Элегия Мёртвых - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Кадышева cтр.№ 81

Они в ловушке.

Иветта закрыла глаза, цепляясь за Рихарда и силясь вспомнить какое-нибудь заклинание, которое оглушило бы её. Если всё закончится здесь и сейчас, она не хотела ничего чувствовать.

Прежде, чем она нашла нужную формулу, все кошмарные звуки битвы стихли сами собой. Чародейка приоткрыла один глаз и сощурилась. Ослепительная беззвучная вспышка окрасила небосвод в белый цвет, превратив ночь в день. Над головой пронеслись потоки энергии, ощутив которые Иветта выпустила Рихарда из рук и выпрямилась. Часто и жадно задышав, она глотала знакомую болезненную пульсацию, задевавшую каждую её жилку. Чистая непокорная сила прошла сквозь её тело, одарив мгновением эйфории.

«Что...»

Нет. Это не она. Это невозможно.

Дождавшись, когда властные ветра чудотворной стихии перестанут врезаться в неё, Иветта поднялась на ноги, пошатываясь. По окружающим её лицам она поняла, что никто больше не почувствовал этих энергетических всплесков. Зато ведьмы увидели то, что пропустила она, раскрыв рты и таращась куда-то за её спину.

Чародейка обернулась. Склон холма был покрыт павшими Братьями, как облепленный мухами в жару фрукт. Они лежали друг на друге без видимых повреждений, словно заснули, однако Иветта не сомневалась, что все погибли. Ослепительный свет начал рассеиваться, являя обзору больше подробностей.

Свет эламансии.

Лишь одна живая фигура стояла на поле покойников. Вернее, парила.

Иветта неотрывно глядела, как Катэль Аррол направлялся к вершине, не касаясь босыми стопами земли. Потоки силы, слабея, возвращались к нему, оплетая обнажённый торс. Магичка рухнула бы на колени, однако тело её окаменело вслед за разумом.

Золотисто-карие глаза, прищуренные с бо́льшей надменностью из-за паутинки морщин вокруг них, медленно скользнули по членам клана Ясеня.

– Сёстры, – зазвучал в могильной тишине елейный сипловатый голос. – Я сожалею, что опоздал.

Он был так близко, что Иветта смогла рассмотреть дряблые щёки на утратившем юношескую привлекательность лице, однако профиль Безумца всё ещё казался ей произведением искусства. В белёсых волосах виднелся серебряный обруч, талисман, связывающий его с Первоначалом, хотя та сила, что он обуздал, не требовала от своего хозяина никаких вещиц.

– Инквизиция никогда не должна была достигнуть границ Куруада и Соколиного полуострова, – добавил Катэль, неподвижно зависнув в воздухе. – Это моя вина.

Последовавшее за этим молчание, в течение которого он терпеливо ждал, осматривая ведьм, было нарушено холодным тоном Кирнан:

– Она с самого начала была твоей.

Глава Ковена вышла из-за спин своих соратниц. На невинном детском лике не было ни следа изумления, тогда как все остальные позабыли, как двигаться, а некоторые и дышать разучились. Она же сохраняла достоинство до последнего, даже когда дыхание неминуемой смерти коснулось каждого на Лысой горе, отбирая всю надежду.

– Кирнан, – Катэль улыбнулся, поклонившись ведьме. – Человеческий порок тяжело контролировать. Я сочувствую вашим утратам.

– И всё же ты спас нас, – возразила она, кивнув на обсыпанный трупами склон. – Благодарю. Договор совсем не обязывает...

– Договор? – перебил её Катэль, нахмурив брови в наигранном недоумении. – Старые сделки не при чём. Мы заключим новую. А Лек Август не станет больше посылать на ваши кланы своё святое войско, не беспокойся об этом. Илиары скоро доведут начатое до вполне предсказуемого конца.

Он подплыл к Кирнан, совершенно не двигаясь. Старость пощадила его тело, поджарое и грациозное, покрытое орнаментом вытатуированных на коже символов древнего языка, на котором говорили первые эльфы. Он был забыт, как и все прочие старые языки, но ведомый жаждой познания Катэль сумел поднять из глубин веков письмена предков.

Величайший из эльфов и чародеев потянулся к тьме, а не свету, в том была какая-то странная и безмерная печаль. Он смог бы обратить свои знания во благо, за несколько дней изничтожив Инквизицию и её последователей, если бы хотел. Но Безумца совсем не тревожила эта война, затеянная вследствие его поступков. Следы его деяний точно печати обагряли изведённые бойней княжества. Но разум Катэля был охвачен лишь собственными кровавыми мечтами и чудовищными целям.

Он ответственен за всё... За все преследования Инквизиции. За надругательства и казни чародеев. За истязания Иветты.

Смерть Радигоста.

Незаживающие раны Диты.

Продажу Леты Империи.

Оторопь сошла с чародейки так же резко, как и навалилась на неё. Она сорвалась с места, мысленно натягивая нить связи с Первоначалом до предела и вскидывая на ходу руку.

– Ублюдок!

Катэль с ленцой во взгляде повернулся к ней, а в следующий миг Иветта осознала, что так и осталась в позе прыжка, скованная обездвиживающей магией и зависшая в воздухе подобно Безумцу. Браслет слетел с запястья, не позволяя ей разбить заклинание. Выпрямив и сложив её руки по швам, чародейку потащило к Катэлю.

– Кто у нас тут? – промурлыкал он. – А. Протеже Диты Иундор.

Иветта попыталась дёрнуться, но невидимые верёвки держали её крепко, стиснув от шеи до пят.

– Ну что, нашла меня, козявка? – хмыкнул Катэль, изгибая губы в колкой улыбке. – Говори, чего хочешь. Я слушаю.

Рот у неё был свободен, поэтому магичка выплюнула:

– Я хочу, чтобы ты сдох.

– Зачем? Я не враг тебе. Как и другим чародеям. Рукой Инквизиции я нанёс удар по Оплоту, чтобы вы не мешали мне. В этом нет ничего личного, – проговорил Катэль и поплыл вокруг Иветты. – Княжества должны были полностью подчиниться верховному служителю, а соответственно и мне. Мне был необходим ад кромешный на Великой Земле. А ты, смутьянка, обретя силы, вынудила меня пустить ситуацию на самотёк и надеяться, что илиары не успеют сообразить, против кого действительно нужно воевать. Мне бы хотелось бы повторения мероприятия на Скалистых островах, а тебе?

Облетев её, он вернулся на прежнее место и принялся разглядывать её лицо. Неприятный, пристальный взгляд ощущался как ласка кинжала по коже.

– Как ты обманул смерть? – спросила чародейка. – Это...

– Нет. Сперва я стал сехлином. Времени искать другие способы у меня не было.

Вот какие дела его связывали с императрицей Тишлали... Но Иветте всё равно думалось, что они не ограничивались только обращением. Определённо было что-то ещё, с чем сейчас разбираются её друзья на Севере.

Она фыркнула:

– Тогда ты скоро развалишься, как Лэлех, и будешь поддерживать трухлявые косточки, лишь прихлёбывая из того, что дают мёртвые.

– Вижу, прошедшие битвы заострили твой язычок, – отметил он с толикой похвалы. – Лэлех некромант, ma limer², мне не грозит участь гнить заживо. А эламансия, возможно, исправит то, что натворила твоя подружка Айнелет, когда убила мою Велину.