– На что бы ты сделала ставку?
– На последнюю версию. Она любит щипаться, в этом нет сомнения, а может, и кое-что похуже. В системе государственных приютов таких, как она, полно. Такой даже в голову не придет, что ее воспитанник страдает эмоциональным или психическим расстройством, если чисто формально он проявляет послушание.
– Ты проявляла послушание?
– Как правило, нет, но могла проявить, если дело того стоило. Многие дети, большинство детей, если на то пошло, проходят через стадию скрытого бунта, но потом вырастают и становятся нормальными людьми. Ренквист тоже мог бы быть одним из них. Его сестра могла быть просто неуклюжей. Но я не люблю совпадений. Мне надо все это обдумать, а сейчас пора на встречу со следователем.
– Я тебя подвезу.
– Нет, лучше я поймаю такси или поеду на метро. Если этот бостонский коп увидит, как я подъезжаю в шикарной тачке, да еще с таким героем-любовником за рулем, я ему сразу не понравлюсь.
– Знаешь, я обожаю, когда меня считают твоим героем-любовником.
– Иногда тебя называют моим «сахарным папочкой».
Рорк сумел выдавить из себя полузадушенный смешок. Все-таки она не переставала его поражать, причем в самые неожиданные моменты.
– Я изо всех сил стараюсь соответствовать званию героя-любовника. Но, как бы то ни было, мне есть чем заняться. Позвони мне, когда закончишь, и дай мне знать, что у нас дальше намечено.
– Ты на редкость покладистый герой-любовник.
Он наклонился и поцеловал ее.
– У меня была очень строгая воспитательница.
– Поцелуй меня в задницу.
– Это, безусловно, входит в программу. Но никакой спешки нет, – добавил Рорк, садясь в машину. – Мои дела займут не меньше часа.
Еве потребовалась четверть часа, чтобы пробиться сквозь чудовищное уличное движение Бостона, и тем не менее она добралась до бара-ресторана, расположенного на расстоянии в полквартала от полицейского участка, где договорилась встретиться со следователем Хаггерти, раньше назначенного времени.
Это была типичная забегаловка для полицейских: добротная, недорогая еда и выпивка без всяких выкрутасов. Кабинки, столики на двоих и на четверых, множество высоких табуретов у стойки.
В помещении было полно полицейских в форме и в штатском, у которых закончилось или еще не начиналось дежурство. Ее появление не осталось незамеченным, головы повернулись в ее сторону, но в ней быстро распознали свою. Копы, они и есть копы.
Ева надеялась, что Хаггерти придет пораньше – все-таки ему надо было пометить свою территорию! – и ничуть не удивилась, когда мужчина, сидевший один за столом, сделал ей знак рукой.
Он был коренастого сложения, с широкими плечами, могучей грудью и багровым лицом, особенно ярко выделяющимся под коротким ежиком светлых волос. Он рассматривал ее, пока она шла к столику. Перед ним стояла полупустая кружка пива.
– Детектив-сержант Хаггерти?
– Это я. Здравствуйте, лейтенант Даллас.
– Спасибо, что уделили мне время.
Они пожали друг другу руки, Ева села.
– Хотите пива?
– Спасибо, не откажусь.
Ева позволила ему сделать заказ, раз уж это была его территория, и одновременно рассмотреть себя получше, пользуясь паузой.
– Вы заинтересовались одним из моих открытых дел, – сказал он наконец.
– У меня есть жертва. Удушение, изнасилование посторонним предметом. Электронный поиск аналогичных дел привел к вам. Моя версия: он практиковался, совершенствовал свою технику перед убийством в Нью-Йорке.
– Он очень аккуратно работал в Бостоне. Как, впрочем, и я.
Ева кивнула, потягивая пиво.
– Я здесь не для того, чтобы наступать на мозоли, Хаггерти, или критиковать вашу работу. Мне нужна помощь. Если я права, человек, которого мы оба ищем, сейчас работает в Нью-Йорке, и он еще не закончил. Мы можем помочь друг другу и запереть его в клетке.
– И арест производите вы.
Ева отпила еще пива, стараясь успокоиться.
– Если мне удастся взять его в Нью-Йорке, арест произведу я. Так положено. Но вашему боссу будет доложено, если информация, которой вы поделитесь со мной, поможет арестовать и посадить сукина сына. И вы сможете закрыть ваше дело. Ваше глухое дело, – добавила она. – И если только вы не полный идиот, у вас будет полная возможность повесить на него еще одно убийство. Когда дело будет закончено, все это станет достоянием прессы. Ваша роль тоже будет освещена.
Хаггерти откинулся на спинку стула.
– Я вас разозлил.
– Опоздали, я зла уже давно. Мое расследование привело меня к следующему открытию: на сегодняшний день этот подлец убил не меньше шести человек. И я точно знаю, что он будет продолжать убивать.
– Успокойтесь, лейтенант, я всего лишь зондировал почву. Плевать я хотел на прессу. Конечно, мне хотелось произвести арест, можете не сомневаться. Из моей жертвы он сделал кровавое месиво, прежде чем завязал этот чертов бант у нее на шее. Он мне нужен, но у меня ничего нет. Я работал как проклятый, и у меня ничего нет. Да, официально дело глухое, но не для меня. – Он отпил большой глоток пива. – Оно у меня в печенках, я работаю над ним при каждом удобном случае. Итак, вы говорите, у вас есть дело в Нью-Йорке, и оно привело вас сюда, ко мне. Поделитесь.
Поскольку Ева прекрасно его понимала, она перестала щетиниться и сделала первый шаг.
– Он подражает знаменитым маньякам истории. Он потому и поехал в Бостон…
– Бостонский Душитель? – Хаггерти вытянул губы трубочкой. – Я об этом думал. Имитатор. Да, многие элементы совпадают. Я изучил те дела, искал рабочую версию, но ничего не нашел, и поскольку он не повторил…
– Он повторил. Еще до Бостона он убил бездомную женщину в Новом Лос-Анджелесе, а после Бостона совершил убийство в Нью-Йорке. Кроме того, он убил трех проституток в Париже, Лондоне и Нью-Йорке, подражая Джеку Потрошителю.
– Вы мне голову морочите?
– Это один и тот же человек. Он оставил мне письма на двух трупах в Нью-Йорке.
– На моем никаких писем не было, – ответил он на ее невысказанный вопрос. – Ни единого свидетеля. Охранную систему здания, кстати, довольно жалкую, он вырубил накануне убийства. Ни у кого руки не дошли ее отремонтировать. Погодите, я достану свои записи.
Они договорились обменяться данными по делу еще до того, как Ева допила пиво. Она проверила время, прикинула разницу между часовыми поясами. Звонок на Западное побережье принес ей договоренность о встрече с местным ведущим следователем. Еще один звонок связал ее с Рорком.
Оказалось, что он тоже в каком-то баре, но, судя по мягкому свету, поблескиванию хрусталя на видеопанели и звучавшему фоном приглушенному говору, этот бар был на несколько порядков выше забегаловки Хаггерти.