Демонология Сангомара. Яд и Меч - читать онлайн книгу. Автор: Д. Дж. Штольц cтр.№ 65

— Наоборот, Юлиан. Я вижу, что Йонетий — неудачник, который живет бесцельно, что он — ничто, от потери чего в мире не убудет. И теперь, с моей помощью, это увидел и он.

— Вы забываетесь, что люди мстительны.

— Мстительны все расы, Юлиан. Но удел подобных Йонетию — лишь терпеть, ибо он слаб и немощен даже перед самим собой.

Кони, склонив морды к грязи, поплелись по поселковой улочке в сторону приземистого трактира, откуда доносились выкрики. Оставалось всего ничего до худо-бедно нормальной постели, и Фийя уже желала поскорее спрыгнуть с седла и избавиться от отяжелевшей из-за воды одежды, которая облепила ее тело.

— Ох, тео, счастье-то какое. Наконец-то отдохнем.

— Вицеллий, — обратился к озябшему веномансеру Юлиан, не обращая внимания на айорку. — И все-таки я попрошу Вас следить за тем, что говорите. Я не хочу неприятностей в дороге, и нам нужно привлекать как можно меньше внимания.

— Мой любимый ученик, если мне понадобится совет, я тебе сообщу.

— Не смейте издеваться, учитель. Здесь, в отряде, вы подчиняетесь мне, так что следите за своим языком.

Вицеллий лишь сухо рассмеялся.

— Юлиан. Ты сейчас не в особняке, где провел под юбкой матери три десятилетия. Ты — мальчишка, взращенный женщинами и обласканный ими же, ты — мальчишка, пред которым грозное имя Мариэльд распахивало все двери. И теперь ты, в мире, где не приспособлен выживать, учишь меня, Алого Змея?

— Вицеллий… — зазвучал глухой предупреждающий голос.

Беспечно махнув рукой, Вицеллий стащил из-за задней луки вьючную суму, пошатнувшись от ее тяжести, и, уже идя к светлому проему трактира, злорадно произнес.

— Я прислушаюсь к советам, когда с твоего лица исчезнет глупое благородство, а твои руки облепит грязь сего мира, от которой ты был столько лет огражден. Когда передо мной будет не юнец с мамским кошелем, а муж, способный сам править своей судьбой.

Граф, не спуская мрачного взгляда с исчезнувшей в двери тощей фигуры, вложил выскочившему из таверны слуге-мальчишке пару монет: за коней и жилье. Затем быстро пропал вслед за Вицеллием, чтобы закончить разговор, но старик заперся в наспех оплаченной им комнатке и будто бы и вовсе пропал.

— Какой гадкий дед… — чуть позже шипела Фийя, раскладывая на кровати мокрые вещи.

Юлиан, не замечая айорки, пребывал в своих мыслях, не очень радостных. Как бы ни был жесток Вицеллий, его слова запали графу в душу своей прямотой и правдивостью.

* * *

Тропа вела путников дальше, мимо живых деревень и городов, больших и малых плантаций, полей. Повсюду трудились тысячи людей и нелюдей: вампиров, нагов, встречалась даже парочка дэвов. Дэвами кликали всех человекоподобных великанов, а уж разновидностей этих гигантов насчитывалось с десяток, в зависимости от роста и мозгов, ну или отсутствия оных.

Через несколько дней пути впереди синим полотном показалась из-за горизонта величавая и спокойная река Маринн, на берегах которой покоился не менее знаменитый Аль’Маринн.

Казалось, что вокруг реки не было ни одного незанятого клочка земли — все вокруг засеяли, засадили и застроили; виноградные сочные листья грелись под весенним и еще не жарким солнцем, а сотни, или даже тысячи рабов следили за плантациями будущего Черного Принца и Белой Королевы. Подобно войску, зеленые поля пшеницы, полбы, гороха, льна и ячменя окружали высокий Аль’Маринн и кормили его.

Порой о Великих городах говорили, что их благословили боги. Но в отношении Аль’Маринна верным было бы сказать, что боги довлели над его благополучием, не оставляя ни единого шанса стать обычным городом. Ходила молва, что «воткни палку у Аль’Маринна — она и зацветет» — и это было близко к истине.

Стоял еще полдень, когда трое всадников в серых плащах проехали по широкому и высокому мосту реки Маринн и оказались на холме, посреди разбросанных полей. Аль’Маринн находился уже в Элейгии, и спустя две недели отряд должен будет прибыть в Элегиар. Свежий ласковый ветер играл с краями накидок, а выбившиеся из косичек и теперь подлетающие пряди Фийи постоянно заправлялись за ухо тоненькими пальчиками айорки.

Под мостом был раскинут речной порт, конечно, не такой, как в Луциосе, но все-таки весьма большой.

— Остановимся здесь на пару дней, — сказал своим спутникам, а именно Вицеллию, Юлиан.

— Только на ночевку, не больше. У нас мало времени.

— Подождут.

Юлиан холодно взглянул на учителя, отношения с которым портились тем стремительнее, чем дальше отряд отъезжал от родного Ноэля. В последнее время Вицеллий вел себя невыносимо чванливо и был категоричен в высказываниях. И хотя граф понимал, что перед ним тот же старик, что учил его искусству ядов тридцать лет, желание заводить разговор с веномансером становилось все слабее. Но все-таки, отыскав в себе терпение, Юлиан обратился к учителю.

— Это же Ваш родной город, Вицеллий. Неужели вы не хотите навестить места, где родились и выросли?

— И что? Тогда остаемся здесь, пока мой вклад не станет вековым? — прозвучал резкий ответ.

— Ладно Вам… Аль’Маринн — жемчужина Элейгии, здесь нужно провести некоторое время.

— Жемчужина, в то время, как Элегиар — это золотая корона со множеством драгоценных камней.

Вицеллий Гор’Ахаг натянул поводья и сердито нахмурился.

— Забудь про Аль’Маринн, здесь лишь плантаторы да торговцы!

— Останемся на две ночи. Тут же и поедим.

С этими словами, не желая слушать колкостей от учителя, Юлиан направил Тарантона по широкой укатанной дороге к воротам. Аль’Маринн расположился на горбатом холме, оброс высокими стенами, за которыми следили даже в мирное время, не полагаясь на дружбу меж королями. В небо устремлялись острые шпили белых, как снежные шапки гор, круглых башен ворот. Уже внутри города граф Лилле Адан отметил про себя, что старик-веномансер был прав. Аль’Маринн напоминал Лорнейские врата: и ухоженными, но низкорослыми домами, и застройкой города вокруг громадного рынка, раскинувшегося на добрые полторы мили.

Чуть позже удивленный Юлиан узнал, что тут же, на невольничьем базаре можно снять комнатушку и сразу поесть. Вместе с Фийей и Вицеллием граф прошел от трактира «Клинок хризомы», где они заночевали, к укрытым разноцветными льняниками рынку. Аль’Маринн лежал на берегу устья реки Маринн, впадающей в Черную Найгу. И народ здесь сновал разношерстный: от северных купцов в кафтанах до пестрых обитателей Дальнего Юга, щеголяющих в расписных халатах.

— Тео, это не город, а настоящий рынок, огромный, — шептала Фийя, теряясь взглядом в дощатых прилавках, где были разложены гагатовые украшения.

— Аль’Маринн отстроен на большой торговой артерии, Фийя. Он тебе не напоминает Лорнейские врата?

— Да, похож. Там тоже внутри города базар… Но люди одеваются не так, тут какие-то все одежды — темные. Хотя нет, не все, — айорка мазнула любопытным взглядом по кичливо-яркому купцу, вероятно из Сатрий-Арая, с десятком продетых в ноздри колец.