Диадема Марии Тарновской - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Баскова cтр.№ 2

Впрочем, все предметы, кроме языков, преподавались довольно поверхностно. Преподавателю истории советовали учитывать, что чувствительным женщинам мало дела до того, сколько человек погибло в том или ином сражении. Нежным пансионеркам следовало знать только факты, влиявшие на домашнюю жизнь.

Учителя физики, следуя наставлениям директрисы, ограничивались некоторыми свойствами тел и явлений в природе, которые могли пригодиться в обыденной жизни или быть полезными при воспитании детей.

А еще Мария обожала прогулки в городском саду. Пусть их водили строем, пусть за ними шел полицейский – на улице девушка расцветала. Щеки загорались румянцем, глаза излучали необыкновенный блеск, полные губки звали к поцелуям…

Она жадно ловила восхищенные взгляды молодых людей, и ее хитрый девичий мозг работал денно и нощно, думая, как назначить им свидание и выскользнуть из пансиона.

К сожалению, это было невозможно. Строгие классные дамы охраняли воспитанниц как наседки.

И тогда Мария принялась испытывать свои чары на преподавателях, вовсю строить им глазки, а потом сочинять любовные истории.

Язвительная Анастасия Бужинская придумала ей прозвище – «полудевственница», которым О’Рурк втайне гордилась. Она презирала изнеженных пансионерок, жутко красневших, когда девушка начинала говорить о любовных наслаждениях, и мечтала скорее окончить пансионат и вырваться на свободу.

И вот подошел к концу восьмой год ее обучения. Вскоре родители должны были забрать ее домой, и один бог знал, что ждало ее за стенами благородного здания.

Мария постучала кулачком по жесткому матрасу и прошептала, косясь на постель Анастасии:

– Я никогда не буду домашней учительницей. Я никогда не буду голодать. Даю слово.

Качановка, 1895 г.

Мария медленно шла по дубовой аллее огромного красивого парка и крепко держала за руку высокого молодого человека с узкой темной бородкой, а он, наклонившись к девушке, с наслаждением вдыхал аромат ее рыжеватых волос и шептал:

– Вы свели меня с ума, Мария. Я люблю вас. Я готов просить вашей руки.

Его взволнованный голос не пробуждал в холодной О’Рурк никаких чувств. Долговязый и не очень образованный Василий Тарновский – именно так звали ее кавалера – ей почти не нравился.

Разумеется, он был лучше ущербных преподавателей пансиона благородных девиц, но с героем ее романа не имел ничего общего. Впрочем, у него было одно достоинство: его родители слыли очень богатыми людьми. О баснословном богатстве кричало и имение в Качановке, по парку которого они гуляли.

Мария никогда не видела такой роскоши. Она с интересом слушала рассказы молодого человека об этом удивительном уголке, ассоциировавшемся у нее с райскими кущами, имевшем к тому же и богатую историю.

Когда-то великая императрица Екатерина II подарила хутор Качановку графу Петру Александровичу Румянцеву, а полководец задумал создать резиденцию президента Малороссийской коллегии.

Недолго думая, он выписал лучших зодчих и архитекторов, и они возвели дворец в псевдоготическом стиле, с многочисленными башенками, увенчанными шатрами, уступами и нишами. А вскоре вокруг дворца разбили парк, с дубовой поляной и огромным садом, состоявшим из плодовых деревьев и виноградника. Рядом с дворцом построили несколько служебных помещений, а парк украсили гротом и «романтическими руинами». После смерти графа имение перешло к его сыну, который, недолго думая, продал его некоему Григорию Почеке и его жене. Румянцевский дворец снесли, на его месте появилось одноэтажное здание в классическом стиле. Изменился и сам парк, неподалеку начали строить церковь. А потом имением завладел сын жены Григория от первого брака, камер-юнкер Григорий Степанович Тарновский. Человек энергичный, он, не откладывая в долгий ящик, приказал возвести новый дворец. Изменения коснулись и парка. Фруктовые деревья перенесли в другое место, подальше от жилых помещений, а их место заняли боскеты, обсаженные липами и березами. Григорий Степанович решил увеличить и пруд, сделав его даже не большим – огромным, и велел насыпать в его середине два искусственных острова, соединенных мостом. Из пруда изгнали крестьянских уток и гусей, запустили лебедей, по его берегам насадили водные растения.

Казалось бы, имение должно было заиграть по-новому, вызывать восхищение у многочисленных гостей, но этого не происходило. Гости, все как один, отмечали: дом будто не был закончен, дорожки не доделаны. Может быть, хозяин жалел деньги? Но на кого ему было тратить свой огромный капитал – детей у супругов не было. Впрочем, люди искусства – писатели, поэты, художники и композиторы – с удовольствием ездили в Качановку. Григория Степановича и его жену удостаивали вниманием и Николай Гоголь, и Михаил Глинка, и Тарас Шевченко, и Павел Федотов. А когда супруги Тарновские покинули этот мир, в права наследования вступил Василий Тарновский, дедушка кавалера Марии, а от него Качановка перешла к отцу Василия, тоже Василию.

Мария подумала, что это имя передавалось по наследству, так же как дворец и парк.

Дедушка ее возлюбленного не перестраивал усадьбу, предпочитая заниматься сельским хозяйством, а красавец отец, в жизни которого было три страсти – парк, коллекция и женщины, активно взялся за дело. Он выписал хвойные деревья, никогда не росшие в этих краях, засадил поляны декоративными кустарниками, украсил аллеи скамейками и мраморными скульптурами. Старый парк преобразился, заиграл новыми красками. А энергичный хозяин и не думал останавливаться, продолжая совершенствовать Качановку по своему вкусу. Он очень любил цветы, и вскоре возле дома появилась оранжерея, а на первом этаже дворца – летний сад. Полюбоваться растениями съезжались со всей округи, и Мария, нередко навещавшая Василия, с завистью смотрела, как по изумрудному дерну катились богатые экипажи.

Что ж, у нее тоже будет такой. И она будет одета не хуже хорошеньких барышень, выходивших из экипажей со своими маменьками. А поможет ей в этом брак с Василием Тарновским.

– Я с удовольствием бы вышла за вас замуж, – томно произнесла она, сжав его теплые пальцы, – но мои родители считают, что вы мне не пара. Отец всегда хотел, чтобы мы породнились с дворянским родом.

Василий вздохнул и потеребил каштановый ус.

– Мои родители тоже так считают, – произнес он и покраснел. – Отец не рассматривает девушек, у которых нет денег, в качестве хорошей для меня партии. И дворянство тут ни при чем.

Она наклонила рыжеволосую голову:

– Понимаю. Что же нам делать, Василий? Правила приличия говорят, что я должна немедленно с вами расстаться. В наших кругах всегда бытовало мнение, что даже невинные прогулки по аллеям под руку с молодым человеком компрометируют девушку. – Мария выхватила руку из его ладони и всхлипнула: – Прощайте, Василий. Помните о Марии, которая очень любила вас.

Она бросилась бежать по липовой аллее, прекрасно зная, что пылкий молодой человек кинется следом.