Он раскрыл свой портативный компьютер, налил кофе из гостиничного термоса, сохранявшего напиток более-менее горячим, и поднялся, чтобы включить телевизор. Но взгляд на телефон заставил его нахмуриться.
«Какого черта», – подумал Ной и, повинуясь внезапному импульсу, начал искать номер телефона «Риверс-Энда». Через десять минут он забронировал комнату на начало следующей недели.
Сэм Тэннер все еще не сказал ни слова о дочери. Ною хотелось узнать, согласится ли она поговорить с ним.
Он проработал до двух часов ночи, а когда очнулся, непонимающим взглядом уставился на экран телевизора, где гигантская ящерица топтала нью-йоркские небоскребы.
Ной следил за безмозглым полисменом в форме, который несколько раз выстрелил в ящерицу из пистолета, а затем позволил сожрать себя заживо.
И только тут до него дошло, что это не выпуск теленовостей, а старый фильм. Раз так – похоже, пора спать.
Однако оставалось еще одно дело. И хотя Ной понимал, что поступил нехорошо, прождав с ним до середины ночи, он взял телефон и позвонил Майку в Лос-Анджелес.
Трубку сняли после пятого гудка. Ошеломленный голос друга, которому помещали спать, доставил Ною изрядное удовлетворение.
– Эй, я что, разбудил тебя?
– Что? Ной? Ты где?
– В Сан-Франциско. Вспомнил?
– Где? Ах, да… Ной, сейчас два часа ночи!
– Не шутишь? – Тут Ной услышал второй голос, слегка приглушенный, но, несомненно, женский, и нахмурился. – Майк, у тебя там женщина?
– Может быть. А что?
– Поздравляю. Блондинка из бара?
– Гм-м… Ну…
– О'кей, о'кей, я понимаю, для подробностей время неподходящее. Слушай, меня не будет по крайней мере неделю. Я не хочу звонить родителям и будить их, а утром буду слишком занят.
– Значит, меня будить можно, да?
– Конечно. Кстати, раз уж вы оба проснулись, можете продолжить ваши игры. Не забудь потом сказать мне спасибо.
– Поцелуй меня в задницу.
– И это твоя благодарность? Раз уж ты так любишь звонить моей матери, звякни ей завтра и сообщи, что я уехал.
Послышался какой-то скрип, и Ною представилось, что Майк наконец сел в кровати.
– Слушай, я думал, что тебе не помешает немножко…
– Вмешательства в мою жизнь. Не распускай нюни, Майк, – мягко сказал он, хорошо зная привычки своего заботливого друга. – Я не злюсь. Просто думаю, что ты у меня в долгу. Так что позвони моей ма и позаботься о моих цветах, пока я буду в отъезде.
– Это я могу. Слушай, дай мне номер, по которому я смогу… уй!
Негромкий женский смех заставил Ноя приподнять бровь.
– Позже. Мне не нужен секс по телефону с тобой и твоей блондинкой. Если мои цветы завянут, получишь пинок в зад.
Ответом ему стало шумное дыхание, скрип пружин и шепот. Ной возвел глаза к потолку, повесил трубку и громко рассмеялся.
«Замечательно», – подумал он и потер лицо ладонями. Теперь у него в мозгу целых два сексуальных приключения… Ной решил принять холодный душ и лечь спать.
Лес
Заходи в волшебный лес,
Если смел.
Джордж Мередит
Глава 17
Просто удивительно, с какой четкостью он помнил каждую деталь. Ной, сидевший за рулем, ловил себя на том, что память подсказывает ему, что будет за следующим поворотом – от необхватных деревьев и острых скал до поразительно голубого неба с белыми вершинами гор.
Да, конечно, однажды он уже проделал этот путь, но тогда ему было всего восемнадцать. Он не мог чувствовать себя так, словно возвращается домой после долгого путешествия или пробуждается от сна.
Кроме того, тогда было лето, напомнил он себе; вершины гор покрывал снег, но сами горы зеленели от сосен и елей, поднимавшихся вверх по склонам, и были похожи на добродушных великанов, а не на холодных и гордых королей, властвующих над долинами.
Ной готовился к этой поездке, изучал фотографии, брошюры, путеводители, но заранее знал, что они не смогут подготовить его к контрасту молчаливого дремучего леса и диких горных пиков.
Поворот на «Риверс-Энд» остался позади, но он продолжал подниматься вверх. Время у него было. Если он захочет, то спустится в долину, в тропический лес и приступит к работе через несколько часов.
Снова приходилось выбирать. Он затормозил, вылез и остановился рядом с машиной. Воздух был холодным и чистым. Ной выдохнул облачко пара, вдохнул и ощутил, что в горло вонзились крошечные ледяные иголки. Казалось, что перед ним раскинулся весь мир – поля, долины, холмы и леса, яркая лента реки и отражающие солнце озера.
Ной потерял час с лишним, но все равно прибыл на базу отдыха в три часа дня. Он ехал все по тому же ухабистому проселку и видел впереди камень, дерево, черепичную крышу и блеск окон базы.
Он уже готов был сказать себе, что здесь все осталось по-прежнему, но вдруг заметил постройку, приютившуюся среди деревьев. Она казалась зеркальной копией базы, но была намного меньше и новее.
Деревянная вывеска над двойной дверью гласила: «НАТУРАЛИСТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР „РИВЕРС-ЭНД“. К домику вели две тропы – одна от подъездной аллеи, другая от базы. Казалось, полевым цветам и папоротнику позволялось здесь расти как попало, но чутье опытного садовника подсказало Ною, что тут не обошлось без человеческой руки, поддерживавшей естественное равновесие.
«Руки Оливии», – подумал он и почувствовал непривычный прилив тепла и гордости.
Конечно, ландшафт был искусственным; но она сделала все, чтобы он казался таким же естественным, как деревья.
Ной припарковался, отметив изрядное количество машин на стоянке. Здесь было значительно теплее, чем наверху. Достаточно тепло, чтобы в длинных глиняных вазонах, обрамлявших вход, росли анютины глазки и пурпурные сальвии.
Он надел на плечи рюкзак, взял в руку единственный чемодан и начал запирать машину, когда со стороны базы вприпрыжку прибежала собака и вдруг улыбнулась ему.
Ной не мог подобрать другого слова для характеристики ее морды. Язык был высунут, а в глазах читалось безошибочно узнаваемое удовольствие.
– Привет, парень.
Приняв это за приглашение, большой желтый Лабрадор прогарцевал через стоянку, прижался к ногам Ноя и подал лапу.
– Дружище, ты из комиссии по торжественной встрече? – Ной чинно поздоровался с Лабрадором и склонил голову набок. – Точнее, подружка. Твое имя, случайно, не Ширли?
Услышав это слово, собака весело тявкнула и побежала ко входу, словно говоря: «Давай за мной!»
Обрадованный, Ной испытал легкую досаду, когда собака не вошла вслед за ним.