Мерценарий - читать онлайн книгу. Автор: Константин Соловьев cтр.№ 104

— Да, — сказал Маадэр, хотя и не склонен был считать сложившуюся ситуацию забавной причудой судьбы, да в судьбу и не верил, — И верно. Забавная.

— Что вам надо от этого человека?

Улыбка, секунду назад обозначившаяся на лице Бернарделли, пропала. Он уже смотрел пристально, прямо в глаза, всем своим видом показывая, что ему чрезвычайно интересен ответ на заданный вопрос.

«Правду!», — рявкнуло где-то в голове.

Такому человеку нельзя лгать. Он высосет досуха, потом сомнет и выкинет. Слишком серьезен. Слишком опасен. И слишком умен. Такого не задобришь и не купишь, его можно только убить, но сейчас это невозможно.

— Био-софт, — сказал Маадэр, глядя в пол, — У него находится контейнер с био-софтом, который мне нужен.

— Даже так? Как интересно. И что это за био-софт?

— «Сирень-2».

— Не слышал о таком прежде. Я думаю, раз вам известно название, то известно и кое-что другое. И вы наверняка захотите мне об этом рассказать.

«Я хочу взять пистолет, приставить к твоему высокомерному лицу, спустить курок и наблюдать, как лопнет голова», — подумал Маадэр. Но вслух сказал:

— Это биологическое оружие земной разработки. Смертоносное, эффект передается от одного человека к другому. Угнетает центры дыхания в мозгу, смертность стопроцентная. Со мной заключил контракт один клиент, чьего лица и имени я не знаю. Он нанял меня отыскать «Сирень», пока ее не применили. Я знаю, что сейчас она находится у человека, которого вы ищете. Мне не нужен он сам, мне нет дела до того, почему вы его ищете. Это ваше дело, господа, и я отношусь к нему с уважением. Но мне нужно то, что он похитил. Все прочее, включая его жизнь, в ваших руках.

Бернарделли молчал достаточно долго. Молчали и все остальные — никто из присутствующих не был в силах нарушить тишины. Но они, по крайней мере, не были вынуждены смотреть в невыразительное лицо Бернарделли, ожидая своей участи. Тишина, воцарившаяся в доме Уэббли, показалась Маадэру тяжелой, удушающей тишиной. Чем-то вроде плотной прорезиненной ткани, в которую прячут мертвое тело жандармы. Он попытался понять что-то по лицу Бернарделли, но без малейшего успеха — лицо убийцы, как и прежде, ровным счетом ничего не выражало. Даже не лицо — маска, обтянутая живым человеческим эпидермисом.

Маадэр вдруг подумал, что, возможно, действительно живет последние минуты.

Мысль о смерти была не нова, за годы, проведенные на Пасифе, она успела стать привычной спутницей. Иногда она пробовала острым коготком на прочность его нервы, но каждый раз, чувствуя ее приближение, Маадэр ощущал еще что-то. Точно какую-то преграду, которая мешала ей утвердиться в его сознании. Эта мысль всегда оставалась чужеродным объектом, с которым он до конца не мог свыкнуться — и это словно хранило его самого от пуль и клинков.

Сейчас он чувствовал это иначе. И смерть, всегда ходившая рядом, щурившаяся, как уличный кот, заглядывающая в лицо, вдруг оказалась ближе, чем он думал. Маадэр ощутил исходящее от нее ледяное дыхание.

«Не паникуй! — голос Вурма ужалил неожиданно, — Прекрати. Ты поддался страху».

«Есть основания».

«Твое сердце стучит как сумасшедшее. Я уменьшил частоту сердцебияния и снизил давление. Но я думал, что у тебя нервы покрепче».

«Мы в беде, Вурм. Мы часто бывали в переделках, но сегодня — последняя из них. Я чувствую его мысли. Он убьет нас спокойнее, чем открывает бутылку вина. Как только поймет, что я ничего не знаю о Садоводе и бесполезен для них».

«За последние дни ты столько раз оказывался под прицелом, что должен был к этому привыкнуть. Сложная ситуация еще не безнадежна».

«Мне осталось жить минуты две, я чувствую это. Сейчас он думает, но думает не обо мне, о чем-то своем. Когда он закончит, то убьет меня. Я словно читаю его мысли… Это конец, Вурм! Без шанса на успех, без лазейки. Это наше последнее дело».

«Я знаю, — сказал Вурм. И Маадэр расслышал в его голосе обреченность, которой прежде не замечал, — Да, скорее всего мы не выйдем из этого дома. Но что с того? Для мерценария хорошая смерть — погибнуть с десятком пуль в спине. Мы уйдем весело, как жили. Пусть только этот ублюдок отдаст приказ или достанет ствол — я впрысну тебе в кровь коктейль, которого ты никогда не пробовал и никогда уже не попробуешь. Я выжму из твоего тела все, до грамма. Ты будешь двигаться как молния и твоя нервная ткань и мышцы будут растворяться, поедать сами себя, не выдержав метаболизма такой скорости. Ты успеешь убить хотя бы одного из них. Двух — если повезет. Трех — врядли. Четверых никогда. Твой мозг не выдержит такой нагрузки, но смерть от инсульта врядли хуже смерти от пули».

«Последний танец? — Маадэру захотелось достать сигарету, но для этого пришлось бы опускать руку в карман, что показалось ему рискованным, — Что ж, если взглянуть на это дело трезво, рано или поздно это должно было случиться».

«Жалеешь о чем-то?»

«О пляжах Марса, которые никогда не увижу. Но, знаешь, я думаю, что там не так уж и красиво, как в рекламе…»

Бернарделли очнулся от своих размышлений. Его лицо было непроницаемо, вряд ли хоть один человек на всей планете взялся бы сказать, что он решил. Но у Маадэра на этот счет не было особенных иллюзий.

— Спасибо, господин мерценарий. Вы сообщили мне достаточно интересные новости. Я не отступаю от своего слова.

Он неторопливо достал из-под полы револьвер, удивительно не идущий к его облику — совсем небольшой, хромированный, едва ли не дамский. Но по тому, как была потерта рукоять, а также по многочисленным царапинам, было ясно, что оружие это проверенное и часто используемое. Глядя на него, Маадэр почувствовал, как на спине выступает жгущий как кислота ледяной пот.

Бернарделли взвел курок. Он сделал это быстро, но Маадэру казалось, что прошло несколько минут. Все окружающее обрело необычную четкость, замерзло, он точно смотрел на весь мир сквозь тронутое морозными узорами кристально-прозрачное стекло. И чувствовал, как бьется внутри собственное сердце, полное горячей живой крови.

«Я начинаю, — сказал Вурм мягко, как не говорил никогда раньше, — Твой выход, Куница. Сейчас начнем».

Маадэр смотрел, как хромированный металл приближается к его лицу и с отчаяньем, рождающим отвратительный тошнотворный привкус на языке, понимал, что в эту минуту он как никогда хочет жить.

— Стойте, — сказал он. Точнее, сперва он заметил, как остановилось движение револьвера, потом глаза Бернарделли, обращенные к нему, а только потом услышал свой собственный голос.

— Да?

— Я… Я не все сказал.

Бернарделли был сама невозмутимость.

— Для последней просьбы не та обстановка. Я не чту подобных ритуалов.

— Нет… Дело не в этом. В общем… На самом деле я не мерценарий. Я агент КНТР.

Молчание длилось добрых полминуты. За это время Бернарделли успел покрутить в руках револьвер и положить на ладонь, а Маадэр — немного собраться с мыслями.