Далеко от яблони. Родители и дети в поисках своего «я» - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Соломон cтр.№ 250

Зрелость не наступает в подростковом возрасте; законодательные нормы давно установили минимальный возраст для употребления алкоголя, голосования, секса и вождения. Биологические данные теперь демонстрируют, что мозг подростка структурно отличается от мозга взрослого, что позволяет проводить различие между преступностью взрослых и несовершеннолетних ^[1384]. В префронтальной коре мозга 15-летнего ребенка области, отвечающие за самоконтроль, не развиты; многие части мозга не созревают примерно до 24 лет. Хотя все последствия этого варианта физиогномики еще невозможно отобразить, придерживаться стандартов взрослых в отношении детей биологически наивно. С одной стороны, дети, совершающие преступления, могут стать взрослыми, совершившими преступления; но, с другой, – дети, совершающие преступления, действуют импульсивно отчасти потому, что они дети.

Более половины задержанных подростков дают положительный результат теста на наркотики, и более трех четвертей во время совершения преступлений находятся в состоянии наркотического или алкогольного опьянения ^[1385]. Арестованные несовершеннолетние в 2 раза чаще, чем их сверстники, употребляли алкоголь, более чем в 3 раза чаще – марихуану, более чем в 7 раз – экстази, более чем в 9 раз – кокаин и в 20 раз – героин. Эти статистические данные не проясняют, действительно ли вещества влияют на несовершеннолетних, подталкивая их к совершению преступления, являются ли злоупотребление психоактивными веществами и преступность симптомами одного основного расстройства личности или законы, ограничивающие доступ к веществам, вынуждают злоупотребляющих ими людей совершать противоправные действия. Однако они предполагают, что лечение несовершеннолетних от наркозависимости важно для борьбы с преступностью. К сожалению, лишь немногим более 1 % арестованных получают лечение от наркозависимости.

София и Джозия Макфили понятия не имели, что их 17-летний сын Чак оплачивает пристрастие к кокаину торговлей наркотиками и что он таскает с собой пистолет по Южному Бостону ^[1386]. Поэтому они были совершенно сбиты с толку, когда однажды ночью услышали громкий хлопок в доме, где были Чак и его друзья. Один из них размахивал ружьем и насмешливо предлагал сыграть в русскую рулетку. Остальные пытались остановить его, но он спустил курок и выстрелил себе в голову. Джозия бросился наверх, чтобы удержать его, ровно в тот момент, когда он умер. «Когда я начал освобождение от зависимости, – сказал Чак более 20 лет спустя, – я снова и снова переживал этот момент: я мог это остановить и не сделал этого».

В колледже Чак много пил и принимал тяжелые наркотики. Он заваливал все предметы, и Джозия сказал ему, что не будет платить за обучение, если Чак не будет учиться. Чак вернулся к торговле наркотиками и вскоре встретил девушку, Лорен, она тоже принимала наркотики. Однажды ночью, под кайфом, они в масках и с огнестрельным оружием напали на заправочную станцию в Эверетте, штат Массачусетс. Чак ударил хозяина металлической шиной. Джозия нашел ему хорошего адвоката, и судья отпустил его на испытательный срок. «Он уже „вдохнул“ все деньги, что украл», – сказал Джозия, и они с Софией вернули украденное пострадавшей стороне. К их ужасу, Чак и Лорен поженились – им был 21 год, – и вскоре у них родился первый ребенок, Маккензи. Под кайфом Чак бил Лорен; он дважды попадал в тюрьму за нападение. Хотя они оба принимали слишком много наркотиков, в основном кокаин, но также и другие вещества, вскоре у них родилось еще двое детей, Мэдисон и Кайла; затем они развелись.

Дети остались с Лорен, которая исчезла однажды ночью, торгуя наркотиками; в конце концов социальные службы пригрозили, что они изымут детей. Чак привел трех дочерей в дом своих родителей и временно переехал к ним, чтобы не позволить отдать девочек в приемные семьи. Вскоре Чак снова начал принимать наркотики, и София и Джозия сказали ему, что он должен уйти. Год спустя они подали заявление о временной опеке; Софии пришлось перестать работать, и она была расстроена. «Раньше я была недовольна собой, – сказала она мне. – Ведь, господи прости, они же мои внучки, а я… Но это было совсем не то, что я планировала в своей жизни».

С тех пор Чак 14 раз проходил курсы серьезной реабилитации, а также бесчисленное количество встреч и дневных программ Общества анонимных алкоголиков; жил недалеко от дома родителей и прошел повторный детокс. Ему никогда не удавалось прожить более девяти месяцев без рецидивов. Хотя кокаин и алкоголь по-прежнему имеют для него большое значение, раньше он употреблял и героин, и оксиконтин. Он был заключен в тюрьму за нарушение условий досрочного освобождения, вождение в нетрезвом виде, насилие в семье и мелкие кражи. Когда он чист, он становится другим человеком, но он редко бывает чистым достаточно долго, чтобы это – другое – его воплощение было актуальным. Когда я встретил Софию и Джозию, Чаку было почти 40 лет, и их внучки жили с ними 10 лет. Чак одновременно полагался на щедрость своих родителей и был разгневан ею. Он был в ярости, что они рассказали детям о его зависимости от героина: «Для них это было так обидно». Казалось, он совершенно не понимает, что гораздо более расстраивающим обстоятельством было не то, что его родители рассказали об этом его детям, но сам факт того, что он сидел на наркотиках.

Через девять лет после того, как Джозия и София худо-бедно выстроили свою жизнь с тремя внучками, они были шокированы, обнаружив, что последняя подруга Чака, Ева, беременна, и что они собираются сохранить ребенка. «Что, черт возьми, они думают? – сказал Джозия. – Она наркоманка, он наркоман. Они всего три месяца как слезли с наркоты, и она уже беременна?» Когда ребенок родился, София увидела, что на кювете было имя Евы, но не Чака. Ева сказала, что сделала это для того, чтобы претендовать на правительственную помощь для одиноких матерей. «Я думала: „О боже, теперь мы и до этого дошли!“ – вспоминала София. – Я не хотела брать ребенка на руки. Я думала про себя: „Бедняжка, и что только тебя ждет?!“» Однако Маккензи, Мэдисон и Кайла продолжают надеяться. «Он идет к выздоровлению, – говорила София. – Они злы на него, но стоит им его увидеть, они просто тают. Грустно видеть, сколько в них преданности». На Рождество у Евы произошел рецидив, и ребенок живет с матерью Евы. «Дети говорили мне: „Нана, ты собираешься взять ребенка? Мы позаботимся о ней!“ – вспоминала София. – Но как я могу? Тем более сейчас?»