Лукреция с Воробьевых гор - читать онлайн книгу. Автор: Вера Ветковская cтр.№ 39

— Если мы забеременеем, — подхватил было Игорь и осекся. — Если ты забеременеешь… Ох нет, Ло, не делай этого сейчас. Давай соблюдать меры предосторожности. Нет, лет пять — никаких детей, договорились?

Чтобы не спорить с ним, я кивнула.

Но осторожными мы не стали, нет…

Стоило нам остаться наедине, нас буквально кидало друг к другу какой-то мощной, превосходящей силы разума волной, в которой растворялись накопившиеся было непонимание, боль, обида, мысли о наших родственниках… Мы обнимали друг друга с такой свирепой нежностью, точно только что перенесли очень долгую разлуку — и вот узнаем друг друга заново. Его губы как будто пускались в долгое, нескончаемое путешествие по моему телу, окуная меня в беспамятство, в томительное ожидание невероятно яркой вспышки, зарождающейся в нем… Руки мои блуждали по его телу, и им как будто все было мало — и рукам, и губам, и коже… Но стоило этой волне пронестись над нами, как я ощущала опустошение, будто меня высадили на безлюдном берегу совсем одну со своими мыслями, надеждами, мечтами, которые никого не интересовали. Игорю хотелось бы ограничить мое существование одним моим телом, но я, как любая женщина, была больше самой себя, мне инстинктивно хотелось раздвинуть горизонты нашей жизни…

В один прекрасный день на меня как-то сразу, круто навалился токсикоз, и я сразу поняла, что означает это предобморочное состояние.

И стала думать, как сказать об этом Игорю…

Говорить ничего не пришлось.

Пока я размышляла обо всем этом, подбирая слова, гадала, как воспримут эту новость у меня на работе, где, кроме меня и еще двух-трех человек, не было охотников ездить в командировки, обо всем догадалась свекровь.

Она возникла на пороге нашей квартиры, когда Игоря не было дома, а я как раз собиралась на работу.

— Мой сын — ранняя пташка. Чуть свет — уже на ногах, — прокомментировала свекровь его отсутствие.

Все это было произнесено с подтекстом — Игорь часа недосыпает, куска недоедает, стараясь для семьи, пока я прохлаждаюсь дома. Но я не стала говорить свекрови о том, что Игорь с утра пораньше отправился в храм Николы в Пыжах — он последнее время пристрастился к этому храму, потому что ему очень нравились выступления по радио тамошнего настоятеля.

— Ты как-то плохо выглядишь, — пристально посмотрев на меня, отметила свекровь.

Меня как раз здорово подташнивало, и в ответ я пробормотала что-то невразумительное.

— Вы, случайно, не поссорились с моим сыном?

— Нет, я никогда не ссорюсь со своим мужем, — поспешила заверить ее я.

— Что — заездили на работе? — иронически осведомилась свекровь. — Тебе не надо было хвататься за это место, библиотека — дело тихое, на семью время остается…

— Я справляюсь, — пытаясь подавить приступ тошноты, ответила я.

— Да что с тобой? — беспокойно продолжала свекровь. — Эти круги под глазами… желтизна кожи… Ты, часом, не в положении, Лариса?

— Часом в положении, — грубовато ответила я. — По крайней мере, мне так кажется.

Свекровь всплеснула руками. На лице у нее проступило выражение такой растерянности и тревоги, что мне ее жалко стало.

— Но, Ларисонька… что же теперь?..

— В каком смысле? — не поняла я.

— Надо же что-то делать… с этой беременностью…

— А что с ней делать? — насторожилась я. — Беременность, как правило, завершается появлением на свет ребенка.

— Какого ребенка? — тонким голосом выкрикнула свекровь. — Да ты понимаешь, что говоришь? Игорь аспирант, ему еще учиться… Нет, милая моя, как хочешь, ты поспешила. Как это ни грустно, но все мы, женщины, через это проходили…

— Через что через «это»? — проговорила я.

— Надо делать аборт, — решительно произнесла свекровь.

Я пристально посмотрела на нее.

Я давно понимала, что на сочувствие этой женщины мне рассчитывать не приходится. Но и таких слов я от нее не ожидала. Она готова была принести в жертву учебе сына своего внука или внучку, человеческое существо, уже сплетающееся внутри меня. Я подумала: любовь таких женщин к сыновьям разрушительна. Нет, не может это называться любовью! Женщины вроде Полины Сергеевны всегда претендуют на первое место в жизни сына. Да, такой приходится потесниться для невестки, которая, как ей кажется, способна решить только половую проблему ее мальчика, а главное место все же остается за ней, матерью. Но ребенок этой невестки — он уже может навеки оторвать от матери ее чадо. Только когда мужчина становится отцом, у него по-настоящему появляется дом…

— А почему вы в свое время не сделали аборт и не избавились от Игоря? — спросила я ее. — Вы и ваш муж, кажется, тогда еще были очень молоды…

— У нас обоих было врожденное чувство ответственности, — объяснила свекровь, — которое, сознаюсь, мы не сумели воспитать в Игоре. Он еще мальчик. Ему рано иметь детей. Это только разрушит ваш брак.

— Об этом позвольте судить нам самим, — непререкаемым тоном заметила я. — Извините, мне пора собираться на работу…

В тот же день вечером — Игорь сидел над подшивкой газеты «Московские ведомости» за 1895 год, раздобытой им в «Букинисте», — нас навестила Варвара Сергеевна.

Я было ей обрадовалась, решив, что сестра свекрови по своему обыкновению пришла поддержать меня в противовес Полине, но скоро выяснилось, что обе Сергеевны, посовещавшись, решили выступить единым фронтом против меня и моего ребенка.

В руках у гостьи не было ни торта, ни конфет, ничего, кроме кокетливого маленького ридикюля, который Варвара Сергеевна держала под мышкой. Войдя в прихожую, она раздраженно сунула свою сумочку Игорю в руки, и всю дальнейшую сцену он так и простоял, держа тетушкин ридикюль в руках.

— Нам надо поговорить, — тоном, не предвещающим ничего доброго, проговорила Варвара Сергеевна, обращаясь ко мне.

Я отложила в сторону пачку писем, прихваченных с работы, и предложила ей сесть.

Но Варвара Сергеевна продолжала стоять, как бы нависая надо мною, и я вынуждена была смотреть на нее снизу вверх. Именно так, в переносном смысле слова, они хотели бы, чтобы я всегда смотрела на них — ловила каждое слово, слетевшее с их губ, заглядывала им в рот, а свой собственный раскрывала только для одобрения того, что они изволят сказать.

— Я согласна с сестрой, — не стала тянуть резину Варвара Сергеевна, — вам еще рано думать о детях. Вы оба еще не прочно стоите ногами на земле, поэтому…

— Варвара Сергеевна, — перебила я ее, — прочно стоят на земле одни кариатиды и девушки с веслами.

— В чем, собственно, дело? — подал голос Игорь.

Мы обе даже не повернули голов в его сторону.

— Конечно, годам к шестидесяти наше земное существование упрочится, — продолжала я. — Но тогда уже будет несколько поздно думать о детях…