Записки исторической сплетницы. О жизни королевских особ и аристократов XII-XVIII вв. - читать онлайн книгу. Автор: Мария Гаранина cтр.№ 9

Современные медики называют среди возможных диагнозов шизофрению и маниакально-депрессивный психоз.

Вот если бы Изабелла Баварская написала письмо одному из топовых блогеров Рунета и письмо было бы опубликовано, что первым делом посоветовали бы в комментариях? «Беги, Изабелла! Хватай детей и беги, дальше будет только хуже». За неимением комментаторов в точности такой совет дал королеве ее деверь, Людовик Туреньский. Беги, говорит, в Баварию, а я тут за делами пригляжу. У него был свой интерес: он хотел стать королем или, если нельзя сместить монарха из-за его безумия, хотя бы регентом. Но Изабелла никуда не побежала. Она осталась и попыталась как-то ориентироваться в создавшейся политической ситуации.

Изабеллу, надо сказать, как только ни поливают до сих пор. И мать она ужасная, и самка похотливая, менявшая любовников как перчатки, и спуталась она со своим родственником Людовиком Туреньским, и нарожала детей неизвестно от кого. Жаль только, что все это не подтверждают исторические документы. Может, и не тянула она на титул «Мать года», но до поры до времени нормальная была мать, не хуже многих. На токсичную мать-абьюзера, во всяком случае, походила мало. О ее шашнях с Людовиком и другими мужчинами вообще никаких более-менее достоверных свидетельств не существует.

Другое дело, что едва проявилось безумие Карла, тут же все произошло по старой доброй традиции: когда король утрачивает способность править самостоятельно (или еще не имеет ее в силу возраста), вокруг него резво собираются алчные родственнички и начинают когтями и зубами рвать друг у друга власть. Тут схлестнулись две партии: бургундская и партия брата короля. И королеве надо было между ними как-то лавировать и при этом вылавировать куда надо. Она и старалась, причем вряд ли через постель. Герцогство Орлеанское Людовик получил при ее посредничестве, это да. Но тут, скорее, речь о политическом альянсе, да и то непрочном, потому что Людовик у нее половину регентства оттяпал. Но все же через какое-то время они стали политическими союзниками, и, считается, что это конкурирующая фирма – бургундцы – повсюду трепала языками об их любовной связи. Черный политический пиар никто не отменял.

Людовика Орлеанского скоро убили политические оппоненты, но это отнюдь не привело к миру внутри Франции. Теперь рубились между собой крупные группировки: арманьяки (по фамилии Бернарда VII, графа Арманьяка, нового главы, пришедшего на смену Людовику Орлеанскому) и бургиньоны. Рубились так, что и до гражданской войны было недалеко. Начались мятежи в стране, а потом и из Англии подоспели вести: английский король Генрих V полон энтузиазма не дать Столетней войне просто так затухнуть и вот прямо сейчас готовит вторжение.

И, что характерно, Генрих V действительно вторгся во Францию. Состоялось знаменитое сражение при Азенкуре, которое обернулось для Франции катастрофой: англичане поубивали и взяли в плен дикое количество знатных французов. Дальше английский король победно прошел через север Франции и занял Париж.

Как будто мало было всех этих неприятностей: вскоре у короля и королевы один за другим умерли двое старших сыновей. Из двенадцати детей, рожденных королевой, в живых в тот момент оставалось пятеро: Мишель (это девочка), Мария, Жанна, Карл и Екатерина. Запомнить надо последних двух (потому что из трех старших дочерей две были замужем, а одна – монахиней, так что жили все довольно далеко). Хотя Карла – впоследствии короля Карла VII – наверное, и так все помнят.

В какой-то момент между приступами король изгнал королеву по навету партии арманьяков – то ли за измену, то ли много денег с карточки безумного мужа на тряпки потратила. Она вернулась вместе с герцогом Бургундским, выкравшим ее вместе с забором из места ссылки, и тут же началась резня: бургиньоны резали арманьяков. Нашли подходящее время, ага: у них враг прямо посреди городу Парижу расположился как у себя дома, а они друг друга режут. Молодцы. Дофин ^[13] Карл, симпатизировавший арманьякам, бежал в Бурж и стал ждать, чего будет дальше.

И вот в такой нервной обстановочке начались переговоры о свадьбе младшей королевской дочери Екатерины с тем самым вошедшим в Париж английским королем Генрихом V. Точнее, не начались, а возобновились. Еще при предыдущем английском короле, папе нынешнего, возникла идея прекратить военный конфликт с помощью брака. Переговоры то затухали, то снова возобновлялись. Англичане требовали в приданое два миллиона крон, Нормандию и владения, принадлежавшие когда-то Алиеноре Аквитанской. Французы вежливо спросили своих английских партнеров, не офигели ли они часом. Англичане в изысканных выражениях подтвердили: да, офигели, и что? В общем, переговоры опять сошли на нет.

Но после блестящих побед англичан во Франции Генрих V почуял близость французской короны и подумал, почему бы ему не жениться на французской принцессе? Семейный бэкграунд невесты нисколько его не тревожил. Да и королева Изабелла вместе со своими союзниками бургиньонами, так славно навтыкавшими мерзким арманьякам, была не прочь задружиться с Англией. А тут еще герцог Бургундский был убит кем-то из близкого окружения дофина Карла. Мама сильно обиделась на сыночка, что он так невежливо поступает с ее сторонниками, и в наказание отобрала у него планшет будущую корону. Бургундия и Англия слились в экстазе: новый герцог Бургундский Филипп Добрый и Генрих V подписали в Руане договор о дружбе и совместной борьбе против дофина.

Чуть позже в городе Труа был заключен знаменитый англо-французский договор о мире. По нему наследником пока еще живого Карла VI становился Генрих V. Широко распространена версия о том, что Изабелла объявила собственного сына недостойным престола, поскольку родила она его не от мужа, а от какого-то левого мужика. Историки это опровергают: нет никаких свидетельств, что она так сказала и таким образом предала своего сына, хорошенько вываляв в грязи репутацию всей семьи. Но в принципе – какая разница, говорила или нет? Само содержание договора, горячо одобренного Изабеллой, такое предательство предполагает: есть у короля и королевы родной сын, а по договору наследником становится не он, а будущий зять. Здрасте, приехали, распрягайте. Вот дофин Карл и остался ни с чем. Перспективы его оставались, мягко говоря, туманными, пока не пришла к нему некая юная особа по имени Жанна и не сказала: «Чего сидишь? Пойдем, будем тебя в Реймсе короновать».

Король Англии мало того, что становился наследником французского короля, так еще и брал в жены совершенно очаровательную девушку, в которую влюбился еще при первой встрече в городе Мелене. Невеста была действительно хороша: унаследовала красоту обоих родителей и мамино обаяние, была веселой и обворожительной. Что там у нее в голове и какие интересные болезни она может передать будущим детям, об этом жених старался не думать. Когда тебе на блюдечке дают всю Францию, можно и пренебречь такой фигней, как здоровье будущих потомков.

Обвенчались молодые в Труа, в скромной церкви имени святого Иоанна. Действительно молодые: жениху было тридцать три года, невесте – восемнадцать. Они были очень красивой парой, прекрасно смотрелись вместе. «И все так чинно-благородно, по-старому!» Все были довольны. А что страну врагу сдали, еще и в ножки ему поклонились – так это ничего. Понятие «нация» тогда еще не было сформировано, большее значение имели феодальные связи. Теперь это наш сюзерен, будем знакомы. Ну ладно, ладно, будущий сюзерен. Просто сюзерен актуальный не совсем в нужной кондиции.