Быть женой министра церемоний - читать онлайн книгу. Автор: Анна Лерой cтр.№ 14

Кажется, именно в тот день Гейс впервые переступил порог моей квартирки. До этого мое жилье было неприкосновенным, да и вообще я не особо любила приглашать других в гости. Но в этот миг я не могла оставаться один на один с ужасным созданием с мохнатыми лапами и спиной. Мне и одного-то животного в квартирке хватало — рыжего, шерстистого и наглого.

— Лапка, прочь с кровати! — потребовала я. А то кот умел портить вещи так, что потом их только как ветошь для уборки и применять.

— Мря-у? — кот только один глаз приоткрыл, мол, что тебе нужно, неугомонная, не видишь, я сплю, и что, что грязный и на чистой постели?

— Может согнать его полотенцем? — предложила мне экономка.

— Фш-ш-ш, — отреагировал Лапка, уже с большим вниманием следя за людьми. Но лежать продолжал, все равно экономка его бы не тронула. Правило касательно манеера Лапки было одно — все вопросы касательно кота нужно решать со мной.

Трогать без причины я запрещала. Хотя на самом деле прислуга и так без лишней нужды этого не делала, разве что сам Лапка захотел обтереться об человека. А вот шлепнуть полотенцем и тем более всерьез ударить эту рыжую пушистую шкуру было почти невозможно. Когда хотел, Лапка мог и улизнуть, едва ли не просочившись в дверь, а мог и впиться обидчику в лицо когтями. Для невысокого и круглого кота он умел прыгать очень высоко. Так что хватило буквально нескольких инцидентов, чтобы о коте знали все в округе.

— Нет, — мотнула я головой и громче прикрикнула. — А ну, прочь с кровати, кому сказала!

— Мя!

Кот мгновенно почувствовал, что я не шучу. Он взвился на все четыре лапа, деловито выгнул спину, покрутился на месте, уминая покрывало, а потом замер принюхиваясь. Затишье прошло за два счета — и вот Лапка уже скребет по покрывалу, пытаясь зарыть подушку Гейса. Мол, пахнет дурно. Мол, зачем нам лишние мужчины, а, хозяйка?

— Хватит! — я звонко хлопнула в ладони, и кот послушно замер, потянулся ко мне, вынюхивая что-то понятное только ему.

— Вот удивительно, как он вас слушается, ваша светлость! — в очередной раз впечатлилась экономка.

— Мы с Лапкой знакомы слишком давно, — хмыкнула я, наблюдая, как кот медленно спрыгнул в кровати и направился ко мне. — Пусть приготовят еще таз с водой, нужно отмыть этого путешественника.

— Как скажете, ваша светлость, — поклонилась экономка и вышла из комнаты, чтобы отдать распоряжения.

— Иди сюда, разбойник, — позвала я уже мягче, присела и вытянула вперед руку. Кот очень быстро оказался рядом, на секунду замер, а потом с силой потерся мордой о мою ладонь — сначала одной стороной, потом другой. Потом он и вовсе уткнулся лбом в мою руку. Я с улыбкой стала почесывать его за ушами, потом по грязной спине и серым от пыли бокам.

И где только этого прохвоста носило? Впрочем, он не исчезал надолго и таким чумазым давно уже не приходил. Чаще всего нужно было только помыть ему лапы.

— В этот раз от мытья целиком не отвертишься, — со вздохом сказала я коту, проводя по грязной шерсти.

Манеер Лапка мгновенно вывернулся и отступил в сторону. Ну еще бы! Мыться он не любил.

— Сам виноват, — хмыкнула я и потянула кота за лапу. Тот недовольно заворчал, задрыгал пойманной конечностью, но потом сдался и вовсе завалился на бок. Мол, не поднимешь же. Я же грязный.

— Но за крысу спасибо, — поблагодарила я, а довольный моей благодарностью кот в ответ вильнул коротким брусочком хвоста и распластался по полу еще сильнее. Таким уж он уродился — с пышной шерстью, которая так любила сбиваться в колтуны, с сильными лапами, мощными челюстями и коротким обрубочком хвоста. И я бы не променяла его ни на какое другое домашнее животное.

Но присмотревшись к его шерсти, я с грустью сообщила коту.

— Лапка, тебя скоро снова придется красить.

Хвост замер, на меня уставились два круглых глаза, взгляд кота был очень недовольным.

— Ты же не хочешь, чтобы тебя у меня забрали?

Кот тяжело вздохнул, прикрыл глаза и отвернулся. Нет, ему тоже другая хозяйка была не нужна.

Утро навалилось на меня тяжестью. Ночь без мужа оказалась сложным испытанием. Вечер прошел в заботах, опять же, отмыть Лапку было делом нелегким, хотя кот вел себя прилично и лишь изредка порывался сбежать из таза. Но потом, засыпая в одиночку на кровати, я чувствовала себя странно.

Я привыкла к Гейсу. Всего три года, а я привыкла к нему так сильно — просыпаться с ним, видеть его, разговаривать... И мне ни на секунду не казалось, что я потеряла себя или растворилась в муже. Просто к хорошему привыкаешь. Он становится естественным, как дышать.

И теперь, когда Гейс не просто уехал по делам, а попал в больницу, засыпать, не зная, как он и что с ним, было тяжело. Сон долго не шел ко мне, а потом опустился каменной плитой и придавил к кровати.

Просыпалась я так же тяжело. Влажные от слез глаза не хотелось открывать. К тому же снилась какая-то муть, обрывки из давно забытого прошлого, о котором я не разрешала себе даже на секунду задумываться, и картины с места аварии. Это естественно, когда сталкиваешься с новыми потрясениями, мучиться от давно забытых старых. Я кое-как раскрыла слипшиеся глаза: оказалось, что ночью я переползла на половину Гейса, скомкала одеяло и обняла его руками и ногами.

Осталось всего полдня — и я смогу посетить мужа. Утренние часы заняты процедурами, и мне в Госпитале делать будет нечего. Да и работу никто не отменял. Вчера я бросила свою школу впопыхах: не отменила занятия, не проверила расписание и не отдала распоряжений секретарю и заместителю по учебе.

Надо вставать. Все равно никуда от мыслей и беспокойства не деться.

Правда, оторвать голову от подушки вдруг было слишком тяжело, словно мне на голову положили все заботы этого мира. Но вдруг «заботы» зашевелились, и перед моими глазами свесился рыжий хвост. Я протянула руку и нащупала кота, который облюбовал подушку Гейса и мою голову.

— Ла-а-апка, — простонала я, отползая в сторону из-под кота. Он казался легким, только когда на руках держишь. И то после пяти минут хотелось опустить шерстистый ком на пол.

Лапка не особо обратил внимание, что голова, на которую он сел, исчезла. Только приоткрыл глаз, убеждаясь, что я никуда не делать.

— Охраняешь? — я поскребла кота по подбородку.

Лапка чихнул и широко зевнул. Так и хотелось сунуть палец в раззявленную пасть. Кот бы меня вряд ли укусил, но шевелиться мне было лень. Разве что подтянуть к себе кота и сжать сильно-сильно, возможно, чуть пострадать, уткнувшись ему в толстую шкуру на холке.

— Спасибо, что вернулся, — прошептала я и отпустила Лапку на свободу. Тот, конечно, принялся отряхиваться и вылизываться: еще бы, хозяйка всю красоту растрепала. Но потом вопросительно позвал:

— Ма-ма-а-а-у! — вытягиваясь мордой вверх, заглядывая мне в лицо.