Частичка тебя. Мое счастье - читать онлайн книгу. Автор: Джина Шэй cтр.№ 37

– Проверил.

Ну точно. Определенно что-то произошло. Или это до него запоздало дошло, что я, о боже, посмела опорочить имя его сладкой принцессы?

Это много бы мне объяснило.

– И как результаты? – спрашиваю скорей для проформы.

– Вынули две штуки, – получаю неожиданный ответ, – прослушку и GPS-маяк. Дешевые, но рабочие.

Потрясающе. Просто потрясающе. То есть она все-таки за ним следила. И прослушивала.

– И что такого интересного ты мог сказать в своей машине про меня до того, как нашли микрофон?

– Сейчас уже не припомню всего, – с легким раздражением откликается Ольшанский, – давай решать проблемы по ходу их поступления?

Сказать легко.

А я по причине возросшей в разы природной мнительности, доходящей до паранойи, уже успеваю спланировать еще одну резкую выписку, с исчезновением в закате.

– Адрес клиники я в машине не произносил ни разу, – хмуро роняет Ник, – на этот счет – расслабься, пожалуйста. Я, кстати, тебя слушаю. Что ты там хотела мне сказать про благотворительность?

О, точно, отвлеклась!

Мысленно себя одернула, кивнула на брошенную на спинку стула куртку.

– Хочу спросить, кем ты себя возомнил? Миллионером-плейбоем-филантропом?

Мы меряемся взглядами. Он пытается изобразить недоумение. Старается впрочем из рук вон плохо. Я покачиваю головой.

– Не ври мне Ольшанский, Артем мне уже довольно убедительно сообщил, что это не он мне дарил.

– А тебе кто-то подарил куртку? – его актерская игра местами походит на паясничанье. – А я думал, ты сама купила.

Поджимаю губы, леденея глазами.

Жду, пока он перебесится. А он почему-то никак не может. Умудряется, даже сидя на стуле, глядеть на меня недовольно.

– Надо же, как вы близки стали с Артемом Валерьевичем, – приторно улыбается Ник, – что, уже простила ему, что он тебя даже полчаса на обед не подождал, до того свербело?

– Не. Переводи. Стрелки! – повышаю голос. – Речь сейчас не о нем. О тебе, благодетель ты гребаный. О твоем завышенном самомнении. Хочешь побыть благородным спасителем – жертвуй на спасение амурских тигров. Ни я, ни мой ребенок в твоих подачках не нуждаемся.

– Надо же, – Ник цокает языком, ехидно щурится, – какая энергия. Какая убедительность. Просто экстаз! Сделаешь мне одолжение, ответишь на один вопрос, Энджи?

– Не сделаю.

– Ну и ладно, – он встает на ноги, резко сокращает между нами расстояние, смотрит на меня в упор, – все равно спрошу. Тебе не надоело врать, Эндж?

– Врать? – сердце взволнованно спотыкается. – В чем это, интересно?

– Ну вот хотя бы в этом твоем “мой ребенок”, – терпеливо поясняет Ник, – долго еще ты собираешься делать вид, что я не имею к твоей беременности никакого отношения?

Оп…

Я…

Хлопаю глазами.

Нет, это блеф. Блеф, как тогда, с документами, он просто пытается добиться от меня эмоций…

– Надо же, – Ник покачивает головой, все так же не спуская с меня своих недобрых глаз, – все твои мысли прямо на лбу. Синхронной строкой. Потрясающе. Не трать зря силы на вранье. Я не блефую.

Он ныряет ладонью во внутренний карман пиджака, достает оттуда сложенный вчетверо листок.

– Я сделал генетическую экспертизу, Энджи, – сообщает мне тоном палача, – и теперь точно знаю, что твой ребенок – не от ЭКО. А от меня.

Самое ужасное, что я могу сейчас – любоваться им тайком. Ощущать мурашки от его близости. Ощущать внутреннюю дрожь.

Господи, зачем ты принес ко мне Тимирязева с этими его дурацкими рассказами про скачки либидо у беременных?

Наслушалась. Поверила. Оно скакнуло. Класс. Очень вовремя, ага!

Со скептической миной забираю бумажку, раскрываю, смотрю.

Убеждаюсь, что лист действительно не пустой, заполнен какими-то буквами, циферками…

Ладно, не какими-то. Моя фамилия, фамилия Ника, больничный бланк.

Эй, а я думала, вот эти вот “99% вероятности отцовства” – это киношные штучки. А нет. Так на полном серьезе написала врач.

В голове проносятся возможные варианты отпирательства. Опровергнуть эту хрень можно, но… Честно говоря, не хочется.

– Ты подкупил местного врача? – я отрываю глаза от листа бумаги.

Валить или не валить, вот в чем вопрос!

– По датам смотри, – получаю спокойный ответ.

Ага. Нет. Все-таки перинатальный центр. Госбольницы – зло. Врачам там платят такой мизер, что мне даже неохота узнавать, насколько дешево меня продали.

– Сделана без моего согласия, – сминаю листок в руке, скатываю в шарик, – и раз так, никакой силы не имеет. И место ей вон там.

Метко попадаю в урну в дальнем углу палаты. Кто тут звезда офисного баскетбола? Ну, конечно, я, как вы могли сомневаться?!

Почему-то настроение – какое-то дикое, разъяренное и веселое. Я так боялась, что он узнает. Но вот он знает, и… Что? Ничего! Внутри меня поют свои песни дикие скрипки.

– Не волнуйся, сделаю официальный запрос через суд, – Ник пожимает плечами, будто я и не швырнула главное доказательство его отцовства в мусорку.

– Я тебя пошлю, – насмешливо предупреждаю, – ты ведь понимаешь? Далеко пошлю. За дальние леса, за далекие горы.

– Для суда твой отказ будет равносилен подтверждению факта отцовства, – парирует блестяще.

– Ух ты, подготовился, прежде чем пришел? – ехидничаю, задирая подбородок выше. – Так может, сразу будем вести переговоры через твоего адвоката? Он у тебя, кстати, симпатичный?

– Он женат, – шипит сквозь зубы Ник.

Все никак не пойму, с чего бы это? Я же для него имею примерно тот же градус сексуальности, что и офисное кресло. Удобно, комфортно, функционально. Ну, эстетично, быть может.

Или что, привыкла попа к креслу? Ну так сам меня на помойку выкинул, нефиг теперь беситься, что я оттуда выбралась и смею стоять на витрине. Да, кому-то мои изгибы могут показаться сексуальными.

Для Ольшанского это откровение, что ли?

– Какая жалость, – поджимаю губы, – что ж, может, мне с моим повезет?

Горячие ладони падают на мои щеки. Сжимают их, будто медвежий капкан. И это – тактильный нокаут, удар ниже пояса, потому что у меня перехватывает дыхание от его близости.

Господи, да сгори ты уже в аду, Ольшанский!

– Прекрати, – он выдыхает это в опасной близости от моего лица, – прекрати паясничать. Ты. Носишь. Моего. Ребенка! И молчала об этом.

Где-то в углу моего сознания счастливо подвывает наивная дуреха. Она-то рада-радешенька, что слышит подобные предъявления. Нет, ну правда…