Обожествленное зло - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 2

И она забыла его на долгое время. Потом он стал приходить к ней, ухмыляющийся убийца, когда она испытывала напряжение, усталость или слабость.

Она затушила сигарету и сдавила пальцами глаза. Ну что же, сейчас она испытывала напряжение. До ее персональной выставки осталось меньше недели и несмотря на то, что она лично отобрала каждую скульптуру для показа, ее переполняли сомнения.

Возможно, причиной этому служила восторженная реакция критики два года назад, во время ее дебюта. Теперь, когда она наслаждалась успехом, можно было потерять многое. И она знала, что отобранные работы были ее лучшими. Если они будут признаны посредственными, то значит и она как художник – посредственность.

Может ли быть более ненавистное определение?

Она решила, что лучше занять свои мысли чем-нибудь более конкретным, поэтому она поднялась и открыла шторы. Как раз всходило солнце, окрашивая улицы и тротуары центра Манхэттэна в розовый цвет. Открыв настежь окно, она содрогнулась от холода весеннего утра.

Было почти совсем тихо. В расстоянии нескольких домов она слышала шум помойного грузовика, завершавшего свой объезд. Рядом с пересечением улиц Кэнэл и Грин она заметила мешочницу, толкавшую тележку со всеми своими мирскими пожитками. Скрип колес отдавался гулким эхом.

В пекарне напротив, тремя этажами ниже, горел свет. До Клер долетели слабые звуки «Риголетто» и приятный дрожжевой запах выпекаемого хлеба. Мимо прогромыхало такси со стучащими клапанами. Затем вновь наступила тишина. Казалось, что она одна в городе.

«Этого ли ей хотелось? – задумалась она. – Быть одной, найти какую-нибудь нору и зарыться в одиночество?» Временами Клер чувствовала себя совершенно отрезанной от окружающего мира, и вместе с тем она не могла найти себе места.

Не в этом ли причина ее неудачного замужества? Она любила Роба, но никогда не чувствовала связи с ним. Когда все закончилось, она расстроилась, но большой горечи не почувствовала.

А, может быть, прав доктор Яновский, и она действительно похоронила глубоко в себе всю горечь, каждую толику печали, испытываемой ею со времени смерти отца. И Клер давала выход своим переживаниям в искусстве.

Да и в конце концов, что с ней не так? Она попыталась засунуть руки в карманы робы, когда обнаружила, что ее на ней нет. Женщина должна быть ненормальной, чтобы стоять перед открытым окном в Сохо одетой в легкую майку с надписью «приласкай киску». Ну и черт с ним, подумала она и высунулась еще больше. Может она и вправду ненормальная.

Она стояла, наблюдая, зарождавшийся свет и прислушиваясь к возникающему шуму, по мере того, как город просыпался; ее ярко-рыжие волосы были смяты после беспокойного сна, лицо было бледным и усталым.

Потом она отвернулась, готовая к работе. Было начало третьего, когда Клер услышала звонок в дверь. Он звучал, как назойливая пчела, пробиваясь сквозь шипение ее горелки и сильные звуки Моцарта из стерео колонок. Она решила не обращать на него внимания, но новая работа продвигалась не очень хорошо и внезапное вторжение было подходящим предлогом для перерыва. Она выключила горелку. Пересекая мастерскую, она сняла перчатки. На ней все еще были защитные очки, шапочка и фартук, она включила переговорное устройство.

– Да?

– Клер? Это Анжи.

– Поднимайся. – Клер набрала код и включила лифт. Сняв шапочку и защитные очки, она вернулась, чтобы повернуть скульптуру.

Скульптура стояла на сварочном столе в глубине верхнего отделения мастерской в окружении инструментов – клещей, молотков, резцов, дополнительных насадок для горелки. Баллоны с ацетиленом и кислородом отдыхали в крепкой стальной тележке. Под ними лежал лист металла размером в двадцать четыре квадратных фута, предохранявший пол от искр и горячих капель.

Большая часть верхнего отделения мастерской была заставлена работами Клер – куски гранита, бруски вишневого дерева и ясеня, стальные трубы и чурки. Инструменты для обтесывания, откалывания, шлифовки и сварки. Ей всегда нравилось жить со своей работой.

И вот она подошла вплотную к объекту ее теперешних стараний, глаза сузились, губы сжались. Ей показалось, что скульптура тянется к ней, и она даже не обернулась, когда двери лифта открылись.

– Я должна была догадаться, – Анжи Лебо откинула назад гриву черных, кудрявых волос и поставила ногу, обутую в ярко-красную итальянскую лодочку на деревянный пол. – Я звонила тебе больше часа.

– Я отключила звонок. Автоответчик все записывает. Что ты об этом думаешь, Анжи?

Глубоко вздохнув, Анжи изучила скульптуру на рабочем столе. – Хаос. М-да.

Кивнув, Клер ссутулилась. – Да, ты права. Я в данном случае пошла не тем путем.

– Не смей больше прикасаться к этой горелке. Устав кричать она мигом пересекла комнату и выключила музыку. – Черт побери, Клер мы с тобой договорились встретиться в «Русской чайной» в половине первого.

Клер выпрямилась и в первый раз посмотрела на свою подругу. Анжи как обычно была воплощением элегантности. Ее смуглая кожа и необычные черты лица прекрасно оттенялись синим костюмом от «Адольфо» и огромными жемчужинами.

Ее сумочка и туфли были одного оттенка ярко-красной кожи. Анжи любила, чтобы все подходило друг к другу, чтобы все было на месте. В ее шкафу туфли были аккуратно сложены в прозрачные пластиковые коробки. Ее блузки были подобраны по цвету и материалу. Ее сумки – легендарная коллекция – хранились в отдельных ячейках в специально построенном шкафу.

Сама же Клер считала себя счастливой, если ей удавалось найти две туфли из одной пары в черной дыре своего шкафа. Ее коллекция сумок состояла из одной хорошей черной кожаной вечерней сумки и непомерно большой сумки для холстов. Много раз Клер задумывалась над тем, каким образом она и Анжи стали и продолжали оставаться подругами.

Как раз теперь эта дружба была под вопросом, отметила про себя Клер. Темные глаза Анжи горели, а ритм длинных ярко-красных ногтей, барабанивших по сумке, совпадал с притопыванием ноги.

– Так и стой. – Клер перепрыгнула комнату, чтобы в беспорядке на диване найти рисовальную доску. Она отбросила в сторону свитер, шелковую блузку, нераспечатанное письмо, пустую упаковку «Фритос», пару романов в мягкой обложке и пластиковый водный пистолет.

– Черт побери, Клер…

– Нет, стой на месте. – Доска уже в руке, она откинула диванную подушку в сторону и нашла меловой ка-, рандаш. – Ты прекрасна, когда злишься. – Клер улыбнулась.

– Сука, – ответила Анжи и разразилась смехом,

– Вот так, вот так. – Карандаш Клер метался по доске. – Боже мой, какие скулы! Кто мог подумать, что если смешать кровь племени чероки, французскую и африканскую, то получатся такие кости? Можешь чуть-чуть порычать?

– Оставь ты эту глупость. Ты ничего не добьешься таким образом. Я час просидела в «Русской чайной», попивала «Перрье» и разглядывала скатерть.