Сделка с профессором - читать онлайн книгу. Автор: Полина Краншевская cтр.№ 8

Четыре бонны в одинаковых, неказистых, серых платьях впились в него алчущими взглядами старых дев, тщетно мечтающих обрести вожделенного мужа. Полная приятная мединна, преподаватель рукоделия, тепло поприветствовала Эдмана и предложила помочь обустроиться на новом месте. Угрюмая мединна средних лет Нора Замас, преподаватель основ знахарства и школьная лекарка по совместительству, еле уловимо улыбнулась ему и сосредоточилась на еде, больше ни с кем не разговаривая.

А вот мужская часть коллектива приняла его довольно прохладно, если не сказать враждебно. Сухонький крошечный старичок с большим носом, преподаватель словесности, максис Уорен Батли, долго переспрашивал имя и должность Эдмана, и никак не мог правильно их расслышать. В конце концов он для себя решил, что Эдвар Приви – молодой выскочка и невежа, отвернулся и больше ни разу за весь вечер к нему не обратился.

Долговязый, нескладный преподаватель арифметики, максис Вогард Жуль, на учтивое приветствие Эдмана буркнул что-то неразборчивое и уткнулся в свою тарелку. Черты его сморщенного лица казались размытыми, линия подбородка – сглаженной, жидкие волосы он зачесывал набок, безуспешно стараясь прикрыть ими раннюю лысину.

Полный, краснощекий преподаватель истории и географии, ярый поклонник оперы, максис Джон Лавинас, взъерошил копну черных кудрей, подкрутил пышные лоснящиеся усы и усадил дайну Монд возле себя, при этом бросив ревнивый оценивающий взгляд на Эдмана и ответив на его пожелание приятного аппетита небрежным кивком.

Разговор за ужином поддерживали в основном именно дайна и Лавинас, при этом каждый раз, когда одна из бонн пыталась вставить хоть слово и выяснить у Эдмана подробности о его семейном положении или предыдущем месте службы, ее тотчас перебивали и больше не позволяли рта раскрыть. Грузный преподаватель истории травил сумбурные байки, перескакивая с одного на другое, громко смеялся своим же шуткам и очень быстро утомил Эдмана настолько, что он спешно закончил довольно пресную, но питательную трапезу, простился со всеми и ретировался в свою комнату.

«Да уж, – подумал он, лежа в постели и наслаждаясь покоем и тишиной, – если так пойдет и дальше, то приемы пищи станут для меня настоящей пыткой».

Он хотел еще раз перед сном повторить имена и должности всех, с кем успел познакомиться за день, и сделать несколько пометок в небольшой, размером с детскую ладошку, записной книжке, но глаза у него сами собой закрылись, и Эдман уснул крепким сном, так и оставив страницы не заполненными.

Когда бонна Виклин повела класс на ужин в столовую, Беатрис было приказано подняться в спальню и приготовить все ко сну. Гренда торжествовала и посмеивалась со своими подпевалами: рыжеволосой с многочисленными веснушками на лице Далией Ванг и белобрысой Ленокс Фос. Она с победоносным видом проследовала за бонной, чтобы получить награду, поскольку именно Фулн стала на этой неделе второй по количеству баллов после Беатрис.

– Вот дрянь паршивая, – буркнула себе под нос Беатрис и отправилась на четвертый этаж, где располагался дортуар, общая спальня, выпускного класса, занимавшая почти все правое крыло.

Ее одолевало жгучее желание сделать гадость Гренде немедленно, но тогда мерзавка тут же пожалуется на нее бонне, и та с радостью отвесит незадачливой ученице еще несколько розог, а этого Беатрис допустить никак не могла. Она продержалась в лучших ученицах класс почти четыре года, и до заветной мечты, заключить выгодный контракт с высокопоставленным максисом и получить возможность вращаться в высшем обществе, осталось совсем немного. Гренда не испортит все ее труды, Беатрис наберется терпения и проделает все незаметно, так, что никто ничего доказать не сумеет.

В дортуаре царили сырость и полумрак. Заходящее солнце проникало через широкие окна внутрь и раскрашивало стены в багряно-алые тона. Беатрис приоткрыла несколько створок, чтобы в комнату проник свежий воздух, и стало хоть немного уютнее. Голые серые стены, ледяной каменный пол, бесконечные ряды облупленных тумбочек и одинаковых жестких кроватей с тонкими матрасами настолько ей опостылели, что захотелось рыдать в голос и биться в истерике, пока не выбьешься из сил и не охрипнешь. Но за подобные выходки Жози тоже любила наказывать, ведь в школе все должны вести себя достойно и быть образцом спокойствия и благообразия.

Тяжело вздохнув, Беатрис смахнула предательские слезинки. Есть хотелось зверски, живот сводило голодной судорогой, а до завтрака нужно было еще пережить ночь. Питание адепток в Камелии никогда не отличалось обилием или разнообразием, поэтому девушки, как правило, с трудом дотягивали от одного приема пищи до другого. И не могло быть для них тяжелее наказания, чем лишение ужина, поскольку именно в это время они получали самое значительное количество еды, да еще и поощрение для лучших учениц класса в виде сладкого, которое всем остальным не полагалось в принципе. 

Беатрис зажгла неугасимые свечи на стенах, и дортуар тут же озарился мягким желтоватым светом. Это новшество ввели совсем недавно, поскольку обычные свечи расходовались слишком быстро, и их заменили на те, что могли гореть несколько недель к ряду. Она принялась разбирать постели и наполнять кувшины для умывания. Беатрис ненавидела эту работу и училась, как проклятая, лишь бы не исполнять ее. Для адепток Камелии не было ничего позорнее и унизительнее, чем прислуживать своим же одноклассницам. Обычно этим занимались либо наказанные, либо последки, ученицы с самым маленьким среди остальных резервуаром маны. А Беатрис наравне с Грендой считалась примой, обладательницей запаса энергии почти в триста единиц, и для нее подобные обязанности были во сто крат тяжелее, чем для любой другой ученицы. Всегда невыносимо больно падать с пьедестала, особенно если ты тянешься к нему всем сердцем и лелеешь мечту взобраться еще выше.

В спальню вбежала запыхавшаяся, растрепанная Фибиан Эфрад и тут же подлетела к Беатрис:

– На, ешь. – Она сунула ей в руки несколько кусков серого хлеба. – Быстрее. Они уже близко.

В обычный день Беатрис поостереглась бы что-то брать у странноватой и непредсказуемой последки Фиби, но сегодня голод довел ее до полнейшего отчаяния, и она готова была съесть даже пучок травы, если бы ей позволили это сделать.

Она быстро запихала в рот хлеб, и начала усиленно жевать, но, торопясь поскорее проглотить сухие куски, закашлялась, схватила кувшин и принялась хлебать воду прямо из горлышка.

– Что здесь происходит? – раздался строгий голос Жози, и в дортуар вошли остальные ученицы выпускного класса.

– Ничего, бонна Виклин, – отозвалась Фиби. – Я почувствовала дурноту во время ужина и поднялась в спальню, а здесь нашла Бетти на постели. У нее разболелась голова, и я напоила ее водой.

– Это правда? – метнула Жози подозрительный взгляд в Беатрис.

– Да, бонна Виклин, – отозвалась та, успев в последний момент все проглотить. – Но мне уже лучше.

Бонна покосилась на нее, не доверяя словам, и хотела отправить ученицу в лазарет, но тут вспомнила, что лекарка уехала в город по срочному делу, и решила дождаться завтрашнего утра.