По образу и подобию - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 32

Ева кивнула, продолжая просматривать содержимое корзин и расписных шкатулок. Она вынула три мотка репсовой ленты. Одна была темно-синяя, вторая — золотистая. А третья — красная.

— Он рыщет по ремесленным магазинам, — вслух размышляла Ева, идя рядом с Пибоди через парк к замку. — С какой стати такому бугаю рыскать по ремесленным магазинам?

— Может, он замечал их где-то в другом месте и просто шел за ними до магазина?

— Нет. Две совсем разные женщины, но у обеих одно и то же хобби. Одна убита, другая пропала без вести, возможно, мертва. Я тебе гарантирую: когда мы покончим с Надин и отправимся к соседке Брин Мерриуэзер, выяснится, что она тоже увлекалась рукоделием. Мы обнаружим, что хотя бы часть своих запасов она покупала в магазине «Все ремесла» или в каком-нибудь другом из тех, что Мейплвуд и Кейтс тоже посещали. Он встречает их там, они подходят под нужные ему параметры. Он их выслеживает, изучает, а потом он устраивает засаду. — Ева сунула большие пальцы в карманы. — Если это он похитил Кейтс, значит, у него наверняка должны быть собственные колеса. Между рестораном и квартирой просто нет места, где он мог бы изнасиловать, убить, изуродовать ее и спрятать тело. Он должен был увезти ее куда-то.

— Если мы правы насчет Кейтс, значит, он сменил почерк, когда взялся за Мейплвуд, — заметила Пибоди.

Ева покачала головой.

— Не сменил. Усовершенствовал. Кейтс была для него одним из «черновиков». На ней он набивал руку. И наверняка она была не первой. Нищие, ночующие на улице, бродяжки, сбежавшие из дому, наркоманки… Кто угодно из тех, кого не хватятся. Он отточил свою технику до блеска, перед тем как приняться за Элизу Мейплвуд. Может, он работал годами, откуда нам знать?

— Воодушевляющая мысль!

— Все эти женщины для него кого-то символизируют. Мать, сестру или женщину, которая его оттолкнула, отвергла. Обошлась с ним жестоко. Подавляла его. Вот увидишь: когда мы его поймаем, выяснится, что она — этот самый символ — била его или запугивала, заставляла его чувствовать себя слабым и беспомощным. И тут налетят адвокаты и заголосят: «Он страдал, бедный, несчастный сукин сын, он был жертвой! Он не может отвечать по суду!» И прочее вонючее дерьмо в том же роде. Полное дерьмо! Потому что на самом деле никто не отвечает за удушение Элизы Мейплвуд, кроме него самого. Никто.

Пибоди молчала, пока не убедилась, что продолжения не последует.

— Глас вопиющего в пустыне.

Ева тяжело вздохнула:

— Да уж. Где черти носят эту Надин? Не покажется через пять минут — все, мы уходим. Нам надо расследовать дело Мерриуэзер.

— Мы пришли на пару минут раньше срока.

— Похоже на то. — Вздохнув, Ева села на траву и подтянула колени к груди. — Ты в детстве играла в парках?

— Конечно. — Радуясь, что буря миновала, Пибоди села на траву рядом с ней. — Квакерское воспитание. Простота во всем. Близость к природе. А вы?

— Нет. Пару раз была в этом, как его. В летнем лагере. — «Где всем заправляли настоящие нацисты, — добавила Ева про себя. — Дохнуть свободно не давали». — Здесь, в общем-то, не так уж плохо, — добавила она вслух. — Все-таки знаешь, что ты в городе.

— Не хотите ощутить близость к природе?

— Да эта хваленая природа тебя убьет и даже не заметит!

Подняв голову, Ева увидела Надин, пересекавшую лужайку в сопровождении оператора.

— Какого черта она на каблуках? Знала же, что идти придется по траве!

— Потому что туфли у нее прикольные и ноги выглядят потрясно.

Мысленно Ева была вынуждена признать, что Надин вообще выглядит потрясно: от светлых мелированных волос до носочков «прикольных» туфель. У нее было остренькое лисье личико с ничего не упускающими зелеными глазами и стройное тело, которые выгодно подчеркивал надетый специально «под камеру» ярко-красный костюм.

Надин Ферст была умна, коварна и цинична. Ева так до конца и не понимала, почему они стали подругами.

— Даллас, Пибоди! Вы образуете прелестную пасторальную группу. Прямо-таки пара пастушек! Давайте перейдем вон туда, — Надин указала на камеру. — Я хочу заснять замок на заднем плане. Есть что-то горяченькое? — обратилась она к Еве. — Могу пустить в прямой эфир.

— Нет. И интервью будет коротким. Можно сказать, лаконичным.

— Как скажешь. — Надин вынула компактную пудру, посмотрелась в зеркальце и промокнула нос тонюсенькой, как папиросная бумага, губочкой. — Кто будет говорить?

— Вот она. — Ева ткнула пальцем в Пибоди.

— Я?!

— Давайте начнем.

Надин кивнула оператору, расправила плечи и слегка тряхнула волосами. Ее непринужденная улыбка сменилась серьезным, озабоченным выражением.

— С вами Надин Ферст. Я нахожусь в Центральном парке. Со мной лейтенант Ева Даллас и детектив Делия Пибоди из отдела убийств Нью-Йоркского департамента полиции и безопасности. Позади нас замок Бельведер, одна из уникальных достопримечательностей Нью-Йорка, недавно ставшая местом жестокого убийства. Элиза Мейплвуд, женщина, которая жила и работала неподалеку отсюда, одинокая мать четырехлетнего ребенка, подверглась нападению совсем рядом с тем местом, где мы сейчас находимся. Она была жестоко изнасилована и убита. Детектив Пибоди, я знаю, что ваша следственная бригада занимается раскрытием убийства Элизы Мейплвуд. Не могли бы вы рассказать нам о продвижении дела по задержанию ее убийцы?

— Мы активно разрабатываем все версии и используем все имеющиеся у нас ресурсы.

— Вы уверены, что вам удастся произвести арест?

«Не испогань все дело! — приказала себе Пибоди. — Не вздумай лопухнуться».

— По делу проводятся активные следственные действия. Лейтенант Даллас и я продолжаем работу по выявлению личности преступника, напавшего на мисс Мейплвуд, собираем улики и свидетельские показания. Надеюсь, что в конечном счете все это приведет к задержанию преступника.

— Не могли бы вы поподробнее рассказать нам об этих уликах?

— Я не вправе раскрывать специфические детали данного расследования, так как это может повредить следствию и помешать изобличению преступника в суде.

— У вас как у женщины, детектив, возникает личное отношение к данному преступлению?

Пибоди собралась уже все отрицать, но вовремя вспомнила, что у этого интервью есть тайная цель.

— Как полицейский я обязана сохранять объективность в любом расследовании. На личном уровне невозможно не испытывать сочувствия к жертве любого преступления и негодования по отношению к преступнику, но нельзя позволять этому сочувствию и этому негодованию возобладать над объективностью и помешать расследованию. Мы всегда и во всем должны исходить прежде всего из интересов жертвы. Как у женщины у меня вызывает и сочувствие, и негодование то, что произошло с Элизой Мейплвуд. Как офицер полиции я хочу, чтобы человек, ответственный за ее страдания, за страдания ее родных и друзей, был найден и понес наказание.