В комнате, набитой сотнями статуй и картин, любой бы решил, что за ним наблюдают. Столько глаз: нарисованные, стеклянные, мраморные… Как только Финли это выдерживает!
И необходима целая армия слуг, чтобы стирать пыль с этого хлама.
Отставив стакан, Ди Карло поднялся и прошелся по комнате. Он прекрасно знал, как фанатично относится Финли к своим вещам, а потому держал руки при себе.
Финли пригласил его в дом, а не в рабочий кабинет в городе. Это хороший признак. И по телефону Финли разговаривал приветливо.
Ди Карло решил, что сможет умаслить босса, сможет убедить его в том, что возвращение пропавшей картины – всего лишь дело времени, очень скорого времени… В общем, Ди Карло почти не сомневался, что после дружеской встречи вернется в «Беверли-Хиллз-отель», найдет себе женщину и весело встретит Новый год. А завтра – солнечная Мексика… Он улыбнулся.
– Мистер Ди Карло, надеюсь, я не слишком долго заставил вас ждать.
– Нет, сэр. Я восхищался вашим домом.
– Понимаю. – Финли прошел к бару и достал хрустальный графин в форме попугая. – Не хотите ли кларета? Отличный «Шато Латур».
Ди Карло почувствовал себя гораздо увереннее.
– Благодарю вас.
Взглянув на побитое лицо гостя, Финли удивленно приподнял брови.
– Боже мой. Вы попали в аварию?
– Да. В некотором роде. – Ди Карло коснулся повязки на загривке и вспыхнул от злобы при воспоминании о впившихся в него зубах Доры. – Ничего серьезного.
– Рад это слышать. Надеюсь, не останется шрамов. – Финли наполнил бокалы кларетом. – И надеюсь, это путешествие не нарушило ваших планов. Я не ждал вас раньше, чем через два дня.
– Хотел привезти ваши ценности как можно скорее.
– Похвальное чувство ответственности. Ваше здоровье. – Финли чокнулся с Ди Карло и улыбнулся, услышав звон дверного колокольчика вдали. – Ах, это, должно быть, мистер Уайнсэп. Он проверит товар вместе с нами. Как вы знаете, мистер Уайнсэп очень детально ведет документацию. А теперь прошу вас обоих простить мое нетерпение, – сказал Финли, когда Уайнсэп вошел. – Я должен увидеть свои сокровища. Кажется, они в библиотеке. Прошу вас, джентльмены.
Они вышли в коридор, выложенный белыми мраморными плитами и достаточно широкий, чтобы все трое могли идти рядом, несмотря на резные деревянные скамьи у стен.
Библиотека оказалась просторным помещением с глубокими кожаными креслами и диваном. На каминной полке в двух высоких дрезденских вазах благоухали розы. Сотни, нет, тысячи книг размещались не на стеллажах, а в шкафах, открытых и застекленных. Очаровательный вращающийся книжный шкафчик начала девятнадцатого века, и еще один, украденный из старинного замка в Девоншире. Коллекция курительных трубок. На стене – портрет мужчины в охотничьем костюме кисти Гейнсборо…
Финли хотел воссоздать атмосферу библиотеки английского сквайра, и ему это прекрасно удалось. А чтобы не нарушать столь любовно созданный уют, он спрятал неизменные телеэкраны за деревянной панелью.
Финли пружинистым шагом подошел к письменному столу.
По его приказу дворецкий оставил в библиотеке молоток, нож и большую мусорную корзину. Финли схватил молоток и аккуратно обезглавил одну из русалок.
– В таких случаях аккуратность никогда не мешает, – тихо сказал он, продолжая осторожно отбивать дешевый гипс. – Это было сделано на Тайване, – объяснил он своим гостям. – На одной из моих фабрик. Оттуда мы – с небольшой, но постоянной прибылью – переправляем изделия, в основном в Северную и Южную Америку. Некоторые предметы – отличные копии известных шедевров, выполненные так безупречно, что могут одурачить даже экспертов.
Финли вынул пакетик из пузырчатого целлофана и отбросил остатки русалки, затем вскрыл ножом упаковку, развернул кусочек замши и достал очень маленькую, очень древнюю нэцкэ из слоновой кости.
И восхищенно замер. Женщина стояла на четвереньках. Пузатый мужчина за ее спиной по-хозяйски обхватил ее груди. Она слегка повернула голову, чтобы видеть его лицо, когда он войдет в нее.
– Изумительно, изумительно.
Отложив нэцкэ, Финли аккуратно разбил вторую русалку.
Появившаяся нэцкэ продолжила тему первой. Женщина стояла на коленях у ног мужчины, обхватив руками его вздыбленный пенис, и, откинув голову, улыбалась.
– Потрясающее мастерство! – дрожащим от волнения голосом воскликнул Финли. – Прошло больше двухсот лет, но никакие современные технологии не смогли бы ничего улучшить. Японцы понимали и высоко ценили эротику в искусстве, когда европейцы стыдливо прикрывали ножки роялей и уверяли детей, что их находят в капусте.
Не теряя времени даром, Финли схватил нож, вспорол чучело попугая и открыл бархатный мешочек.
– А здесь, о, здесь у нас настоящее чудо. Он задрожал, когда на ладонь выскользнула сапфировая брошь.
В тончайшей золотой филиграни, усыпанной бриллиантами, сверкал квадратный ярко-синий сапфир не менее восьми карат весом.
– Эту брошь носила сама Мария, королева Шотландская, в то время, когда плела интриги и устраивала свои любовные делишки… Из трофеев, доставшихся доброй королеве Елизавете, после того как она приказала обезглавить свою хорошенькую кузину.
Поглаживая камень и оправу, Финли словно ощущал запах крови и предательства.
– О, сколько же трудов и денег стоила мне эта безделушка. Она займет достойное место в моей коллекции.
Как избалованный ребенок в рождественское утро, он недолго наслаждался своим подарком.
Ваза, появившаяся из недр статуи Свободы, восхитила его. Он мгновенно забыл о своих гостях, воркуя над новым сокровищем, лаская гибкие женственные формы стеклянного чуда в стиле модерн.
Его глаза засверкали так чувственно, что Уайнсэп смущенно отвел взгляд.
Из пустотелого постамента бронзового орла Финли вынул обернутую войлоком коробочку. Пока он разрывал войлок, его рот наполнился слюной. Маленькая шкатулочка была сделана из красного дерева и любовно отполирована, но настоящее сокровище – крохотная мозаика на крышечке, изображавшая царский дворец. И, конечно, история – снова кровь, снова предательство. Этот подарок заказал для русской императрицы Екатерины Великой ее любовник, коварный граф Орлов… после того как убил мужа возлюбленной и возвел ее на престол.
– Вам случалось видеть что-нибудь более изысканное? Ею гордились цари, короли, императоры, а потом она оказалась за стеклом в музее, где на нее пялились немытые туристы. Теперь она моя. Только моя.
– Действительно, она изумительна. – Ди Карло не хотел бы прерывать поток восхищенных излияний, но настало время сказать свое слово. – Мистер Финли, вы – настоящий ценитель искусства. Какой смысл в обладании сокровищем, если любое ничтожество с улицы может его увидеть?
– Вы правы. Истинными шедеврами необходимо владеть тайно. Музеи покупают для последующих поколений, бездушные богачи – ради капиталовложения. Мне омерзительно и то, и другое. – Его глаза стали очень яркими, очень зелеными… с сумасшедшинкой. – Наивысшая цель – обладание.