– Так что же вы не позвонили раньше?!
– А чем бы ты помогла? Ты экстрасенс, Селивёрстова? Или, быть может, знаешь, кто этот ВРАЧ?
– Я…
– Что я? – подскочил Рукавица и нервно зашагал вдоль окна. – Псих навязывает нам свою игру. Мы изначально были в проигрыше. Условия нереальные. Надо не в угадайку с ним играть, а рыться, копать, анализировать кто и как узнал адрес моей электронки! И тебя я вызвал непросто так. Ты, Селивёрстова, должна помочь найти этого подонка, пока не случилось третьего лечения.
На последнем слове глаза Рукавицы зажглись таким гневом, что страшно стало даже Александре, хотя до этого она Рукавицу ничуть не боялась. В таком состоянии Владимир Андреевич был опасен. Таким он напоминал ей саму себя.
– Психопат решил, что можно вот так вот с нами обращаться. Да он нас, служителей закона, ни во что не ставит! И мы это стерпим! Щаз! – Владимир Андреевич подошёл вплотную к детективу и продолжил шёпотом. – Меня очень волнует то, с какой лёгкостью он узнал мою почту… Уверен, Селивёрстова, без крысы здесь не обошлось. Тебя я не люблю, но доверяю. Гольцева ещё проверяю. Он молодой, пришёл к нам недавно. Парень толковый. Мне он, признаюсь, нравится, но чёрт, – ударил рукой по столу, – кто скрывается под милым Андрюшей? Ты знаешь?
Она мотнула головой.
– И я не знаю. Так что пока он под вопросом.
Мобильник дребезжанием ворвался в мозг Рукавицы. Владимир Андреевич с нескрываемой злостью дёрнулся к телефону. Лицо выражало ненависть, будто несчастный гаджет был виновником всех несчастий. Словно, звонившим был тот самый ВРАЧ.
– Резников, порадуй, – взмолился Рукавица, меняя гнев на милость. – Скажи, что-нибудь хорошее. Например, что квартира пуста.
По тому, как вытягивалось лицо Владимира Андреевича, Александра поняла: новости плохие. А через десять минут они мчались на место преступления.
Глава 29
По дороге обсудили то, что удалось выяснить. Рукавица со своими ребятами зря время не терял.
Кратко, но толково побеседовали с бывшей женой Ареева. Маргарита убеждала, что Марк не умеет накладывать тон и более того, ненавидит штукатурку на коже. По поводу психолога рассказала, что потери памяти у мужа не было. Призналась, солгала из-за обиды. Не поздравить родную дочь с Днём Ангела мог только мерзавец. И этот мерзавец заслуживал урока.
Друг детства, тот самый, что работал по приколу, вообще удивился вопросу. Салон красоты жил лишь в его сумасбродной юности, и он не сомневался, Ареев те времена также выбросил из головы.
Но всё это было незначительно и никак не снимало подозрений. Рукавица признался, Ареев ему не нравится. Однако, симпатии симпатиями, но имелись и другие кандидатуры. Например, Розгин Михаил Дмитриевич. Именно он посылал уничижительные сообщения на телефон Васильевой. Мобильный убитой стал доказательством его ненависти ко всей троице. В красках и многословно желал он смерти не только Ангелине, но и Виталине, Снежане.
Выяснили и почему его так скоро выпустили – положенных лет Розгин не отсидел. Помогло отличное поведение, как утверждал следователь по его делу, и таинственный спонсор, – как признался за немалую взятку охранник.
Оказалось, тюрьме оказывала поддержку некая женщина богатая и неуловимая. Никаких финансовых следов не оставляла: работала исключительно с наличкой и через курьера. Всё, что было известно об этой женщине, так это её предусмотрительность. Курьеры каждый раз были разные, и… а это уже были подозрения самого Рукавицы, получали отличные деньги за молчание.
Розгину в тюрьме жилось хорошо. Его даже кормили лучше остальных. Выпустили, благодаря той же неизвестной. Женщину в данный момент искали. Бывшего заключённого тоже. Последний раз его видели у тюремных стен. Он сел в красный кроссовер фирмы «фольцваген».
На работу бывший зек не устраивался, квартиру или комнату не снимал. Как в воду канул. И тут было три варианта: либо он жил по чужим документам, либо его забрала к себе таинственная спонсорша, либо он спился и забомжевал. Последнюю версию в данный момент активно отрабатывали сотрудники полиции. А Рукавица, прошерстив биографию Розгина и его семьи, почти не сомневался, тот, в чьём роду имелись буйно помешанные, вполне мог оказаться причастен к появлению ВРАЧА. Вполне мог играть по собственным правилам. Например, в прятки.
Тату мастера Кравца Юрия Леонидовича опросили, проверили. Его показания совпали с данными, полученными от матери убитой. Алиби на время убийства у него так же было: его видели коллеги и наружная камера соседнего здания. Запасного выхода салон не имел. Отец Юрия, человек со связями, обещал оказывать всяческое содействие в поимке преступника. Знал, как сильно его сын любил Васильеву.
Наблюдение за квартирой ничего не принесло.
– Что-то вы долго с телефоном копались, – заметила Александра. Стоять в пробке на Петергофском в полной тишине, а молчали они уже полчаса, становилось невыносимо.
– Пароль длинный, – хмыкнул Владимир Андреевич, – семнадцать, ноль, восемь, два, ноль, шестнадцать.
– День смерти её отца.
– Ты так хорошо знала Васильеву?
– Я её изучала, – не стала врать детектив.
– Авария, что ли! – Рукавица ударил по рулю. Взглянул на Александру. – Сочувствую утрате.
– Она была мне никто. Я изучала её биографию, потому что хотела наладить отношения. У нас намечалась встреча выпускников. И я хотела хотя бы в этом году там присутствовать.
– Сильная Александра не могла совладать с чувствами?
– Не ёрничайте.
– Но и ты тогда, Саша, веди себя по-взрослому. Если говорят, не лезь на рожон, так не лезь.
– Вы вспомнили моё имя?
И один, и вторая улыбнулись.
Метель сбавила обороты, перейдя в мягкий снег.
– Честно говоря, Саша, меня смущают два факта, – признался Владимир Андреевич, барабаня пальцами по рулю. – Первый. ВРАЧ появился после задержания Ареева. Не связаны ли эти события? И ещё. Как маньяк узнал, что я покажу письмо тебе?
– На вашем телефоне прослушка, – уверенно заявила Александра.
– Нет её там, – помотал головой. – Я каждую неделю проверяю по своим каналам. Слишком уж часто угрожают моей семье.