметно прикусывая губу и чуть прищуриваясь. От этого в теле снова пробуждается то желание, перекрывшее действие алкоголя. Желание услышать тот его тон, разреветься и побыть слабой, выплескивая все то, что подкашивает каждую мою попытку взять над собой абсолютный контроль. Это самый дерьмовый день в моей жизни. Хуже только тот, годовщину которого мы утром провели у могилы моей сестры. Я правда не знаю, что стало бы с моей семьей, если бы сегодня дело кончилось не только моим изнасилованием.
— Оль, почему ты на пустыре оказалась?
Смысл вопроса немного запоздало доходит до почему-то заторможенного сознания. Тяжесть стакана на колене дает ответ почему. Медленно и как-то неровно выдыхаю, отставляя бокал на широкий кожаный подлокотник и задумчиво наблюдаю за рассеянными бликами приглушенного света на стеклянных гранях.
— Парковка была забита. Оставила машину у домов недалеко отсюда и решила срезать дорогу.
— При первой встрече ты казалась благоразумной. — Легкое эхо укора, неожиданно остро резанувшие только что стиснутые контролем эмоции.
— Очевидно, впечатление было обманчивым. — Не удержала тень яда в ответе. — Благоразумие подсказало бы мне, что встреча в клубе глупость. Изначально.
Александр подавил улыбку и отвел взгляд, что меня задело еще больше. Я не вполне осознавала, что пережитый стресс вкупе с алкоголем играют со мной злую шутку, пытаясь найти себе мишень, чтобы хоть немного дать разрядку буянившей внутри горячей смеси злости и напряжения.
Но Александр становиться мишенью не желал, молча рассматривая цветок в горшке в углу кабинета. Вздохнув и на мгновение дольше положенного прикрыв глаза, поднялся с кресла, неторопливо направляясь ко мне. Чтобы вновь опуститься на корточки возле моего кресла.
— Я прошу прощения.
— Это за что? — я аж охрипла от удивления, которое одним махом раздавило все попытки эмоций прорваться истерикой, и во все глаза разглядывая его совершенно серьезное лицо.
— За то, что позвал в клуб. — Взгляд зелено-карих глаз стал испытывающим. — За то, что не учел насколько ты легкомысленна, чтобы ночью в одиночестве пересекать пустырь. Впредь я буду мыслить о тебе более… масштабно.
Улавливаю эхо сарказма. Отчетливо дает понять, что на него где залезешь, там и слезешь и женские истерики тут не аргумент. Я несколько мгновений смотрю в это совершенно серьезное лицо и неуверенно хмыкаю, чувствуя себя законченной идиоткой. Ну, действительно, в чем я его пытаюсь обвинить? В том, что сама дура? Причем непроходимая просто. Откидываюсь на спинку кресла, прикрывая глаза чуть дрожащей ладонью. И снова фыркаю.
— Оль. — Чувствую его ладонь на своем колене, от этого сердце почему-то пропускает удар, а на душе становится спокойнее. — Я… правда, чувствую себя в некоторой степени виноватым, если уж откровенно. — Ощущаю, что нажим чуть усилился, а от его ладони словно бы начал исходить жар, который просачивался сквозь плотную джинсовую ткань и обжигал мне кожу.
Странное ощущение. И оно подогревалось его взглядом, который я чувствую на своем лице даже с закрытыми глазами. Сердце снова пропускает удар. Я стискиваю челюсть, разрываемая желанием и затолкать все это на дно сознания и постыдную жажду того, чтобы не заканчивался этот затяжной миг, когда меня словно бы окружил ореол безопасности, забирающийся под кожу и ложащийся прохладой на все еще накаленные нервы. Следствие ли это алкоголя, или… произошедшего, не знаю, но поддаюсь минутной слабости, прежде чем убрать руку от лица и посмотреть на него.
А там, в зелено-карих глазах… что-то. Не могу никак расшифровать. Его пальцы сжимают ткань на моем колене уже вполне ощутимо. У меня замирает дыхание, словно бы пытаясь удержать вместе с незавершенным выдохом странный порыв податься вперед, к его лицу. Просто смотрю в его глаза, темнеющие с каждой секундой и до сознания запоздало доносится факт, что мои пальцы накрыли его ладонь. Вздрагиваем одновременно и взгляд отводим тоже. Да что со мной вообще?.. Отдергиваю руку глядя на нее как на предательницу. Александр встает с корточек. Замечаю легкую дрожь в его пальцах, выуживающих из кармана пачку сигарет. Он направляется к окну, а я собираюсь с силами, списывая прошедший миг все-таки на виски. И на свои расшатанные нервы. И на стресс. И на все в совокупности.
Он протяжно выдыхает в окно, глядя в пол. Я, прикусив губу, понимаю, что хочу домой. Смешок прорывается с губ, когда вспоминаю о том, зачем, собственно, сюда направлялась.
— Ты говорил о бумагах. — Кажется, он не сразу понимает значение моих слов, глядя на меня неопределенным взглядом. — Давай я все подпишу и отправлюсь домой.
Усмехается, глядя на свой стол, где лежат несколько стопок бумаг, подготовленных, очевидно для меня. Кивает. Встаю с кресла, чувствуя отзвук слабости в ногах, но еще четко ощущая тепло на колене. В том месте, где лежали его пальцы.
— Так много? — удивляюсь я, рассеяно глядя на стопки.
Обходит стол по джентельменски приглашая присесть и подает перьевую ручку.
— Копия договора купли-продажи между мной и хря… Владимиром. Здесь ничего подписывать не надо, просто, чтобы ты была спокойна. — Кладет передо мной первую стопку, и чуть склоняется, потянувшись за следующими бумагами. Я ощущаю приятное веяние его парфюма смешанное с запахом сигарет, и непроизвольно глубже втягиваю воздух носом. — А здесь допсоглашение к вашему договору с моими реквизитами. — Сверху кладет еще бумаги, — уведомление о переходе платы, — новая стопка, — копии документов-оснований возникновения…
— Просто где расписаться? — убито спрашиваю я.
Александр хмыкает, но не настаивает и, выбирая листы, подает их мне.
Поставив последнюю подпись, встаю с кресла, оглядываясь на клатч. Он предлагает отвезти. Вяло возражаю, что на машине, стараясь не думать о том, как именно я до нее дойду. И дойду ли вообще. Может, такси?..
— Ты выпила, какой руль? — Напоминает, сосредоточенно расфасовывая бумаги по файлам. — Если этот момент имеет значение, могу отвезти тебя на твоей машине.
Сдаюсь, вяло кривясь и принимая документы. Вопреки моим ожиданиям, наш поход вдоль трассы к моей машине не вызвал у меня истерики. Но Александр все равно настойчиво попросил взять его под локоть. Не стала возражать, неохотно признаваясь себе, что когда касаюсь этого мужчины мне спокойнее и это сейчас имеет значение. Не знаю уж почему. К тому же, предложение его оказалось весьма кстати, когда я впотьмах споткнулась и чуть не упала.