Амнистия по четвергам - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Ма cтр.№ 49

– Это не Женя, – в горле так пересохло, что голос походил на еле слышимый скрип рассохшегося дерева.

– Вы что-то сказали, товарищ старший следователь?

– Это не Женя, Паш, – он взглянул на коллегу.

– Но ведь…

– Ты думаешь, я свою женщину не узнаю? – вскипел Нургалиев.

– Но одежда и документы Женины.

– Да, одежда и сумка с документами ее. Но это не она.

Павел подумал было, что от шока старший следователь выдавал желаемое за действительное, но Тамерлан продолжил.

– Посмотри на ее руки. У этой все ногти обгрызены, руки, как у мужика, а Женя всегда с отличным маникюром.

Павел взглянул на руки жертвы. И правда, руки у покойницы были неухоженными, на пальцах видны желтые никотиновые пятна. А Женя ведь не курила.

– Ну-ка, – Тамерлан нагнулся над трупом, расстегнул окровавленное изрезанное пальто.

Под ним оказался старый заношенный свитер, тоже весь в крови, и протертые почти до дыр штаны от спортивного костюма. Из выреза свитера на шее выглядывал дешевенький крестик.

– Это не Женя. Посмотри на одежду, затасканная чуть ли не до дыр. И крест. Ты же знаешь, она неверующая.

– Да, я помню, на Рождество за столом она смеялась и говорила, что хоть и атеистка и не верит во все эти средневековые пережитки, но Рождество любит. Но, товарищ старший следователь, – Паша взглянул на Нургалиева. – Если это не Женя, то почему в ее пальто и с ее сумкой? Где же тогда Женя?

– Я и сам хотел бы это знать. Мобильник ее в сумке, разряженный, а сама она пропала… Так, ребята, у нас новые обстоятельства…

Работа закипела с новой силой. От сердца у Тамерлана немного отлегло. Жертвой убийцы оказалась неизвестная женщина, но в одежде Жени, с ее сумкой и документами. Но где сама Женя неизвестно, а потому беспокойство по-прежнему сжимало сердце железным кулаком. Ещё через два часа выяснилось, что вчера в обед Женя была в факультетском музее. Нашли Фёдора Ивановича, который и рассказал следователям, что вчера Евгения Георгиевна была с ним, сначала в музее, а потом в Семеновке. Расстались они в начале пятого. Женя отправилась на автобус, чтобы ехать домой. На указанной Фёдором Ивановичем остановке обнаружили следы крови. Здесь кого-то били или убили. Волна тревоги с новой силой захлестнула Тамерлана. С Женей явно что-то случилось, и было неясно, жива ли она вообще.

День и ночь с тобой жду встречи,

Встречусь – голову теряю;

Речь веду, но эти речи

Всей душой я проклинаю.

Рвется чувство на свободу,

На любовь хочу ответа, —

Говорю я про погоду,

Говорю, как ты одета.

Иван Никитин

Она открыла глаза, не понимая, где находится. Голова болела так, что от каждой попытки моргнуть или сделать вдох, казалось, будто ей вставляют в череп раскалённые прутья. Немного привыкнув к боли, Женя попыталась осмотреться вокруг. Светло-голубые с кое-где облупившейся краской стены и белый потолок говорили о том, что, скорее всего, она в больнице. Это радовало. Последнее, что она помнит, это прокуренный голос, спрашивающий у неё сигарету, и удар по голове. Слава богу, она не валяется с пробитым черепом на той остановке, иначе наверняка уже околела бы от холода. На потолке неприятно трещала лампа, время от времени помигивая. И звук этот, и свет вызывали у неё тошноту и спазмы головной боли. Может, это не больница, а ад? Звук и свет казались невыносимыми.

Когда она очнулась в следующий раз, боль, казалось, притупилась. Теперь она могла хотя бы смотреть и моргать, не кривясь, однако повернуть голову так и не решилась. Женя почувствовала, как что-то впивается ей в руку, и догадалась, что это капельница. Значит, всё-таки не ад. Больница. Она услышала звук открывшейся двери. К ней кто-то подошёл.

– Очнулась, милая? – она увидела старое, все в мелких морщинках лицо, склонившееся над ней. – Больно, дочка?

Женя попыталась кивнуть, но не смогла, только закрыла и открыла глаза.

– Ничего. Жить будешь. Доктор говорит, до свадьбы все у тебя заживет, – улыбнулась старушка.

– Где я? – еле-еле прошептала Женя.

– В больнице, милая. В больнице.

– Мне бы позвонить…

– Завтра позвонишь. Сейчас вот тебе капельницу поменяю, поспишь хорошенько, а утром будешь свеженькая, как огурчик, вот увидишь. И тогда позвонишь и мамкам, и папкам, и мужьям.

Женя хотела было возразить, сказать, что они будут волноваться, но сил не было. Да и кто будет волноваться? Тамерлан на работе, до завтрашнего вечера, когда они договорились встретиться, не хватится ее. На работу ей не надо завтра, экзаменов нет в этот день. Так что можно и отдохнуть, а утром она обязательно всем позвонит. Глаза слипались, голова ныла тупой болью. Нужно отдохнуть…

Проснулась Женя уже поздним утром. Взглянув на круглые часы, висевшие над дверью, она увидела, что было начало одиннадцатого. Женя действительно почувствовала себя намного лучше, как и обещала вчерашняя старушка. Она даже сумела повернуть голову и осмотреть помещение: обычная больничная палата, в которой, кроме неё, никого не было. Женя поискала глазами свою сумку и мобильник, но ничего не нашла. Нужно было всё-таки позвонить Тамерлану и Наташке, сказать, что она попала в больницу.

В палату вошла вчерашняя старушка в белом халате, а за ней молодой врач.

– О, проснулась наша голубка, – жизнерадостно пропела пожилая женщина.

– Ну, как вы здесь у нас? – спросил врач, присаживаясь рядом с Женей и доставая маленький фонарик.

– Вроде не умерла ещё.

– И не умрете, – улыбнулся он. – Давайте-ка посмотрим.

Он посветил Жене фонариком сначала в один глаз, потом во второй.

– Ну вот, все отлично. Голова, конечно, ещё поболит, и мы вас подержим парочку дней на всякий случай, но я думаю, никаких серьезных последствий вашего сотрясения не будет.

– А что со мной?

– А вы не помните?

– Помню, как меня сзади по голове чем-то ударили…

– Вам, можно сказать, повезло… Как вас зовут?

– Евгения.

– Евгения, – улыбнулся врач. – Повезло вам, Евгения. Вы, видимо, в момент нанесения удара, начали двигаться или обернулись, а потому он прошёл по касательной. Мягкие ткани рассекло, легкое сотрясение, но и только. Если бы вы в тот момент не обернулись, то вам могли проломить череп. И тогда, скорее всего, с вами бы сейчас общался патологоанатом, а не я.

– Свят-свят-свят, – перекрестилась старушка. – Что вы девочку пугаете, Владимир Давыдович.

Доктор улыбнулся, встал.