Александр II. Жизнь и смерть - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 128

Но «сладкую парочку» Сталин не тронет. Они будут выполнять обя­занности живых музейных экспонатов.

На пороге 40-х годов умрет и Александра Корба. Она скончалась в возрасте 90 лет в 1939 году, также приговоренная наблюдать все пре­лести сталинского террора.

НОВОЕ ЦАРСТВОВАНИЕ

Вступивший на престол новый император Александр III не обманул надежд партии Аничкова дворца. На первом же обсуждении проекта реформы, подписанного 1 марта его отцом, состоялся триумф ретрог­радной партии.

С громовой речью выступил Константин Победоносцев. «Нимфа Эгерия» сказал: «Ваше Величество, по долгу присяги и сове­сти, я обязан высказать вам все, что у меня на душе. Я нахожусь не только в смущении, но и в отчаянии. Как в прежние времена перед гибелью Польши говорили: «Finis Роlоniaе», так теперь едва ли не при­ходится сказать: «Finis Russiae»... При соображении проекта, предла­гаемое на утверждение Ваше, сжимается сердце. В этом проекте слы­шится фальшь, скажу более: он дышит фальшью... В России хотят вве­сти Конституцию, и если не сразу, то, по крайней мере, сделать к ней первый шаг. (Верно оценил реформу покойного императора! — Э.Р.) А что такое Конституция? Ответ на этот вопрос дает нам Запад­ная Европа. Конституции, там существующие, — орудие всякой неправ­ды, орудие всяких интриг».

Когда-то маленькому Александру II Жуковский внушал: «Революция есть губительное усилие перескочить из понедельника прямо в среду. Но и усилие перескочить из понедельника в воскресенье столь же гу­бительно».

Но Александр III перескочит назад — в воскресенье.

«Я не успокоюсь,— писал Победоносцев Александру III, — покуда здесь еще остаются и граф Лорис-Меликов, и великий князь Констан­тин Николаевич. Дай Бог, чтоб все они ушли...»

И государь, говоря его же словами, «покончил с паршивыми либе­ралами». Граф Лорис-Меликов вместе с другими «паршивыми либе­ральными бюрократами» был отправлен в отставку. Лишился всех сво­их постов и великий князь Константин Николаевич.

Всех их ушли.

С великой реформой отца — с путем к Конституции — было покончено.

— Конституция? ...Они хотят, чтоб император Всероссийский при­сягал каким-то скотам (Александр III).

И «человек-мороз», Константин Победоносцев, начал править Рос­сией за широкой спиной императора.

19 февраля 1886 г. был юбилей великого события — 25-летие отмены крепостного права. Естественно было ожидать, что сын Александра II подобающим образом почтит годовщину величайшего события. Но уже за несколько месяцев последовало высочайшее повеление не чество­вать этот день.

На историческом повороте (не в первый раз!) Россия избрала не­верный путь.

На десятилетия заморозят страну... Глухие годы! Триумф национали­стический партии со всеми ее прелестями — от беспощадной цензу­ры до государственного антисемитизма. Апофеоз величавого самодержавия!

Когда Александра III, занимавшегося любимым занятием — рыб­ной ловлей, попросили срочно подписать бумагу, касавшуюся важных европейских дел, царь гордо ответил: «Европа может подождать, пока русский царь удит рыбу». Афоризм, обошедший газеты мира.

Европа ждать могла. История, увы, — нет.

Но «управлять — это значит предвидеть». И в конце царствования Александр III почувствовал результат непредвидения — этого успеш­ного возвращения к «заветам предков». Незадолго до смерти император имел разговор с одним из самых доверенных людей — генерал- адъютантом Ото Рихтером.

— Я чувствую, что дела в России идут не так? как следует, — сказал царь и попросил Рихтера высказаться.

— Я много думал над этим, — ответил Рихтер, — и представляю стра­ну в виде колоссального котла, в котором происходит брожение, а кру­гом котла ходят с молотками. И когда в его стенах образуется малей­шее отверстие, они тотчас его заклепывают. Но когда-нибудь газы про­бьют такой кусок, что заклепать его будет невозможно, и мы все задохнемся! «И государь застонал, как от страдания», — вспоминал Рихтер.

Мальчик Ники, бежавший по кровавым ступеням, став императором Николаем II, увидит это время. И сам он, и его семья, и большинство великих князей, с такой надеждой глядевшие на Александра III, по­гибнут в этом времени. И великий князь Александр Михайлович уже в эмиграции напишет горькую фразу: «Из всех нас, собравшихся у постели государя, в живых остался толь­ко я один».

КРОВАВОЕ КОЛЕСО

Был ли выход? Незадолго перед смертью, наблюдая события, Досто­евский написал: «Крепко-то оказывается не у тех, которые кровь про­льют, а у тех, чью кровь прольют. Вот он — закон крови на земле»... Щедро проливали кровь и власть, и террористы. Так что «крепко» не было ни у кого.

Но уже первый покушавшийся на царя — Каракозов, осужденный на смерть, написал письмо Александру II. Сидя в крепости, Каракозов беспрестанно молился и, видно, многое понял. И в письме он просил царя простить его, «как человек человека и христианин христиани­на».

Каракозова казнили.

После неудачного покушения Млодецкого на графа Лорис-Меликова Гаршин умолял графа казнить Млодецкого... прощением!! Казнили на эшафоте.

И Александр II записал: «Млодецкий повешен... Все в порядке».

Потом убили самого Александра II. И наш великий философ Влади­мир Соловьев сказал: «Как представитель православного народа, не при­емлющего казни, царь должен помиловать убийц отца». И написал об этом письмо новому государю.

Александр III откликнулся: «Психопат!»

А ведь цареубийце Рысакову было девятнадцать лет. Там на канале, видно, с ним случилось: он увидел собственными глазами, как его бом­ба убила невинных людей. И как следующая бомба Гриневицкого по­крыла снег кровавыми человеческими останками. Он увидел мучитель­ную смерть самого Гриневицкого, своего друга, смешливого «Котика», как его называли... И произошло преображение: он захотел, как сам на­писал, «сделать все против террора». И обратился к царю. «Умоляя о пощаде, я ссылаюсь на Бога, в которого я всегда веровал и ныне верую... Я вовсе не помышляю о мимолетном страдании, со­пряженном со смертной казнью, с этой мыслью я свыкся в течение месяца моего заключения, но боюсь лишь немедленно предстать на Страшный суд Божий, не очистив моей души долгим покаянием. По­этому и прошу не о даровании мне жизни, но об отсрочке моей смер­ти...»

Казнили.

В 1905 году Иван Каляев убил одного из сыновей Александра II — вели­кого князя Сергея Александровича. И, умнейшая в романовской семье, сестра последней русской царицы, жена убитого великая княгиня Ели­завета Федоровна пришла к Николаю II и молила... простить Каляева! Казнили.

Этот «Закон крови» в России был подобен бесовскому заколдованно­му кругу.

И никто не захотел этот круг разорвать. И щедро смазанное кро­вью колесо русской истории стремительно катилось к 1917 году.