Отчаянная и нежная - читать онлайн книгу. Автор: Кристин Сэлингер cтр.№ 17

— Сахар заряжает нас энергией, — возразила она, но взяла таблетки и запила чаем. Свертки с сыром и крекерами заставили ее нахмуриться.

— Что, печенья у них не было?

— Вам нужен протеин.

— В печенье, по-моему, тоже есть протеин.

Чай был слишком крепкий и горький, но она отпила его с удовольствием.

— Спасибо.

Камилла отхлебнула еще, затем открыла пачку с крекерами. Было важно помнить, что она должна отвечать за свои действия, реакции и эмоции. То, что она ночь не спала, — ее проблема.

— Ребята из лаборатории закончили обследование пентхауса.

— Знаю. Я там был.

— Я бы не хотела, чтобы вы это делали самостоятельно, — заявила она с набитым ртом.

— Я делал то, что нужно и полезно, — отрезал Айвор. — Поговорил с маленьким хорьком — управляющим домом. Он, оказывается, ни разу не видел арендатора пентхауса.

Пока Камилла жевала свой импровизированный ланч, он ввел ее в курс дела.

— Насчет Флинна я знаю, — сказала она, когда он закончил. — Сегодня утром я вытащила Ласта из постели. Рекомендации ложные — телефоны, указанные в них, не отвечают. Фирма «Клайм-минжиниринг» не числится ни по указанному, ни по какому другому адресу в Биллингсе. Супруги Виллер, прежние арендаторы, даже не слышали о мистере Флинне.

— Вы здорово поработали. — Он постучал пальцами по ветровому стеклу. — А почему вы не хотели, чтобы я делал это сам?

Она слегка улыбнулась. Голове стало легче.

— У меня есть значок, — невозмутимо ответила она. — А у вас нет.

— Ваш значок не привел вас в квартиру мисс Сплин.

— Ну и что?

— А вот что! — Ужасно довольный собой, он достал с заднего сиденья сверток и показал Камилле. — Посыльный по ошибке принес это кошачьей леди.

— Кошачьей леди?

— О, вам надо там побывать!

Она потянулась за пакетом, но он отдернул его.

— Стоп, дорогая! Я тоже хочу.

Она было вспыхнула, потом успокоилась, видя, что посылка не тронута.

— Пакет все еще запечатан?

— Похоже на то. Сейчас мы его и вскроем.

Айвор нагнулся и достал из ботинка небольшой нож. Когда он вскрыл пакет, Камилла прищурилась:

— А ведь это незаконно, приятель!

— Абсолютно незаконно, — спокойно ответил он, засовывая нож обратно в ботинок.

В пакете оказалась кинопленка и исписанный лист бумаги.

Последняя редакция. Как раз для простаков? На уик-энд ожидается сильный снегопад. Снабжение хорошее. В следующий раз пришлите еще пленки и пива. Дороги могут быть закрыты.

Камилла достала из своей сумки пластиковый мешочек и осторожно поместила туда лист бумаги.

— Проверим на отпечатки пальцев. Может, кое-что прояснится.

— Может проясниться — кто. Но вот где? — Айвор сунул кассету в сумке. — Что ж, пойдем в кино?

— Ну да. Только я думаю, что этот фильм не для всех. У меня дома есть кинопроектор.

У нее в комнате стояла комфортабельная кушетка с пухлыми подушками. Сверкающие паркетные полы были покрыты мягкими коврами. Репродукции на стенах, уютные цветочные заросли на небольшом чайном столике. Пара золотых рыбок в цилиндрическом аквариуме. Скамеечка для ног, выполненная в виде улыбающегося гномика.

— Интересное место, — только и сказал Айвор.

— Займемся делом. — Камилла направилась в комнату, где находился кинопроектор, по дороге сбросив туфли.

Этот единственный жест рассказал о ней Айвору больше, чем дюжина глубокомысленных докладов.

Со своим обычным проворством она вставила бабину с кинопленкой в проектор. На экране появилось изображение.

Даже для мужчины с опытом Айвора это было нечто. Сунув руки в карманы, он покачивался на каблуках. Ужасно глупо, думал он, что мы, оба взрослые, оба профессионалы, так смущены этой мерзостью.

Камилла, склонив голову, смотрела на экран с выражением психиатра, изучающего клинический случай. Это не был секс. Это даже не было простым совокуплением. Это была грубая, отвратительная и невероятно возбуждающая порнография.

— На холостяцких вечеринках я видела и похлеще, — сообщила она.

Айвор оторвался от экрана и посмотрел на нее с удивлением:

— О, вот как?

— Пленка удивительно высокого качества. А оператор работает, если можно так выразиться, вполне профессионально. — Она прислушалась к вздохам и стонам. — И звукозапись отличная. Но это не в пентхаусе.

— Должно быть, где-нибудь в горах. Стены добротные, грубой кладки, не панельные. Кровати в стиле «чиппендейл».

— Откуда вы знаете?

— Моя мать разбиралась в антиквариате. Посмотрите на лампу около кровати — это Тиффани или чертовски ловкая подделка. О, сюжет усложняется…

В кадре появилась еще одна женщина. Из короткого диалога стало ясно, что она застала своего любовника и свою лучшую подругу. Назревал конфликт. Первая женщина получила жесткий удар кулаком в лицо.

— Не думаю, что это имитация, — сквозь зубы сказала Камилла. — По-моему, она этого не ожидала.

Айвор потихоньку выругался. Смесь секса с насилием, причем насилие в данном случае выражалось женской дракой, представляла омерзительное зрелище. Ему пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться от искушения выключить кинопроектор. Смущения больше не было. Было только отвращение.

— Как вы это воспринимаете, Найт? — Камилла положила ладонь на его руку. Они оба знали, чего он больше всего боялся — что на экране появится Рут.

— С трудом…

Она инстинктивно оставила свою ладонь на его руке и придвинулась поближе.

Пошли новые сюжеты, и она внимательно следила за ними. Уик-энд в горном шале, две парочки то и дело совокупляются самыми разными способами. Она старалась не замечать этого, разглядывая подробности обстановки. Айвор прав — здесь был высший класс. Двухэтажное помещение, высокие потолки. Мраморный камин, горячая ванна…

На некоторых кадрах было заметно, что идет легкий снег. Она уловила изображение заснеженных деревьев и горных вершин. В одной сцене вне дома, где обнаженным актерам, казалось, было более чем неуютно, она отметила, что поблизости нет никаких домов или строений.

Пленка кончилась внезапно. Рут не появилась. Айвор не знал, стало ему легче или нет.

— Да, на Оскара такое кино не потянет, — бросила Камилла, перематывая пленку. — Вы в порядке?

Он не был в порядке. Внутри у него все жгло, и он с трудом мог перевести дыхание.

— Они грубы с женщинами, — осторожно заметил он, — отвратительно грубы.