Господин мертвец. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Константин Соловьев cтр.№ 58

Но теперь на нем повисли сразу четверо. Здоровяк с топором обрушил на него свое оружие, и Дирк, пятящийся под напором со всех сторон, смог лишь защититься наплечником. Удар был хорош, и силы, вложенной в него, было достаточно, чтобы развалить обычного человека на две зеркальные половинки. Броня тревожно загудела, и Дирк мимоходом подумал, что на правом наплечнике уже появилась глубокая борозда, не угрожавшая его телу, но достаточно серьезная, чтобы непоправимо испортить эмблему «Веселых Висельников».

Один из французов проскочил под его рукой, пока Дирк парировал палицей следующий удар топором, и попытался всадить ему в пах свой кинжал. Возможно, ему бы это даже удалось, если бы он внезапно не споткнулся обо что-то, находившееся за пределами видимости Дирка. Зато он хорошо увидел, как голова француза лопнула с сухим треском, как перезревший орех. Конечно же, это был Жареный Курт, которому не терпелось вмешаться в схватку. Он немного отстал от Дирка, чтобы не стеснять его движений и дать возможность в случае серьезного отпора нырнуть обратно, и теперь спешил наверстать упущенное. Кто-то из французов разрядил в него ружье, и земля вокруг «висельника» вскипела. Жареный Курт издал рык, от которого могло сжаться сердце у самого бесстрашного человека. В этом звуке была звериная жажда крови, и ничего более. Никаких угроз, проклятий или обещаний. Существо, издавшее этот рык, предвещало, что все находящиеся здесь и слышащие его, скоро будут мертвы. Владелец ружья стал судорожно перезаряжать его, негнущимися пальцами вытягивая из гнезд патронташа патроны. Смелый парень. Но вряд ли его смелость выручит его сегодня, когда он столкнулся лицом к лицу с Чумным Легионом, воинством самой Смерти. Еще трое или четверо открыли по «висельнику» огонь из пистолетов. Жареный Курт устремился на них, с яростным ревом раскручивая кистень. Возле Дирка он не задержался, рассудив, что унтер вполне справится сам.

Даже вторжение столь жуткого чудовища, как Жареный Курт, не лишило их остатков мужества. Напротив, лишь подстегнуло в их бесполезной атаке. Верзила с топором еще раз обрушил лезвие на Дирка, стараясь снести ему голову под корень. Какой-то рыжий француз, с головы которого скатилась каска, пытался обойти Дирка, сжимая импровизированную пику с перекрестьем, выточенную из арматурного прута. Третий молотил его саперной лопаткой, мешая сосредоточиться и разобраться с другими противниками. Дирк почувствовал, что сейчас и сам зарычит как зверь. Проклятые пуалю облепили его, как голодные насекомые, совершенно не понимая того, что живое тело никогда не сможет одолеть мертвое. Если так, уже очень скоро Госпожа самолично преподаст им урок.

А он, Дирк, будет лишь орудием в ее руках.

Отпихнув боком француза с лопаткой, Дирк резко выбросил вперед палицу, пытаясь перешибить древко вновь нависшего над ним топора. Это ему не удалось, но вышло даже лучше – укрепленный стальными полосами боек палицы врезался в пальцы верзилы и, судя по негромкому хрусту, раздробил их в мелкие осколки. Француз взвыл, широко разинув рот, в котором недоставало нескольких зубов. Дирк мог согласиться с тем, что это было неприятно. Прежде чем тому пришло в голову подумать об обороне, Дирк ткнул ружьем прямо в распахнутый рот, как копьем. Обрезанный ствол вышиб оставшиеся зубы и глубоко вошел в податливую мякоть за ними, лишь немного не достав до шейных позвонков. Впрочем, и с распоротым горлом без помощи лебенсмейстера долго не живут. Из носа верзилы хлынула кровь, но теперь он не мог выразить боль, которая завладела его телом, голосом. Он уставился на Дирка глазами, которые вдруг стали почти прозрачными – то ли из-за текущих из них ручьем слез, то ли из-за охватившего его ужаса. В отличие от Карла Варги из четвертого отделения, Дирк не наслаждался мучениями своих врагов. Он качнул рукой, заставляя забывшего про топор бойца замереть напротив того, что спешно заряжал ружье за его спиной. И нажал спусковой крючок.

Вряд ли француз успел почувствовать хоть что-то. Пороховые газы, вырвавшиеся из дула, разорвали его голову, как надутый бумажный пакет. Благодаря повышенной скорости восприятия Дирк успел заметить, как надуваются его щеки, а глаза, в которых мгновенье назад не было ничего, кроме боли и страха, округляются, как от безмерного удивления. Потом щеки лопнули, исторгнув в стороны содержимое ротовой полости и глотки двумя кипящими фонтанами. А потом лопнула и голова в оглушительном треске выстрела. Сноп крупной картечи прошел сквозь нее, уничтожив толстые кости, которые не смогли разрушить рвущиеся наружу пороховые газы.

Нечто похожее Дирк видел, когда много лет назад – на самом деле прошло лишь три или четыре года – они с другими резервистами смеха ради засовывали в пустую бочку взрывпакет и разбегались в разные стороны. Бочка лопалась точно бомба, и ее осколки разлетались в разные стороны. Нечто подобное произошло и с головой француза. Она попросту исчезла, оставив лишь обезглавленное тело с дергающимся кадыком и алую взвесь в воздухе.

Солдат, перезаряжавший ружье, который стоял позади него, выронил свое оружие и теперь молча разевал рот, как угодившая на кухонный стол рыба. Он находился слишком близко и принял на себя основной заряд картечи – после того, как тот прошел сквозь голову его приятеля-пуалю. В последний момент он успел инстинктивно вскинуть ружье к животу, защищаясь им, но совершенно тщетно – стальное крошево вскрыло его грудь широкими рваными дырами, в проемах которых виднелись осколки ребер. Жареный Курт отсалютовал Дирку палицей, благодаря за помощь.

Гибель товарища, который только что сражался с тобой плечом к плечу, у живого человека может вызвать одну реакцию из двух возможных. Или страх вопьется ледяными зубами ему в кишки, принудив бросить оружие и бежать без оглядки. Или же наделит его безоглядной яростью, заставляя слепо броситься на врага, не обращая внимания на раны. Так действует раненый зверь, зажатый в угол. И даже последний трус под влиянием этой жарко вспыхнувшей ярости способен броситься грудью на опасность, точно величайший храбрец. Эта черта всех живых существ, и во всех она проявляется одинаково.

Французы не стали бежать. Напротив, они набросились на Дирка с утроенной злостью. Рыжий был проворен, словно сам дьявол. Небольшого роста, едва достающий «висельнику» до плеча, он вился вокруг него, тыкая своей пикой в поисках слабых мест панциря. И Дирк понимал, что рано или поздно он найдет то, что ищет. Даже лучшая крупповская сталь имеет уязвимые места. Второй, с лопаткой, молотил его по рукам и груди, не обращая внимания на то, что штык уже почти откололся от древка.

Улучив момент, Дирк резко развернулся, цепляя плечом вояку с лопаткой и отталкивая его, лишая равновесия. Тот не впервые сражался в рукопашной, это чувствовалось сразу, но удар стального тела, масса которого в несколько раз превышала его собственную, заставил француза отлететь к стенке. Этого было достаточно. Палица Дирка описала короткую петлю и врезалась ему в живот тупым торцом. Удар вышел не очень элегантный, но в него было вложено достаточно сил, чтобы перестать считать француза за противника. И в самом деле, тот мгновенно выбыл из боя, обхватив себя руками поперек живота, внутри которого внутренние органы смешались в однородную кашу.

Этого рыжий с пикой уже не выдержал. Заорав что-то пронзительное, он подскочил к Дирку и, ухватившись за крестовину двумя руками, попытался вогнать пику в шов панциря одним сильным ударом. Возможно, у него могло что-то получиться. При всей своей прочности доспехи в ближнем бою были уязвимы для холодного оружия, особенно стыки броневых пластин и суставы. Француз был достаточно опытен и проворен, чтобы вогнать свою пику под ребра Дирку. Но позволив эмоциям взять верх, он потерял свое главное преимущество. А через секунду после этого потерял и собственную жизнь.