Александр II. Жизнь и смерть - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 74

ЕЩЕ ОДНО ПОСЛЕСЛОВИЕ: «НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИ КРАСИВОЕ ЛИЦО»

Ее звали Наталья Андросова и она была самой красивой женщиной послевоенной Москвы. Жила она тогда на Арбате и все называли ее — «королева Арбата».

Каждый вечер в огромной деревянной бочке, построенной в Центральном парке культуры и отдыха, она ездила по отвесной стенке, постепенно взбираясь на мотоцикле под самый потолок. Это была ее профессия — мотогонщица по отвесной стенке. Каждый вечер у нее было по пятнадцать-двадцать заездов. «Это было страшно и прекрасно, грохот мотоцикла, лицо ее бледнело, глаза расширялись, и длинные рыжеватые локоны ее развевались сзади, оставляя за собой золотой след. Она была богиня, мотогонщица амазонка, — писал Юрий Нагибин. — Все ребята с Арбата и из переулков знали ее красный с никелем "Индиан-Скаут", у каждого в душе, как сияющий образ, неугасимо горели ее глаза, ее нечеловечески красивое лицо и летящая фигурка в мужской ковбойке или в жакетике, прекрасные ноги в бриджах и крагах, нежно сжимающие ревущий звероподобный "Индиан-Скаут"...»

Все знаменитые наши поэты — Александр Галич, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко воспели ее в стихах.

Красавица Наталья Андросова была внучкой того безумца — великого князя Николая Константиновича. Единственная из Романовых, жившая тогда в советской России.

Она родилась в его ташкентском дворце. Ее отец Александр, сын великого князя и Надежды Дрейер, после революции сражался в Белой армии, потом бежал за границу. Ее мать вместе с дочерью осталась в Советской России. Она вторично вышла замуж. И укрылась сама и укрыла дочь под фамилией мужа — Андросова.

В конце 1980-х, когда я встретился с нею, Наталья Андросова была старухой. Но вся ее однокомнатная квартирка была завешана ее молодыми фотографиями — ослепительной красавицы, принесшей в жалкое время красоту и стать романовской породы. Она долго рассказывала мне свою историю. Уже уходя я спросил ее: «Вы его помните?»

— Очень смутно. Почему-то руки... и поцелуй... Дворец помню лучше. И картины мне снятся...

Она умерла в 1999 году, будто отказавшись уйти из века, где была схоронена их династия. Но я часто вспоминаю ее глаза — голубые глаза правнучки Николая I, соединившие меня с тем временем.

АЗИАТСКИЙ КАПИТАЛИЗМ

Во второй половине XIX века в самодержавной России начинает развиваться капитализм. Но это был воровской, азиатский капитализм.

Когда Карамзина попросили дать короткое определение Российской империи, знаменитый писатель и историк определил страну одним словом: «Воруют».

После смерти Николая необъятная страна занимала последнее место среди европейских держав по количеству железнодорожных путей. Теперь начинается бурное железнодорожное строительство. И с самого-самого начала у изголовья рождающегося русского капитализма стоят наши вечные азиатские спутники — бюрократия и ее законные дети — бесстыдное воровство и взятки.

Князь Владимир Мещерский вспоминал о тогдашнем железнодорожном строительстве:

«Эта железнодорожная вакханалия была курьезом, потому что главными воротилами являлись люди, про которых всякий спрашивал: что общего между ними и железными дорогами? И действительно, никто не мог понять, почему такие люди, как фон Мек, Дервиз, Губонин, Башмаков и проч. и проч., которые не имели... никаких инженерных знаний брались за концессии, как ни в чем не бывало, и в два-три года делались миллионерами... Я помню младшего брата Дервиза, моего товарища Ивана бедным чинушкою в Сенате, а затем проходит несколько лет, и этот бедный чинушка меня принимает во всем блеске своего железнодорожного величия в роли кесаря Рязанской железной дороги... Ответ оказался весьма простой: концессионеры прибегали к крупным взяткам и эти-то взятки и были главною причиною крупных и баснословных нажив... этих монте-кристо железнодорожной вакханалии!» За взятки получали они концессии от Министерства путей сообщения. Темными махинациями создаются небывалые состояния. Появляются богатейшие русские капиталисты — «новейшие господа», как их на-ывают. И поэт Некрасов писал:...

Грош у новейших господ

Выше стыда и закона;

Нынче тоскует лишь тот,

Кто не украл миллиона.

Бредит Америкой Русь,

К ней тяготея сердечно.

Шуйско-Ивановский гусь —

Американец?.. Конечно!

Что ни попало — тащат,

«Наш идеал, — говорят, —

Заатлантический брат.

Бог его — тоже ведь доллар!..»

Правда! Но разница в том:

Бог его — доллар, добытый трудом,

А не украденный доллар!

Русский капитализм укрепляет у русских демократов веру в необходимость избежать капиталистического пути. Презрение и ненависть к капитализму — основная черта молодой русской интеллигенции.

«Мы презирали грязь материальных похотей, банков, концессий, нам было душно в чаду акций, дивидендов, разных узаконенных мошенничеств...», — писал молодой современник. Русская мечта — это поделить по справедливости, то есть поровну. Русская ментальность — антикапиталистична.

«В России интересы распределения и уравнения всегда превалировали над интересами производства и творчества», — писал наш великий философ Бердяев.

Идея особого русского пути к благоденствию — пути в социализм — завладевает умами радикалов. И путь этот лежит через крестьянскую общину. (В русском селе не было частной собственности на землю — землей владело «общество», то есть все крестьяне села сообща.)

Надо было только разбудить неграмотного русского мужика. «Чтобы русский народ смог осознать свое рабство, отказался жить в этом рабстве и подготовился к осознанному восстанию против подобной жизни» (Петр Лавров).

Восставшие крестьяне с их «древним общинным инстинктом» должны были повести Россию в социалистический рай. Чтобы разбудить мужика, нужны были агитаторы — новые апостолы.

И со страниц герценовского «Колокола» зазвучал призыв: «В народ! К народу!»

Вчерашний царский полковник Петр Лавров писал: «Каждое удобство жизни, которым я пользуюсь... куплено кровью, страданиями и трудом миллионов... Каждый «развитой человек», каждая «критически мыслящая личность» обязаны вернуть долг — заняться просвещением народа и разбудить народ...»

В это время русское правительство, обеспокоенное влиянием радикалальных идей на русскую молодежь за границей, предписало всем учащимся на Западе вернуться в Россию. Предписало на свою беду.

Опасный бумеранг, запущенный когда-то правительством на Запад, теперь возвращался обратно. Русская молодежь возвращалась на родину, подхватив эту невиданную доселе фантастическую идею — идти в народ. Чтобы слиться с народом и разбудить его.

Христианское начало — служение убогим и сирым, возвращение долга народу — пленили тогда молодых людей куда больше бакунинских и марксовых идей.