Нантская история - читать онлайн книгу. Автор: Константин Соловьев cтр.№ 8

— Шлюхи, — сказала я, откровенно наслаждаясь его пылом.

— Что? — от неожиданности он потерял запал и замешкался.

— Не уличной женщины, а портовой шлюхи. А они плодовиты, как кошки весной, вам ли не знать. И перестаньте сыпать фактами, здесь они не ценнее гнилой фасоли. Вы хотели знать, кому могло понадобиться украсть ничего не значащую вещицу у священника. Я вам отвечаю — Темному культу. Вы ведь знаете, как они падки на ритуалы и священнодействия. Всякого рода надругательства над символами веры, проклятия, богохульства… Черт возьми, если все, что пишут про этих ребят правда, они устраивали больше месс, чем сам Папа Римский. И личная вещь священника, надеваемая им много лет, здесь имеет особую ценность, не так ли?..

— Вы хотите сказать, что в городе появился Темный культ, который решил изжить отца Гидеона каким-то колдовским способом? — уточнил Ламберт. Он был серьезен, но в голосе блуждала смешливая нотка. Так подросток спрашивает у родителей, точно ли ночью сам Святой Клаус положит ему в чулок орехов.

— Почему бы нет? Вы сам признались, что более толковых вариантов у вас нет. А этот ничем не хуже прочих, даже более того — он хоть как-то объединяет те куцые факты, которые у вас есть. Воришка — вовсе не воришка, а тайный адепт возрожденного Темного культа. В дом священника он проник с заданием — выкрасть что-то из его личных вещей для черной мессы. Возможно, насылание порчи, или проклятье, или что-то в этом роде. Как вы понимаете, информаторий Церкви не очень охотно хранит сведения о подобных мероприятиях. Он достал манипул и бросился бежать. У него был сообщник, другой адепт, который поджидал его неподалеку с тем чтобы перехватить добычу и скрыться, а первый продолжил вести за собой погоню. Типичный ложный след. Ему надо было занять вас, привлечь к себе внимание. Кстати, объясняется и отсутствие контактного вибро-стилета. Его просто не было. Вы ведь сами знаете, что культы не гнушаются темными технологиями, запрещенными Церковью. Даже, скорее, напротив. Вполне возможно, у него была одна из тех забавных штучек, которые Церковь опасается выпустить на улицы. Какой-то одноразовый суб-моллекулярный кастет или что-то в таком роде. Никогда не знаешь, чего ожидать от адептов Темного культа, не так ли? Клаудо, вина!

— Хватит ей, — буркнул Бальдульф, хмуро глядя на меня, — Пятый стакан за вечер. Оно и понятно, что в голову после этого пьяные черти принесут. Отставить, Клаудо.

Клаудо замер с наполненным стаканом в серой руке. Лицо его не выражало удивления, лишь слепую покорность судьбе и хозяину.

— Клаудо, подтверждаю. Вина!

Клаудо покорно подошел к моей постели. На мои команды у него был установлен приоритет. Он был моим телом — некротичным, покрытым язвами, обернутым в истончившуюся серую кожу, моим послушным управляемым телом, которому отдавало приказание сознание, запертое в неподвижном человекообразном предмете, куда лучше сохранившимся, но совершенно бесполезном.

— Спасибо за вашу версию, госпожа Альберка, — сухо сказал Ламберт, — Я, конечно, приму ее во внимание.

— Мне приятно было помочь слуге Его Сиятельства графа Нантского, — улыбнулась я, — Передайте ему мои наилучшие пожелания.

— Доброй ночи. Доброй ночи, Бальдульф. И спасибо вам.

— Доброй ночи, господин капитан!

— Эй, барон! — мой окрик застал его у двери.

Остановится или нет?.. Остановился.

— Если это и в самом деле Темный культ, он, верно, задумал что-то серьезное. Сегодня вы получили от него весточку, как знать, не получите ли завтра еще одну?.. На вашем месте я бы передала этому отцу Гидеону чтоб был поосторожнее!

Ламберт молча вышел — так же проворно и грациозно, как и зашел. Должно быть, так же он двигался и на поле битвы, перелетая с грацией молодой пантеры препятствия, кромсая огромным вибро-мечом надвое набегающих бретонцев, залитый дымящейся кровью, возвышающийся над всем окружающим — высеченная из обагренного красным мрамора статуя Архангела Михаила…

— Ты была несносна, — сказал Бальдульф, когда дверь была закрыта, — Иногда мне кажется, что твои мозги окончательно отказываются тебе служить.

— Мне было скучно, Баль.

— Я думаю, тебе бы не было так скучно, если бы капитан сообщил хотя бы о толике сказанного тобой центенарию или кому-то из графских слуг. Ручаюсь, что не было бы. Потому что тебя отправили бы в богадельню быстрее, чем апостол Петр снял бы в кабаке шлюху на ночь, а меня бы лишили той пенсии, которую я заработал, оставляя разные части своего тела по желанию графа в разных местах этого срамного мира. Твое счастье, что капитан Ламберт терпелив как агнец.

— Расскажи мне про него, Бальдульф, — попросила я, — Он забавный.

Бальдульф ухмыльнулся. В такие моменты он и верно походил на старого пса.

— Положила глаз, а?

— Не в моем вкусе. Слишком много двигается. Мне бы подошел кто-то с темпераментом вроде моего. Так вы с ним вместе служили?

— Да, я был под его началом. Славный парень. Самый толковый из всех капитанов, пожалуй. Лучшего начальника себе я и не искал. Уважительный, спокойный, знает, чего хочет.

— Беззаветный слуга своего графа, так?

— Как и все они. Люди графа преданы ему беспрекословно. У них это с детства вырабатывают. Еще до того, как вставляют в скелет лишние кости и накачивают таким количеством тестостерона, что у нормального мужика лопнули бы яйца. Но Ламберт… Да, думающий парень.

— И тебе не обидно было служить под началом у человека, который годится тебе в сыновья?

— Альби, ты точно вчера родилась… Он из баронского рода, этих, как их… Забыл, дьяволов. Он может прожить дольше, чем василиск. Операции, консервирующие вещества… И если тебе кажется, что он молод, это не значит, что он и верно молод. За те года, что мы служили, он не изменился ни на волос. Кто знает, быть может ему лет не меньше, чем мне, а?

— Никто, — согласилась я, — Может, он уже столетний старик и сам годится тебе в отцы. И действительно, есть в нем что-то отстраненное, какая-то холодность человека, уставшего от жизни. Но почему стража?

— В стражу обычно отправляются из графской дружины те, кто по каким-то причинам уже не способен держать оружие и служить своему господину на поле боя. Такие, как я.

— Он не выглядит раненным или слабым.

— Значит, у него была своя на то причина. И прекрати лезть в чужую душу. Побольше бы в нашем деле таких, как он, а уж на причины мне точно наплевать. Лучше скажи, для чего ты этот вздор нести начала, про Темный культ?

От взгляда Бальдульфа смущались отцеубийцы, насильники, садисты, наемные убийцы и малолетние шпионы. В нем было, отчего смутиться и мне. Особенно когда этот взгляд упирался прямо в глаза, твердый, холодный и быстро темнеющий, как грозовое облако над спокойной океанской гладью.

И еще хуже то, что от него не скрыться, даже голову не повернуть.

— Просто хотела его позлить, — призналась я, — небольшая проказа, и только.