Очищение смертью - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 2

– Причащался, – ответил мужчина в первом ряду, прежде чем патрульный успел открыть рот.

Ева обошла алтарь кругом.

– Вы здесь работаете?

– Да. Это моя церковь.

– Ваша? В каком смысле?

– Я настоятель. – Он поднялся – невысокий, широкоплечий, мускулистый мужчина с печальными черными глазами. – Отец Лопес. Мигель завершил заупокойную службу и подошел к обряду причастия. Он сделал глоток, и у него тут же, как нам показалось, случился приступ. Он затрясся всем телом и начал задыхаться. А потом он рухнул. – Лопес говорил с легчайшим акцентом – как будто необструганную древесину покрыли тонким слоем лака. – Среди прихожан были доктора и другие медики, они пытались привести его в чувство, но было уже слишком поздно. Один из них сказал, что, как ему кажется, это яд. Но я в это не верю. Не понимаю, как это может быть.

– Почему?

Лопес беспомощно развел руками.

– Кто может отравить священника подобным образом в подобный момент?

– Откуда взялось вино? Вино в кружке? – спросила Ева.

– Мы держим вино для причастия в ризнице. Под замком в дарохранительнице.

– У кого есть доступ?

– У меня. У Мигеля, у Мартина… я имею в виду отца Фримена. У церковных служек, помогающих во время мессы.

«Много рук, – подумала Ева. – Можно даже не возиться с замком».

– Где они?

– Отец Фримен навещает родственников в Чикаго, мы ждем его завтра. У нас сегодня трое служек, потому что на заупокойную мессу собралось много народу.

– Мне нужны их имена.

– Вы же не верите…

– А это? Что это?

Он побелел, когда Ева подняла серебряное блюдо с облаткой.

– Прошу вас! Умоляю вас. Хлеб уже освящен!

– Извините, теперь это вещественная улика. Я вижу, кусок отломан. Он это съел?

– Маленький кусочек полагается отломить и опустить в вино. Это часть обряда – отламывание и смешивание. Этот кусочек он наверняка проглотил вместе с вином.

– А кто налил вино в кружку? Кто положил эту штуку…

«Как же эта штука называется? – подумала Ева. – Печенье? Крекер? Галета?»

– Гостию, – подсказал отец Лопес. – Он сам. Но это я налил вино в сосуд и положил гостию для Мигеля перед освящением. Я сделал это лично из уважения к мистеру Ортицу. Службу вел Мигель по просьбе семьи.

Ева насторожилась.

– Они не захотели главного? Вы же говорите, что вы тут главный?

– Да, я настоятель. Но я здесь недавно. Работаю в этом приходе всего восемь месяцев, с тех пор как монсеньор Крус ушел на покой. А Мигель прослужил здесь уже больше пяти лет, он венчал двух правнуков мистера Ортица, отслужил панихиду по миссис Ортиц около года назад. Крестил…

– Погодите минутку, пожалуйста. – И Ева повернулась к Пибоди.

– Извините, что я вас перебиваю, святой отец. Личность совпадает, – доложила Пибоди. – Время смерти соответствует. Выпил, стало плохо, рухнул, умер, щеки красные. Цианид?

– Обоснованное предположение, но пусть Моррис подтвердит. Запакуй кружку и печенюшку. Возьми одного из свидетелей-копов, запиши показания. Я возьму второго, когда Лопес покажет мне, откуда взялось вино и эта… другая штука.

– А второго покойника мы можем выдать родным?

Ева, хмурясь, взглянула на гроб.

– Он так долго ждал… Может, подождать еще немного. – Она опять обратилась к Лопесу: – Мне надо видеть, где вы держите… – «Как их назвать? Закуску и выпивку?» – вино и гостии.

Лопес кивнул и жестом пригласил ее следовать за собой. Он поднялся по ступеням, повернул в сторону от алтаря и провел Еву в боковую дверь. Одна из стен скрывающегося за дверью помещения была уставлена шкафчиками, а на столе стоял высокий деревянный ящик с вырезанным на крышке распятием. Лопес вынул ключи из кармана брюк и отпер крышку ящика.

– Это дарохранительница, – объяснил он. – В ней содержатся неосвященные облатки гостий и неосвященное вино. Основной запас мы держим вон там, в первом шкафчике. Он тоже заперт.

Ева отметила, что древесина блестит полировкой: на ней останутся «пальчики». Замок элементарный: ключ в скважине.

– Вот из этого графина вы налили вино в кружку? – уточнила она.

– Да. Я налил его в чашу здесь и взял гостию. Я принес их Мигелю перед началом причащения.

Темно-красная жидкость заполняла графин прозрачного стекла примерно до середины.

– До начала литургии эти вещества постоянно были у вас под рукой или в какой-то момент оставались без надзора?

– Нет. Я их подготовил, они все время были у меня на глазах. Было бы неуважительно оставить их без надзора.

– Мне придется забрать их как вещественные улики.

– Да, я понимаю, – кивнул священник. – Но дарохранительница не может покинуть церковь. Прошу вас, если ее необходимо изучить, нельзя ли сделать это здесь? Простите, – добавил он, – я так и не спросил, как вас зовут.

– Лейтенант Даллас.

– Вы не католичка.

– Как вы догадались? – усмехнулась Ева.

Он скупо улыбнулся в ответ, хотя его глаза были полны горя.

– Как я понимаю, вы не знакомы с церковными традициями и обрядами? Многое может показаться вам странным. Вы верите, что кто-то мог отравить вино или гостию.

– Я пока ни во что не верю. – Лицо Евы было совершенно непроницаемо, голос звучал отстранение.

– Если вы правы, значит, кто-то использовал кровь и тело Христово для убийства. А я передал их Мигелю. Прямо ему в руки. – Ева заметила в его печальных глазах искорки гнева. – Господь покарает этих людей, лейтенант. Но я верю в земные законы, как и в божеские. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам в вашей работе.

– Флорес был хорошим священником?

– Да, хорошим. Он был полон сочувствия, предан делу и… я бы сказал, энергичен. Любил работать с молодежью. Ему это особенно хорошо удавалось.

– У него были неприятности в последнее время? Депрессия, стресс?

– Нет, ничего такого не было. Если бы было, я бы знал, я бы заметил. Мы живем вместе, все трое, в приходском доме за церковью. – Лопес неопределенно показал куда-то рукой. Было видно, что думает он в эту минуту совсем о другом. – Мы вместе едим чуть ли не каждый день, беседуем, спорим, молимся. Я бы заметил, если бы он был чем-то удручен. Если вы думаете, что он мог покуситься на свою собственную жизнь, вы ошибаетесь. Он не мог так поступить. И уж тем более он не мог покончить с собой подобным образом – при помощи освященного вина, у всех на виду.

– Может, были разногласия с кем-нибудь? Может, кто-то на него обиделся, затаил зло? В профессиональном или в личном плане?