Свидетельство о рождении тоже лежит в портмоне, а с ним и рекомендательные письма от благодарных клиентов: частных лиц и небольших фирм, компьютеры которых Далтон когда-то чинил, и еще от хозяев снятых им квартир в Портсмуте, Чикаго и Ирвине. Некоторые из рекомендательных писем подделал умелец из Нью-Йорка Баки Хэнсон (единственный человек на свете, которому Билли полностью доверяет), другие Билли нарисовал сам. Далтон Смит не засиживается подолгу на одном месте. Он – перекати-поле. Но если надо где-то осесть на несколько месяцев, то никаких претензий у хозяев квартир к нему нет: он чистоплотный и тихий, платит всегда вовремя.
Смит с его непритязательным, но безукоризненным реноме прекрасен, как нетронутое заснеженное поле. Билли грустно портить эту красоту – пускать Далтона в оборот. Но ведь для этого он и был создан, так? Так. Билли выполнит последний заказ – пресловутый последний заказ – и исчезнет с лица земли, превратившись в нового человека. Вероятно, он не проживет под этим именем до конца дней своих, хотя такой расклад тоже возможен – при условии, что ему удастся сбежать из города. Пятьсот тысяч долларов уже покрутились на разных счетах и приземлились на банковский счет Далтона в Невисе. Полмиллиона – самое верное доказательство того, что Ник его не кинет. Остальное придет, когда работа будет выполнена.
На водительских правах есть фотография. На ней запечатлен мужчина возраста Билли, может, на пару лет моложе, но блондин. И у него есть усы.
4
Наутро Билли паркуется на четвертом уровне паркинга возле «Башни Джерарда». Внеся некоторые коррективы в свою внешность, направляется в противоположную от офиса сторону. Далтон Смит выходит в первое плавание.
В маленьком городке даже небольшие расстояния имеют значение. Пирсон-стрит находится всего в девяти кварталах от паркинга на Мейн-стрит – каких-то пятнадцать минут быстрым шагом (отсюда по-прежнему хорошо видно «Башню Джерарда»), – но этот мир совсем не похож на тот, что укомплектован ребятами в галстуках и девицами в «щелкунчиках», обедающими в ресторанах, где официант подает тебе не только меню, но и винную карту.
На углу есть небольшой продуктовый, он закрыт. Как часто случается с понемногу приходящими в упадок районами, рядом с домом еды не найти. Есть два бара: один заколочен, другой дышит на ладан. Ломбард, совмещенный с пунктом обналичивания чеков и конторой по выдаче микрозаймов. Чуть дальше – убогий одноэтажный торговый центр. И вереница домов, которые изо всех сил, но безуспешно пытаются выглядеть жильем среднего класса.
Билли считает, что причина упадка этого района кроется в обширном пустыре через дорогу от интересующего его дома. Это большая щебенчатая площадка, заваленная мусором. Сквозь нее проходят ржавые рельсы железнодорожного пути, едва различимые в зарослях сорной травы и золотарника. Через каждые пятьдесят футов установлены таблички: «МУНИЦИПАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ», «НЕ ВХОДИТЬ», «ОПАСНО». Билли подмечает полуразрушенное кирпичное здание – должно быть, руины железнодорожной станции. Вероятно, сюда же приходили и междугородные автобусы: «Грейхаунд», «Трейлуэйз», «Саутерн». Теперь же весь наземный транспорт куда-то переехал, и этот район, процветавший в последние десятилетия прошлого века, понемногу загибается от муниципальной разновидности ХОБЛ
[15]. На тротуаре впереди валяется ржавая тележка из супермаркета. К одному из колесиков прицепились драные мужские трусы: их треплет тот же раскаленный ветер, что играет с белокурым париком Далтона Смита и воротником его рубашки.
Большую часть домов давно пора покрасить. Возле некоторых стоят таблички «ПРОДАЕТСЯ». Дом номер 658 тоже нуждается в покраске, но на табличке перед ним написано: «АРЕНДА МЕБЛИРОВАННЫХ КВАРТИР». Под надписью указан телефон риелтора. Запомнив его, Билли поднимается по растрескавшейся бетонной дорожке и разглядывает панель с дверными звонками. Хотя дом трехэтажный, звонков четыре. Подписан только один, второй сверху: «ДЖЕНСЕН». Билли нажимает кнопку. В это время дня вероятность застать кого-то невысока, все на работе, однако на сей раз удача ему улыбается.
На лестнице раздаются шаги. Сквозь грязное стекло входной двери на него смотрит моложавая женщина. Она видит белого мужчину в хорошей рубашке с расстегнутым воротничком и приличных брюках. Светлые волосы коротко подстрижены. Усы тоже. На носу очки. Он толстоват – ожирение не за горами, – однако производит впечатление порядочного человека. Поэтому миссис Дженсен открывает дверь, но не до конца.
Ничто не мешает мне ворваться и задушить тебя, думает Билли. У дома нет машин, ни на подъездной дорожке, ни возле тротуара, а значит, твой муж на работе. Три неподписанных звонка недвусмысленно намекают на отсутствие других жильцов в этом старом псевдовикторианском доме.
– Покупать ничего не буду, – говорит миссис Дженсен.
– А я ничего и не продаю, мэм. Недавно приехал в город и ищу себе жилье. Здесь вроде бы неплохие квартиры – и мне по карману. Я просто хотел спросить, что вы думаете об этом доме. Меня зовут Далтон Смит.
Он протягивает ей руку. Она из вежливости чуть прикасается к ней и сразу же убирает руку за спину. Но поболтать не отказывается.
– Как видите, район у нас не ахти и до ближайшего супермаркета по меньшей мере миля, но у нас с мужем никаких проблем здесь не возникало. Подростки иногда тусуются в заброшенном железнодорожном депо, пьют и курят травку, наверное, а за углом живет собака, которая полночи лает, но на этом все. – Она умолкает, и Билли видит, как она опускает взгляд на свою руку – проверяет, на месте ли обручальное кольцо (нет, не на месте). – Вы-то не лаете по ночам, мистер Смит? Я имею в виду вечеринки, громкую музыку и все в таком роде.
– Нет, мэм. – Он с улыбкой кладет руку на свое беременное брюшко, надутое до размеров шестимесячного. – А вот поесть люблю.
– Просто в договоре есть пункт про соблюдение тишины.
– Можно узнать, сколько вы платите в месяц?
– Это касается только меня и моего мужа. Если хотите здесь жить, пообщайтесь с мистером Рихтером, это риелтор. В нашем квартале есть еще парочка агентов, но этот мне больше нравится. Вроде бы.
– Прекрасно вас понимаю. Простите великодушно за такой нетактичный вопрос.
Миссис Дженсен слегка оттаивает.
– Я вам не советую брать квартиру на третьем этаже. Там такая душегубка, даже когда ветер дует со стороны депо – а дует он почти все время.
– Кондиционера, как я понимаю, нет?
– Правильно понимаете. Но в холодную погоду топят хорошо. Конечно, за отопление надо платить. И за электричество тоже. Все указано в договоре аренды. Если вы не впервые снимаете жилье, то и сами прекрасно все знаете.
– О да! – Он закатывает глаза и наконец удостаивается ее улыбки. Теперь можно задать вопрос, который особенно его интересует. – А внизу что? Квартира прямо в подвале, что ли? Вижу, звонок есть…