Сделка с профессором - читать онлайн книгу. Автор: Полина Краншевская cтр.№ 166

– Нет! – крикнула она и подскочила на ноги.

Эдман, не ожидавший от нее такой прыти, затуманенным взглядом уставился на дайну, не понимая, что с ней творится.

– Не надо, – взмолилась она и отвернулась, поправляя одежду.

До Эдмана наконец дошел смысл того, что между ними произошло, и он ужаснулся. Встав с матраса, он хотел к ней подойти, но замер на полушаге и хриплым голосом выдавил:

– Прости. Я… Не знаю, что на меня нашло.

Не оборачиваясь, она пригладила растрепавшиеся волосы и торопливо пробормотала:

– Не стоит. Я сама виновата. Извини, я лучше пойду.

Она быстрым шагом пересекла зал и исчезла за дверью.

Эдман рухнул на матрас, как воин, сраженный арбалетным болтом насмерть.

«Я просто рехнулся, – констатировал он неоспоримый факт. – Еще немного, и ничто бы меня уже не остановило. Повезло, что Сонар опомнилась, и меня образумила. Магическая комиссия никогда бы не позволила мне заключить контракт с познавшей мужчину дайной. И тогда об армии мне осталось бы только мечтать».

  Хоть разум ему и твердил, что все разрешилось как нельзя лучше, в душе поселилось горькое ощущение того, что он совершил непоправимую ошибку, отпустив Беатрис. Раздираемый противоречивыми чувствами, Эдман провел в зале еще час, отрабатывая на снарядах полный комплекс упражнений, предназначенных для специальной подготовки особых родов войск. Успокоившись, он поднялся в свою спальню, когда увидел пустую, идеально прибранную кровать, его пронзило невыносимое сожаление от осознания того, что в ней нет и не будет обнаженной Беатрис. И преследуемый образами ее гибкого, стройного тела Эдман отправился в ванную, мечтая избавиться от навязчивых мыслей. Только это оказалось не так-то просто.

Беатрис пребывала в сильнейшем смятении и не представляла, что делать дальше. Мысли об ужасной участи Атли наконец оставили ее, и их место заняли размышления о собственных внезапно навалившихся проблемах. Прошлое действительно стоило оставить позади, иначе оно не позволит прожить настоящее и сотворить будущее. Бетти попросила слуг не беспокоить ее и заперлась в своей комнате. Ей срочно требовалось разобраться в случившемся.

Вспомнив, как Эдман целовал ее, как сжимал в объятиях, у Беатрис голова пошла кругом. Она осознала, что мечтает о продолжении, жаждет почувствовать его прикосновения вновь, трепещет от одной мысли о том, чего не произошло. На нее обрушилось понимание того, что Эдман ей не безразличен, и Бетти запаниковала.

Овладевшее ею чувство отличалось от восторженного обожания, с каким она смотрела на Атли, не замечая ни его недостатков, ни лжи, ни двуличия. Находясь рядом с Эдманом, она не теряла себя, не впадала из крайности в крайность, а, напротив, чувствовала покой, умиротворение и недоступную раньше целостность, будто наконец обрела то, чего ей так недоставало прежде.

Но Беатрис больше не питала иллюзий насчет максисов. Ту бездонная пропасть, что разделяла магов и дайн, невозможно было преодолеть, и никакие чувства не смогут изменить существующий порядок. Как бы она ни дорожила Эдманом, он никогда не будет принадлежать ей. Ему почти сорок, если он не обзаведется в ближайшие два года женой и наследником, император потребует от него этого в принудительном порядке. Сильные колдуны – такое же достояние страны, как и дайны, только прав у них не в пример больше. Но в вопросах рождения одаренных детей от максисов правитель так же непреклонен, как и в случае сохранения невинности у дайн.

Бетти представила, как поддастся обуревавшим ее чувствам и перейдет черту. Что ждет ее впереди? Эдман неминуемо женится, и ей придется каждый день видеть его подле супруги, знать, что он всецело во власти другой женщины, и довольствоваться лишь редкими минутами энергетической близости при передаче маны. Максис Джентес сможет оставить ее при себе только в качестве дайны. Перед глазами встала картина лесной поляны, и Беатрис почти физически ощутила зов того, кто ее там ждал. В груди все сжалось от тоски и боли.

«Не хочу больше страдать, – осознала Бетти. – Император обещал исполнить мое желание. Значит, мне стоит позаботиться о своем будущем и больше не иметь дел с магами. Иначе все это обернется очередной катастрофой».

Приняв такое решение, она успокоилась и начала действовать. Прежде всего, Беатрис написала письмо мединне Стуорд, где сообщила, что жива, пересказала вкратце случившееся с ней, придерживаясь версии с похищением, и попросила совета. Из закрытых школ молоденьких дайн выпускали совершенно не подготовленными к реалиям бурлящей за высокими стенами жизни, внушая, что их основная задача – служение максисам. А о том, что делать одинокой девушке, если она не хочет никому передавать ману, естественно, никто словом не обмолвился. Единственной кому Бетти доверяла, и кто мог подсказать, как лучше поступить, была мединна Стуорд. Беатрис запечатала конверт и отправила в Камелию с помощью портативной почтовой коробки.

После этого она послала Тараку сообщение с просьбой о встрече. Он обещал подыскать ей подходящее жилье и рассказать о службе в департаменте, и Бетти хотела выяснить заранее, что ее ждет в столице. Возможно, для нее будет лучше уехать из Глимсбера в отдаленную провинцию и там попытаться наладить новую жизнь. Но для начала следовало разобраться в деталях, чтобы понимать, к чему готовиться. Ведь она даже примерно не представляла ни платы за съемную комнату, ни размера оклада дайны в государственном учреждении. Пора было стать самостоятельной и больше ни от кого не зависеть.

Эдман заметил перемены, произошедшие с дайной, и испытал двоякие чувства. С одной стороны, он ощутил облегчение оттого, что Беатрис перестала цепляться за слуг, много читала, продолжала утренние тренировки, хоть уже и без него, старалась не сидеть без дела, то вышивая, то беседуя с мединной Вафией на кухне, та неожиданно взялась обучать ее стряпне. Компания экономки не казалась Эдману подходящей для дайны, но он не вмешивался, рассудив, что все лучше, чем необоснованные истерики и маниакальное затворничество в комнате. Беатрис все еще вздрагивала при каждом резком звуке, и тревога никуда не исчезла из ее взгляда, но она спокойно оставалась одна и больше не нуждалась в его присутствии возле ее постели ночами. Теперь дверь между их спальнями оставалась запертой, причем именно со стороны комнаты дайны.

Но с другой – глядя на то, с какой холодной, отстраненной вежливостью Беатрис разговаривает с ним, Эдман не мог избавиться от гложущей его досады. Он мечтал вернуть все вспять, снова завоевать ее безграничное доверие, опять наслаждаться ее открытой, полной доброты и нежности улыбкой. Однако он прекрасно понимал, что стоит им сблизиться, и уже никто не сможет сказать, чем это кончится. Каждую ночь во сне он видел обнаженную Беатрис, ласкал ее до изнеможения и упивался сладострастными стонами, даря наслаждение, а просыпаясь, уговаривал себя проявить выдержку и не ломиться в соседнюю комнату через хлипкую дверь.

  Как-то вернувшись из академии, он узнал от дворецкого о визите Фрэнка Тарака в его отсутствие. А услышав, что дайна была с ним приветлива и мила, он испытал такой укол ревности, что едва смог говорить с Беатрис за ужином, наблюдая, как она с задумчивым видом вяло ковыряет вилкой в горячем. Больше Эдман подобного допускать не собирался. Он усилил охрану особняка, полностью перекрыл доступ на портальную площадку для всех без разбора и строго-настрого запретил медину Симпелу пускать на территорию чужаков. Дом перешел на осадное положение, и Беатрис оказалась под замком, даже не подозревая об этом.