Трибьют - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 11

Из всего списка в наличии было только вино, и ей пришлось с этим смириться.

Вздохнув, она поняла, что злость прошла. Мысли были чисты, тело истощено, и она поняла истинную причину своей реакции на рисунки Форда.

Десять лет терапии не прошли даром.

Застонав, она заставила себя встать. И пошла в дом за вином.

Под рычание Спока, терзавшего плюшевого медведя, Форд обводил последний лист. Окончательный вариант должен быть цветным, но его метод заключался в том, чтобы отодвинуть этот этап как можно ближе к завершению работы.

Он уже обвел границы листа и прорисовал предметы на заднем плане своей перьевой ручкой «108 Хант». Закончив со светлыми участками переднего плана, он отступил на шаг, прищурился, внимательно присмотрелся и одобрительно кивнул. В очередной раз Сыщик, сгорбившись, опустив глаза и наполовину отвернув лицо от зрителя, отступал в тень, скрывавшую его существование.

Бедняга.

Форд очистил перо, которым рисовал, и отложил его в сторону. Затем выбрал кисть, окунул ее в тушь и энергичными мазками начал закрашивать темные области карандашного рисунка. Обмакнув кисть в тушь несколько раз, он должен был мыть ее. Процесс требовал времени, терпения и твердой руки. На последнем, самом мрачном листе Форд планировал много черного — поэтому эти места он тушевал осторожно, прекрасно зная, что от чрезмерного количества туши лист может покоробиться.

Когда работу прервал стук во входную дверь внизу — Спок ответил на это яростным лаем, — он сделал то, что делал всегда, когда его прерывали. Выругался. Пробормотав затем несколько слов — короткое ритуальное заклинание. И, сполоснув кисть в воде, он пошел вниз открыть дверь.

Раздражение сменилось удивлением — на его веранде стояла Силла с бутылкой каберне в руке.

— Успокойся, Спок, — сказал он собаке, которая заливалась лаем у порога. — Не любите красное? — спросил он Силлу, открывая дверь.

— У меня нет штопора. — Увидев Силлу, Спок сделал пару радостных прыжков и с восторгом прижался к ее ногам. — И тебе привет.

— Он радуется, что вы не десант инопланетян.

— Я тоже.

— Ладно, входите, — ее ответ вызвал у Форда улыбку. — Я поищу штопор. — Он сделал несколько шагов по коридору, остановился и повернул назад. — Вы заберете штопор, или мне открыть бутылку, и мы выпьем ее вместе?

— Пожалуй, откройте.

— Тогда немного подождите. Мне нужно сначала вымыть кисть.

— Вы работаете. Тогда я просто возьму штопор.

— Работа может подождать. Кстати, который час?

Она отметила, что он не носит часы, и взглянула на свои.

— Около половины восьмого.

— Работа точно подождет, а вот кисть не может. Мыло, вода, штопор и бокалы — все это на кухне. — Он взял ее под руку — непринужденно, но достаточно твердо, чтобы повести туда, куда хотел.

— Мне нравится ваш дом.

— Мне тоже. — Он вел ее по широкому коридору с высокими потолками, обрамленными кремовым пояском над карнизом. — Я купил его почти таким же, какой он теперь. Предыдущие хозяева сделали хороший ремонт, и мне осталось только обставить его мебелью.

— Что вас в нем привлекло? Обычно для покупателя имеется одна или две наживки. Вот это, — добавила она, входя в огромную кухню, отделенную широкой гранитной стойкой от светлой гостиной, — как раз для меня.

— А для меня — вид со второго этажа и освещение там, наверху. Я работаю наверху, так что это было главным.

Он открыл буфет, взял штопор, и Силла поняла, что в его доме все лежит на своих местах. Отложив штопор, он шагнул к раковине, чтобы вымыть кисть.

Спок исполнил замысловатый танец с прыжками и помахиванием хвостом, а затем пулей вылетел в дверь.

— Куда это он?

— Когда я в кухне, в его мозгу срабатывает пищевой рефлекс. Вот что значит этот радостный танец.

— Правда?

— Да, он очень простой парень. Еда делает его счастливым. В прихожей у него есть автоматическая кормушка. В любом случае кухней я почти не пользуюсь — и столовой тоже, потому что не устраиваю обеды, а просто ем. Я тоже очень простой парень. Но я люблю просторные помещения. Присаживайтесь, — он тщательно промыл щетинки кисти, поставил ее в стакан и взялся за штопор.

Силла села за стойку, восхищенно разглядывая сдвоенную духовку из нержавеющей стали, шкафчики из вишневого дерева, плиту с шестью конфорками и грилем под сверкающим стальным колпаком вытяжки. А также его ягодицы — накопившаяся к концу дня усталость не сделала ее бесчувственной.

Из одного из шкафчиков с узорчатыми стеклянными дверцами Форд достал два бокала и налил вино. Один он протянул Силле, затем поднял свой и облокотился на стойку рядом с ней.

— Итак.

— Итак, — перебила его Силла. — Скорее всего, некоторое время нам придется жить через дорогу друг от друга. Так что лучше сразу все прояснить.

— Прояснить — это хорошо.

— Мне лестно, что меня представляют в образе мифической богини-воительницы, — начала она. — Необычно, но лестно. Может, мне это даже нравится — помесь Зены и Чудо-Женщины, в стиле двадцать первого века.

— Хорошо, причем недалеко от истины.

— Но мне не нравится, что вы наблюдали за мной и рисовали меня, когда я об этом не знала. Это меня не устраивает.

— Потому что вы рассматриваете это как вторжение в частную жизнь, а для меня это просто естественный процесс наблюдения.

Она сделала глоток.

— Всю жизнь люди смотрели на меня, фотографировали. Наблюдали за мной. Прогулка пешком, покупка туфель или мороженого — все это превращалось в фотосессию. Я не могла этого контролировать. Теперь я ушла из профессии, но я остаюсь внучкой Дженет Харди, и время от времени все повторяется.

— И вам это не нравится.

— Не просто не нравится. Это меня достало. И я не хочу привозить сюда этот душок Голливуда.

— Я могу удовлетвориться вторым лицом, но мне нужны ваши глаза.

Она сделала еще один глоток вина.

— В том-то и вся трудность. Я не хочу, чтобы вы использовали другое лицо. Я чувствую себя глупо, но мне нравится, что я стану прототипом героя комиксов. Никогда не думала, что услышу от себя такое признание.

Форд мысленно исполнил танец радости не хуже, чем у Спока.

— То есть дело не в результате, а в процессе? Хотите что-нибудь съесть? Лично я хочу, — он отвернулся, открыл другой шкафчик и достал пакет чипсов «Доритос».

— Это не настоящая еда.

— И в этом ее достоинство. Всю жизнь, — продолжал он, сунув руку в шуршащий пакет, — я наблюдал за людьми. И рисовал, рисовал — с тех самых пор, как научился держать в руке карандаш. Я наблюдал за их движениями, жестами, за строением их лиц. Как они несут свое тело. Для меня это необходимо, как дыхание. Я мог бы пообещать, что не стану наблюдать за вами, но в этом случае я солгал бы. Я могу пообещать, что буду показывать вам все рисунки, и постараюсь сдержать это обещание.